Луна и её звезда

Тишина и одиночество… Два состояния, сочетание которых никому не прибавляло настроения. Для юной Твайлайт Спаркл они служили напоминанием. Напоминанием о том, что у неё не было семьи. Напоминанием, что её родители умерли, а брат всегда пропадал. Она не винила его за постоянное отсутствие, всё-таки он её защищал. Когда Эквестрия вела войну с грифонами, брат хотел убедиться, что сестрёнка будет в безопасности, и делал всё для этого возможное, дабы уберечь родную землю, чтобы Эквестрия оставалась хорошим местом для малютки. Она любила брата, но осознание, зачем он это делает, не прогоняло её одиночество, а наоборот, только усугубляло. Твайлайт чувствовала себя обузой для окружающих.

У большинства сверстниц уже были знаки отличия, только не у неё. Вскоре после смерти родителей Шайнинг Армор поступил на обучение в королевскую гвардию. По прошествии нескольких месяцев он завершил тренировку и сразу отправился сражаться на фронт. Ей было двенадцать, и она едва могла левитировать маленькую книжку в мягкой бумажной обложке. Все жеребята в приюте были моложе её по большей части на два года. У всех были кьютимарки, и каждый единорог умел пользоваться магией.

Почему она такая неумеха? Когда пони приходили в приют, чтобы оформить попечительство над жеребёнком, они каждый раз обходили её стороной. Было ли это потому, что у неё не было метки судьбы? А может, будучи старше других жеребят она смотрелась недостаточно милой? Может ли быть с ней что-то не так? Эти вопросы снедали её каждую ночь. По ночам она лежала в кровати, уставившись в потолок, при этом свет луны нежно касался её, успокаивая мысли. Не считая брата, только луна была её другом, единственным и верным, только кобыле на луне она могла довериться. Луна всегда приглядывала за ней сверху, как мать смотрит на своего спящего жеребёнка.

Твайлайт до сих пор хотелось иметь маму. Кого-то, кто будет любить её, читать истории и укладывать спать. Кто-то, кто скажет ей, что всё будет хорошо, и прогонит монстров из её снов. Всегда сможет воодушевить, поддержит, когда она падёт духом. Неужели она о многом просит? Твайлайт взглянула на луну.

Недавно юная пони прочитала историю о том, что луна может исполнять печальные и безнадёжные желания, в подобные суеверия Тайлайт никогда не верила. Она считала, что для всего требуются хоть какие-то доказательства, чтобы считаться теорией, и даже если это возможно будет назвать теорией, то необходимо, чтобы её можно было проверить. Так или иначе, Твайлайт была одинока, и ей не хотелось таковой оставаться. Единорожке снова хотелось иметь маму, быть любимой, поэтому юной пони нечего было терять.

Скинув одеяло, фиолетовая единорожка спрыгнула с кровати и направилась к окну. Размышляя, Твайлайт посмотрела на луну. Неужели она намерена загадать желание ночной планете, потому что сказка ей об этом рассказала? Да, она сделает это, ведь она ничем не рискует и не знает, сработает ли это, поэтому если ничего не выйдет, разочарование не сломит её. Закрыв глаза, Твайлайт сосредоточилась на том, чего хотела: на маме. На том, кто будет беззаветно любить её, заботится о ней как ни о ком другом. Затем она озвучила желание.

— Хочу, чтобы у меня была мама, — спокойно произнесла Твайлайт.

Мир вокруг неё внезапно разверзся хаосом. Магия рывками скапливалась вокруг юной пони. Ей было страшно, но она не дрожала от ужаса. Что происходит? Почему всему телу больно? Реальность вокруг начала искажаться. Она почувствовала, как окружающее пространство постепенно сужается, будто хочет раздавить её крошечную сущность. Затем так же стремительно, как и началось, всё остановилось, и единорожка исчезла из этого мира. Она не знала, где оказалась, но одно знала точно: это не Эквестрия.

Тишина и одиночество… Даже по прошествии почти тысячи лет пребывания на луне Найтмер Мун никак не могла привыкнуть к ним. Если бы она не тратила время на свои проекты, аликорн попросту могла бы сойти с ума. Её стараниями на луне было построено настоящее королевство, лишённое жителей. Она была королевой без подданных, владела замком без слуг. Найтмер даже создала магический купол над своим королевством, наполненный воздухом, пригодным для дыхания. Прибегнув к магии, ей удалось вырастить растения. Деревья и трава создавали леса и долины, делая королевство Найтмер пышным и великолепным. Это был рай, который не с кем было разделить.

Как бы она ни старалась отвлечься от чувства одиночества, оно продолжало тяготить сердце. Единственное, что приводило чувства в порядок, было гневом. Теперь она более не злилась на то, что её заточили на луне, ведь заслужила эту долю, когда попыталась в силу своей зависти погрузить другую планету в царство вечной ночи. Между тем она не могла отпустить свою ненависть и снова стать Луной: поступи Найтмер так, изоляция могла свести её с ума, как бы ни старалась аликорн отвлечься от неё.

До освобождения оставалось несколько лет, но сейчас ей представлялось практически невозможным отпустить внутреннюю ярость, подпитываемую одиночеством — ничего не отвлекало от этого чувства. Сейчас безумие стучалось в её дверь, это лишь вопрос времени, когда дело зайдёт так далеко, что у неё не получится повернуть назад, уже сейчас это представлялось невозможным. Неужели она не сможет разделить своё творение с кем-нибудь ещё?

Разве о многом она просила: не быть одинокой хотя бы один день? По правде, она на всё была согласна за возможность насладиться видом лунного королевства с кем-нибудь ещё. Найтмер позволила мыслям устремиться в свободный полёт, давая воображению возобладать над разумом. Она представляла, как сидит на троне и пони приходят к ней за помощью и советом, а рядом с её троном находится ещё один, поменьше — дочери. Луна всегда хотела иметь детей, но пони ненавидели ночь и изгнали ту, кто приносил её; ни один жеребец не хотел подарить жеребёнка демону, каждый день являвшему тьму. По ночам монстры пробирались в этот мир, и пони прятались по домам, отвергая Луну и её прекрасную ночь, что она им дарила. Для обывателей Луна представлялась таким же монстром, как и звери, шаставшие по ночам.

Когда она смотрела на планету, с которой её изгнали, её мысли обращались к сестре. Создала ли та семью, обзавелась ли детьми в её отсутствие? Или она была единоличным правителем королевства, и пони, глядя на неё, видели в ней равнодушную богиню? По крайней мере, Селестия могла поговорить с другими пони. У Найтмер никого не было, она была безраздельно одинока, сердце кобылицы разрывалось от боли. Хотелось, чтобы кто-то был рядом; как же долго она грезила о дочери, которая могла разделить с ней ночь; вот бы это стало реальностью. Тёмная аликорн готова была всё отдать, чтобы получить толику счастья хоть на один день.

Губы Найтмер сжались. Это было не в первый раз, когда она разговаривала с собой, может это безумие? Как бы то ни было, на что ей надеяться? "Почему я о подобном задумываюсь?" — громко сказала она себе. Было приятно слышать свой голос; она почти не разговаривала, едва ли она сможет с кем-то поговорить. "Зачем я надеюсь с кем-то разделить своё королевство? Почему продолжаю мечтать о дочери, надеясь, что она просто материализуется?"

Как бы отвечая на её вопрос, поверхность планеты начала вибрировать. Найтмер ощутила магию, которая направилась к другому небесному телу. "Что?" — спросила она, затем почувствовала, как за спиной формируется нечто. Обернувшись, аликорн увидела парящую над полом балкона светящуюся сферу. "Что!?" — повторила она, будто кто-то собирался ответить ей. Вместо этого точка стала ярче, и казалось, ей было тесно в своих границах, затем всё внезапно замерло. Аномалия просто запечатлелась мгновением во времени.

ВСПЫШКА

Пространство вокруг объекта разорвалось с хлёстким щёлканьем и треском фиолетовой магии. Найтмер прикрыла глаза копытом, не только из-за яркого света, но и потому что почувствовала магию. Что бы это ни было, оно излучало сильную магическую энергию. Единственным существом, способным совладать с подобной силой, был аликорн!

— Селестия? — Её сестра только что телепортировалась на луну? Может она также застрять здесь, ведь так? Спустя мгновение её магическое чутьё прояснилось, и она смогла определить, что именно произошло. Определённо это заклинание телепортации, но кто перенёсся сюда? Эта магия не принадлежала Селестии, так чья же она? Может, за время её отсутствия появился новый аликорн? Наконец её видение прояснилось, и она получила ответ…

— ЧТО!?

Такого ответа она точно не ожидала. Это был не аликорн, и, если на то пошло, даже не взрослый единорог. Нет, вместо этого перед ней лежала маленькая единорожка. Найтмер пыталась уразуметь, что перед собой видит. Кто-то зло подшутил над ней? Ведь она недавно сетовала, что хочет править лунным королевством не одна, а с кем-то, особенно с дочерью. Затем, словно исполняя желание аликорна, луна каким-то образом создала юную кобылку. Нет, о сотворении речи не шло, это точно было заклинание телепортации. Только одна известная единорожья фамилия была способна к совершенной форме этого заклинания — бравшая начало от Старсвирла Бородатого. Ход её мыслей был прерван, когда она услышала чей-то беспокойный стон.

— Ч-что произошло? Где это я? — произнесла кобылка, присаживаясь и потирая лоб копытцем. Найтмер молчала, что она могла сказать? “Привет, луна просто исполнила моё желание о дочери, коей станешь ты, зови меня мамой!” Нет, определённо нужно найти способ вернуть её домой, но как? Стоило кому-то пересечь защитный барьер луны — дороги назад ему уже не было. По-видимому, семья кобылки волнуется о её участи, и юная единорожка наверняка будет беспокоиться о них. Найтмер ненавидела своё заточение, но она ни за что на свете не пожелала бы подвергнуть кого-либо подобному наказанию. Это было её и только её одиночество.

— Эм… здравствуйте? — повторила кобылка. Она уже отошла от недавней телепортации и теперь смотрела на Найтмер большими удивлёнными глазами. Первое, на что обратила внимание лунная кобылица, было то, насколько фиолетовой была незваная гостья. Вся, за исключение розовой полоски на гриве. Следующее, что привлекло внимание, был её рог. Найтмер Мун не знала, сколько лет было кобылке, но даже жеребята-аликорны не имели столь длинного рога. “Насколько же ты могущественна?” — подумала хозяйка луны.

— Вы аликорн? — спросил жеребёнок.

Несколько раз моргнув и помотав головой, Найтмер упорядочила свои мысли. Выпрямив спину, она заговорила.

— Да, я аликорн. И я, признаться, удивлена видеть другую пони здесь. Скажи мне, каким образом ты смогла оказаться в этом месте.

— Эм… не понимаю, о каком месте вы говорите? — спросила кобылка, при этом глядя слегка встревоженно. Найтмер решила расслабить свою позу, чтобы не так сильно пугать жеребёнка.

— Ты на нашей луне — отчётливо произнесла кобылица.

— Н… на л-луне — подскочив, воскликнула кобылка. Гостья стала крутится на месте во всех направлениях, пытаясь изучить окружение. Найтмер было приятно видеть подобное волнение и любопытство, присущее детям, она признала, это выглядело мило. Наконец единорожка посмотрела за чёрного аликорна в небо, прямо на соседнюю, родную планету.

— НИЧЕГО СЕБЕ, Я НА ЛУНЕ! — изумленно прокричала она. Пока кобылка носилась туда сюда по балкону, Найтмер, не в силах сопротивляться, почувствовала теплоту в сердце. “Никто никогда не любил мою ночь, не говоря уже о луне”.

— Я на луне, я на луне, я на луне! — нараспев восклицала кобылка. Найтмер слегка усмехнулась.

— Да, истинно так. Ответь нам, как тебя, девицу, величают? — спросила она с доброй улыбкой. “Кажется, целая вечность прошла, когда я в последний раз улыбалась”.

— Я Твайлайт, — пропищала юная единорожка, продолжая любопытно озираться вокруг.

— Рады встретить тебя, юная Твайлайт. Можешь ли поведать нам, что ты делала до того, как попасть сюда? — спросила аликорн. Раз ей хочется вернуть кобылку домой, нужно узнать о ней как можно больше. Услышав вопрос, гостья умерила свой пыл и присела перед лунной кобылицей с пристыженной мордашкой.

— Я… эм… как бы загадала… желание, — последнюю часть она произнесла так тихо, что Найтмер удивилась, что услышала её. “Желание?” Это было вполне допустимо, на самом деле ещё до того, как пони начали сторониться её, некоторые загадывали желание на луну. Временами, когда пони действительно в этом нуждались, их желания могли получить материальное воплощение. К сожалению, многие пони пытались загадывать вещи, в которых они не нуждались, и чтобы не поощрять их жадность, она остановила для них такую возможность, с этого момента пони начали недолюбливать её. Тогда каким образом эта кобылка телепортировалась сюда?

— Скажи нам, чего ты желала?

— Эмм… я пожелала… — она умолкла, небольшой румянец выступил на её щёчках. Глубоко вздохнув, единорожка снова заговорила: — Я пожелала маму, — признала она. “ЧТО?!” — в этот момент разум Найтмер практически застыл. Потребовалось некоторое время, прежде чем у нее начали появляться связные мысли, но по сути в уме творился сущий хаос. Собравшись, она попыталась разобраться в лабиринте своих дум, и, складывая головоломку воедино, ей было трудно поверить своему выводу.

“Неужто мои мысли о том, чтобы хоть кто-то разделил со мной моё лунное королевство, особенно дочь, совпали с пожеланиями малютки-сиротки, которая загадала желание на луну, прося подарить ей маму? Всё это в сочетании с печалью и одиночеством, которые, вероятно, жили в обоих наших сердцах, заставило моё ночное светило исполнить наши желания, но планета не могла телепортировать кого-то на такое расстояние, так, как единорожка здесь оказалась!?” Именно в этот момент она заметила кьютимарку кобылки. Шестиконечную фиолетовую звезду, символ магии. Найтмер непроизвольно открыла рот. Если бы не законы биологии и физики, её челюсть могла бы проломить балкон и достать до ядра луны.

— Эм, с вами всё хорошо, мисс аликорн? — спросила Твайлайт, тыкая ногу Найтмер. В ответ та начала наклоняться, её разум был не в состоянии переварить только что полученную информацию. Аликорн упала и чуть не потеряла сознание, если бы не испуганный крик кобылки, стоявшей перед ней. Она продолжала пребывать в шоке, но была в полном сознании и глядела на запаниковавшую единорожку рядом с собой. Твайлайт от страха и беспокойства вся дрожала.

— Мы… мы в порядке, — успокоила она маленькую кобылку, снова присаживаясь. Твайлайт по-прежнему дрожала и начала учащённо дышать. Быстро думая и надеясь предотвратить её приступ паники, старшая пони расправила крыло и нежно обернула его вокруг маленького тела жеребёнка. Твайлайт, пусть и неохотно, подалась в объятия. Казалось, только сейчас юная единорожка начала понимать, что она находится в незнакомом месте, рядом с пони, которую до этого не встречала.

Спустя какое-то время единорожка наконец-то достаточно успокоилась, когда Найтмер решила заговорить.

— Ты чувствуешь себя лучше? — Кобылка кивнула в ответ. — Хорошо, теперь мы хотим знать, когда ты получила эту кьютимарку. — На это Твайлайт недоумённо на неё посмотрела.

— Кьютимарку? — спросила она и взглянула на свой бок. — У меня нет… — Кобылка замерла, а её глаза увеличись до размера обеденных тарелок.

— Я ПОЛУЧИЛА КЬЮТИМАРКУ! — Кобылка прокричала так громко, что Найтмер поджала уши, чтобы не оглохнуть. Тогда как Твайлайт начала скакать вокруг тёмного аликорна, с удовольствием скандируя: — Я получила кьютимарку! — Видя подобную радость, Найтмер опять не смогла подавить улыбки.

“Она получила её, когда телепортировалась сюда. Луна, исполняя её желание, помогла юной кобылке раскрыть магические способности и затем поделилась с ней своей магией, чтобы Твайлайт телепортировалась на луну. Светило пыталось исполнить оба желания”. При этом кобылица нахмурилась. “Я говорила, что всегда хотела иметь дочь, но теперь, когда желаемое в копытах, я не уверена в этом. Луна не место, чтобы растить кобылку, и понимание этого пришло столь внезапно. Так или иначе, у меня нет выбора, сейчас она на луне в ловушке, как и я, и я просто не могу её игнорировать”. Разум Найтмер был решительно настроен. Луна исполнила желание, и выбора в такой ситуации действительно не было. Она собиралась вырастить кобылку в меру своих сил. Ей хотелось быть матерью, и теперь возможность для этого представилась; эта кобылка хотела, чтобы у неё была мама, поэтому Найтмер исполнит эту роль.

— Твайлайт, — позвала она нежно, но не тихо. Фиолетовая единорожка прервала кьюти-ликование и повернулась к Найтмер. — Ты сказала, что желала для себя маму, так? — Кобылка кивнула. — Ну, эм… я тоже кое-что пожелала, — объясняла малышке аликорн, в то время как юная пони села перед ней. — Я грезила о дочери для себя, я на луне вот уже более девятисот лет, и одиночество стало невыносимым. Моя луна услышала наши мольбы и исполнила то, что мы пожелали. Для меня будет честью стать для тебя матерью, той пони, о которой ты просила, — завершила она с нервными нотками в голосе. В уголках глаз Твайлайт навернулись слёзы. В ответ кобылка, вскочив на ноги, ринулась к Найтмер, обхватив ту за талию маленькими копытцами насколько смогла. Слёзы потекли из её глаз, и кобылка тихо, радостно всхлипывала.

— Благодарю, мисс аликорн, — произнесла крошка между всхлипываниями. “Как же долго эту кобылку снедало одиночество, раз она так радуется появлению матери?”

— Пожалуйста, зови меня На… — при этом она задумалась, — зови меня Луна. “Луна, наконец-то я снова могу стать Луной. Смогу отпустить этот гнев и не сойду с ума!”

— М… могу я называть вас м-мамой? — спросила Твайлайт, устремив взгляд на Луну, щёки кобылки испещряли дорожки слёз, а глаза лучились надеждой. Аликорн улыбнулась.

— Конечно, можешь. — Она снова заключила кобылку в объятья, защитно обхватив крыльями. Они не знали, сколько времени оставались в таком состоянии, их это не заботило. Твайлайт наконец-то могла назвать кого-то своей мамой, и у Луны в довершение ко всему появилась дочь. Пройдёт некоторое время, прежде чем обе приспособятся к новым ролям, но в любом случае они были счастливее, чем раньше. Однако всему хорошему приходит конец, и он наступил в виде зевка от маленькой фиолетовой единорожки. Луна улыбнулась: — Кажется, кто-то утомился, — с этими словами аликорн также зевнула, усмехнувшись самой себе. — Похоже, мы обе нуждаемся в отдыхе.

Твайлайт устало кивнула, с трудом удерживая глаза открытыми. С нежной улыбкой Луна, подняв Твайлайт, поместила её к себе на спину между крыльями и прошла в комнату, соединённую с балконом, в свою спальню. Пони закрыла дверь магией и затем направилась к большой кровати, расположенной у стены в центре комнаты. Луна бережно уложила кобылку на кровать так, чтобы её головка покоилась на подушке.

Сама же аликорн скользнула под одеяло и, положив голову на подушку, подтянула покрытое звёздами покрывало, укрывая себя и свою дочь. Твайлайт тем не менее не захотелось оставаться на своей половине кровати. Вместо этого она подвинулась ближе к аликорну, пытаясь прижаться к изгибу шеи Луны. Аликорн была не против и потянула кобылку к себе.

— Доброй ночи, Твайлайт.

— Доброй ночи… мама.

Луна с гордостью улыбнулась. Было ясно, что кобылка пытается привыкнуть к мысли, что у неё есть мама. Луне было неловко слышать такое обращение, но она не возражала; теперь у неё есть дочь, и она сделает всё, чтобы та была счастлива. Слеза скатилась по её щеке. Луна томилась одиночеством почти тысячу лет, Твайлайт была одинока половину своей жизни. Они по-прежнему были одни, но по-крайней мере они разделяли одиночество вместе.