Марсиане
Сол 483
"Амицитас". Полёт 3. День миссии 492
"Арес III" Сол 483
Спитфайр, во время её прошлой карьеры в качестве лидера Вандерболтов, носила с собой в воздухе до двух взрослых пони… Но это на Эквусе.
Общий вес её скафандра, дополнительной батареи для скафандра, притороченной к внешней стороне её рюкзака, двух корабельных магических батарей, обвязанных вокруг скафандра, как седельные сумки осла-шахтёра, и двух кусков кварца, прикреплённых к её груди, складывались в вес примерно двух взрослых пони. К сожалению, Спитфайр была на Марсе с его чуждой атмосферой, которая, если ограничиться одним словом в её описании, была "пожиже".
И с его магической средой, которая по тем же правилам описывалась бы как "нулевая".
– Итак, начинаем инструктаж, – произнесла Старлайт Глиммер, поправляя магическую батарею у себя на спине. – Мы отключили двигатели ориентации твоего скафандра. Помни об этом. Двигателей ориентации у тебя нет – мы не хотим, чтобы ещё одна буря догнала нас через две недели, да и, в любом случае, лишней магической энергии у тебя нет.
– Ясно. Никаких двигателей, – кивнула Спитфайр.
– Это, – Старлайт Глиммер указала на кусочки кварца на груди у Спитфайр, – проекторы силового поля. Первый – для старта, во время дозвуковой части полёта. Он должен защитить тебя от пыли и не дать ей разрушить твой скафандр, прежде чем ты создашь достаточно сильную ударную волну, чтобы отгонять её самой. Второй – на случай повреждения скафандра. Мы сказали Твайлайт Спаркл перезапускать твою систему жизнеобеспечения до последнего в случае разгерметизации. Если твой скафандр порвётся, ты должна активировать этот проектор и сразу лететь прямо вниз, если сможешь. Силовое поле будет удерживать пыль, содержащуюся в воздухе, но оно не выдержит ничего более серьёзного. Если ты там увидишь гору, не играй с ней в пятнашки.
– Ха-ха, – саркастически ответила Спитфайр.
– Как только выйдешь на сверхзвуковую, тебе нужно будет отключить первый проектор силового поля вкопытную, – сказала Старлайт. – Один кабель будет свободным. Его нужно будет подключить ко второму проектору, чтобы запустить его. Надеюсь, тебе это не потребуется.
"А уж я-то как надеюсь," – подумала Спитфайр, но вслух просто сказала:
– Ясно.
– Хорошо, переходим к собственно скафандру, – произнесла Старлайт. – Мы использовали щитки, которые вырезали из твоего же скафандра, чтобы обить передние кромки твоих крыльев. Они возьмут на себя большую часть нагрузки и защитят швы остальной части рукавов.
– Смола, покрывающая рукава для крыльев, ещё не застыла, – простонала Драгонфлай с полётного ложемента. В отличие от всех прочих, одетых в свои скафандры и несущих как минимум по одной магической батарее, Драгонфлай оставалась на корабле. Потратив всю вторую половину дня и весь вечер на выхаркивание материала для полётной упряжи и модификацию скафандра, а затем прозанимавшись какое-то время самой модификацией при помощи Файрбола, она чувствовала себя буквально вывернутой наизнанку. – Это единственная причина, почему они всё ещё сгибаются. Ткань, покрытая слизью, всё ещё липкая. Небольшие повреждения затянутся сами, но ты не злоупотребляй этим. Это не твой обычный лётный костюм.
– Знаю, – произнесла Спитфайр. – Мой лётный костюм не закрывал крылья, – она попыталась убедить всех оставить крылья открытыми, но её не столько переубедили, сколько перекричали. Только Драгонфлай выдвинула один аргумент, на который Спитфайр не смогла возразить: единственным способом сохранить герметичность скафандра в области прорезей для крыльев было приклеить его к её коже. Не будет герметичности, не будет и воздуха… а не будет воздуха – не будет и жизни.
– Мне бы очень хотелось использовать для этого запасной холст Дома, – продолжила Старлайт, коснувшись места чуть выше громоздких батарей маны, где были добавлены рукава для крыльев. Когда крылья Спитфайр были сложены, новую ткань почти не было видно. – Но холст Дома блокирует магию, согласно тестам, которые мы проводили на радужных кристаллах. Слизь же чейнджлингов проницаема для магии, по крайней мере, не хуже, чем обычная ткань.
– Я справлюсь, – отрезала Спитфайр.
– Едем дальше. Если у тебя случится разгерметизация скафандра, это отмена миссии. Когда большие батареи разрядятся, ты нажмёшь на пряжку быстрого сброса, – Старлайт с большой осторожностью прикоснулась к пряжке на упряжи прямо под грудью Спитфайр. – Мне очень не хочется терять эти батареи, но лучше потерять их, чем тебя.
– Не потеряю, – произнесла Спитфайр.
– Когда ты прервёшь миссию или успешно завершишь её, активируй питание скафандра, – продолжила Старлайт. – Это даст тебе пеленг обратно на маяк корабля. Как раз для этого мы будем держать систему телеприсутствия включённой. Но даже с двойной батареей в рюкзаке, когда ты подключишь питание скафандра, время твоего полёта будет измеряться в секундах. Возвращайся как можно быстрее. Даже не трать время на торможение.
– Если верить НАСА, – добавил Марк, – крылья вообще становятся бесполезными на Марсе при любой скорости ниже двухсот метров в секунду. В смысле, любые крылья меньше футбольного поля.
– Да. Поэтому просто спланируй к нам как можно более ровно. Я буду готова подхватить тебя телекинезом.
– Поняла.
– Как поживают контакты? – спросила Драгонфлай.
Спитфайр вспомнила о двух проводках, которые чейнджлинг добавила к её скафандру, и которые заканчивались электродами биомонитора, позаимствованными из подкладки запасного скафандра Марка. Клей на контактных подушечках стягивал шерсть и заставлял её кожу ужасно зудеть под ними. Но она ещё много лет назад, после первого же стояния на посту в академии, научилась оставаться совершенно неподвижной, как бы и где бы у неё ни чесалось.
– Держатся, – ответила она.
– Хорошо, – произнесла Черри Берри. – Репульсор?
Марк проверил импровизированный лётный ложемент – в сущности, просто самый большой плоский кусок металлолома из того небольшого запаса, что они везли в ровере-2, с тремя небольшими отражателями репульсоров, прикрепленными снизу.
– Всё в норме, – сказал он.
– Ускорители?
Старлайт прищурилась, изучив три куска кварца размером с книгу.
– Чары, кажется, в порядке, – ответила она.
– Хорошо. Скафандры надеть, – приказала Черри Берри, поднимая шлем. – Файрбол, Старлайт и я выходим первыми. Затем Марк и Спитфайр. Поехали!
Заднюю часть "Виннибаго" окружала бледно-голубая сфера. Пролетавшие пыль и песок овевали её, а внутри единорожка, земнопони и дракон ждали, пока человек поможет сильно перегруженной пегаске спуститься по посадочной лестнице, от шлюза до самой поверхности.
Все пятеро работали почти в полной тишине, обмениваясь только короткими фразами для подтверждения выполненных задач. Файрбол держал в одной лапе магическую батарею, а в другой – Старлайт Глиммер, позволяя единорожке держать копыта на клеммах батареи и сосредоточиться на поддержании силового поля. Марк и Черри посадили Спитфайр на импровизированную стартовую платформу и медленно и осторожно перенесли её на те же пирамиды из камней, которые использовались для старта операции "Буря Прочь" солом ранее. Как только стартовая платформа была установлена, они подключили три ускорителя к единственной батарее, предназначенной специально для запуска. Ещё две батареи стояли наготове на случай когда или если используемая Старлайт батарея разрядится.
Спитфайр ничего не оставалось, кроме как откинуться на спинку импровизированного кресла, ждать и думать о том, насколько всё-таки ужасной была эта идея. Пару раз ей удавалось перейти на обычный сверхзвук, да и то едва. Единственные настоящие Радужные удары, которые ей доводилось наблюдать, были выполнены Рейнбоу Дэш и Принцессой Твайлайт Спаркл – сама она никогда, никогда не летала настолько быстро. Даже близко нет.
"Я полечу на скорости, которая дома равнялась бы двум Махам, – подумала она. – На скорости втрое быстрее местного сверхзвука. Да ещё в пыльной буре. И если что-то сломается в моём скафандре…
О, Фауст милосердная, мне конец.
Нет. Спокойствие. Мы приняли все возможные меры предосторожности. Предусмотрели несколько резервных систем.
На мне скафандр, в котором мы сделали пару дырок, после чего залатали их чейнджлинговской блевотиной и остатками одежды. Затем привязали к нему под сотню килограмм камней, чтобы я не только обладала аэродинамическими свойствами кирпича, но и сама стала ляганым здоровенным кирпичом!
Мне коне-е-е-е-ец!
Хорошо. Ну и пусть. Ты погибнешь, Спитфайр. Но твоя команда – нет. Сосредоточься на задаче. А что ещё остаётся? Чему быть, того не миновать".
– Ты как, Спитфайр? – спросил Марк через скафандр.
– Всё путём, – ответила она, и её голос был спокойным и ровным – таким, каким она его натренировала.
– Хорошо, – произнёс Марк. – Мы возвращаемся для запуска. Ты сейчас выйдешь из-под силового поля. Готова?
– Да, Марк.
– Чистого неба и попутного ветра, Спитфайр.
"Лягать, откуда Черри Берри подхватила это старое прощальное напутствие пегасов? Наверное, из какой-то приключенческой книги – сейчас так никто не говорит.
Если только не думает, что прощается навсегда.
А, ну да..."
– Да, командир, сейчас расчистим небо, – сказала она вслух.
– Обратный отсчёт, – сказала Старлайт. – Тридцать. Двадцать девять.
Стена силового поля прошла мимо Спитфайр, обтекая её вокруг, и она внезапно почувствовала, как мягкое прикосновение тонкой марсианской пыли пробежало по её скафандру.
"Всё, что сейчас требуется, – подумала она, – это один удачно прилетевший прямо в мою лицевую панель камешек, и всё будет кончено".
– Двадцать. Девятнадцать. Восемнадцать.
– Потеря связи со скафандром на минус шесть. Силовое поле на минус три, Спитфайр, – отчиталась Черри Берри.
– Принято, минус три, – ответила Спитфайр.
– Тринадцать. Двенадцать. Одиннадцать.
– Вернусь через несколько минут, ребята.
Она провела половину предыдущей ночи обдумывая, какими будут её последние слова перед запуском. Отчасти так получилось потому, что фраза должна была быть на английском, но это лишь отчасти. Большая же часть состояла в том, что она не могла придумать ничего, кроме слащавой чепухи или пустого бахвальства. Эта фраза звучала – как там сказала Старлайт? – "банально", но у неё был определённый шарм, чистая простота.
Последние слова идущей на смерть пони могли быть и хуже. Пегаска выключила питание скафандра.
– Шесть. Пять. Четыре.
На счёт "три" копыто Спитфайр коснулось переключателя, и две большие батареи ожили. Вокруг неё возникла уменьшенная версия того же силового поля, которое использовала Старлайт Глиммер. В то же самое время магия хлынула в неё с такой силой, какой она ранее не испытывала. Она ощущала, словно сила всей Эквестрии вливается в её крылья.
Спитфайр никогда не касалась клемм магической батареи во время работы. Теперь она понимала, как это могло вызвать у Старлайт привыкание.
А затем прозвучало "ноль", могучее копыто Фауст подхватило её под спину и толкнуло в небо.
Ей сразу же вспомнились тренировки на центрифуге после возвращения на мыс Дружбы, как и "Диззитрон" в Академии. Пегаска напрягла живот, вздохнула и заставила темноту по краям поля зрения там и остаться. Где-то, не важно где, звучал голос, продолжавший отсчёт, он звучал настойчиво, как будто, выкрикивая цифры, пытался сделать их более реальными.
"Не обращай внимания. Сосредоточься на задании".
Силовое поле вокруг неё деформировалось, придвигаясь всё ближе к пегаске с нарастанием действующих на него сил. Краем глаза она могла различить, как пыль отбрасывает в стороны, но не силовым полем, а просто от неспособности воздуха прямо перед ней и её стартовым ложементом вовремя убраться с их дороги.
"Почти пора. Готовься."
И затем, так же внезапно, как копыто Фауст подняло её, оно исчезло. Невесомость.
Тут же крылья Спитфайр развернулись в своих новых карманах – совсем чуть-чуть, потому что распахнуть их во всю ширь на такой скорости было бы самоубийством. Она подняла копыто в небо, хлопнула по кристаллу силового поля другим копытом и почувствовала магию в своих крыльях…
…и оттолкнулась.
Силовое поле погасло, и в нескольких километрах над поверхностью Марса не осталось ничего, кроме шторма и одинокой пегаски, несущей две тяжёлые батареи на скорости более семисот метров в секунду.
Первой задачей Спитфайр было выравнивание без потери скорости. Это заняло почти полминуты. Даже на такой абсурдной скорости, с магией, наполнявшей её крылья, под ними было не так много того, на что можно опереться. Кроме того, это была совершенно неизвестная среда. Ни один из когда-либо живших пегасов никогда и нигде не летал в подобных условиях.
Но хотя небо и было чужим, оно не было совершенно незнакомым. Спитфайр достаточно летала на больших высотах и больших скоростях, чтобы эти условия, пусть и потенциально смертельные, были ей хоть чуть, но знакомы.
А с этим уже можно было работать.
Но часы тикали. Надо было приступать непосредственно к делу.
Ещё сама того не осознавая, пегаска повернула к ветру. Хорошо. Летая против вращения бури, ты можешь её развеять… ты и ещё пара десятков Вандерболтов либо пара сотен обычных погодных пони. Но так как здесь была только она, ей придётся компенсировать разницу чистой скоростью.
Даже несмотря на то, что батареи накачивали её магией, она не могла поддерживать скорость в семьсот метров в секунду в течение долгого горизонтального полёта. Она вынуждена была наклонить свою траекторию вниз – пусть гравитация Марса, хоть и слабая, помогает ей.
Пегаска осознала, что тяжело дышит. Не потерял ли скафандр целостность? Нет, сигналов тревоги пока нет. Просто истощение, потеря формы и потеря лёгочного объёма, которую они обнаружили на последнем медицинском осмотре.
"Нет времени на слабость. Либо всё сработает, либо экипаж погибнет. Пора собраться с духом и сделать что должно".
Глаза Спитфайр поймали проблеск света. Там, над ней, была полоса оранжевого пламени, парящая в небе, как…
…как инверсионный след. Её след, только вместо обычного пара позади неё стелилась полоса огня. Огненное кольцо. Огненная спираль.
Нет, огненный штопор. Потому что ты, Марс, ляганый кусок камня с манией величия, тебя просто-напросто покрыли.
Спитфайр стиснула зубы, взяла ещё немного вниз и взмахнула кончиками крыльев, устремляясь к сердцу шторма.
– О Боже мой.
Старлайт только что переключилась на вторую магическую батарею, силовое поле только на мгновение мигнуло, когда Марк указал в небо и произнёс эти слова. Там, за многие километры над их головами, сквозь тёмный туман пыльной бури проступала огненная полоса.
– У неё получается! – воскликнула Черри Берри. – Давай, Спитфайр! Ты сможешь!
Незаметно для наблюдателей на поверхности пусковая платформа рухнула на землю позади них, разлетевшись при ударе на мелкие осколки.
Воздух становился гуще, и пыль тоже. Несмотря на это, Спитфайр знала, что она замедляется, теряет импульс, теряет силу.
Она не могла ничего с этим поделать. Несмотря на всю мощь её крыльев, они не могли чувствовать воздух вокруг себя сквозь эти липкие, ужасные мешки. Ей стало любопытно, насколько бы хорошо могла пони-фермер справиться со своей работой, надень она на все четыре ноги галоши.
Но всё-таки хоть немного чувствовать она могла, пусть и не напрямую. Инстинкты подсказывали ей, куда движутся атмосферные потоки, как их можно нарушить, как их можно разорвать. Она прорубалась сквозь них, направляя ведущее копыто в точку максимального сосредоточения силы, описывая каждую нисходящую петлю всё теснее и теснее вокруг центра вращения бури.
А выше, незаметно для неё, в буре стали появляться разрывы, расползавшиеся от её следа, который продолжал сиять, как будто горела сама марсианская атмосфера.
А потом она почувствовала рывок на кончике крыла, дисбаланс в огромных, громоздких батареях, притороченных к её скафандру, каждая размером больше её головы.
Вот оно. Сердце бури.
В её скафандре завыл сигнал тревоги – пробоина. Система жизнеобеспечения отключилась, затем снова включилась. Отключилась, включилась, отключилась, включилась… и остановилась на этом. Пробоина на какое-то время затянулась. Хорошо.
Она почувствовала ещё один вихрь, нисходящий поток. Да. Буря слабеет. Она тает.
Покончим с ней.
Пегаска выполнила скольжение вправо, наклонилась вниз и нырнула сквозь сердце бури.
Огненный след тянулся за ней.
Потерпевшие крушение смотрели, как штопор света закручивался всё туже и туже, а потом…
…вонзился в пылевую тучу.
Свет проникал сквозь бурю, спускаясь всё быстрее и быстрее. По мере погружения он расширялся, выкидывая кольца конденсированной пыли, стекающей наружу от центра вращения, чтобы затем медленным ливнем опасть на поверхность внизу.
Клочки обычного красного марсианского неба стали проступать сквозь разрывы в буре над их головами. Прямо на их глазах красные пятна превратились в розовые, окаймлённые красными кольцами, а затем в розовые кольца с такими же пятнами чудесного синего цвета, которые они наблюдали в течение нескольких недель после первого теста ускорителей.
А затем поток огня с ужасающей медлительностью вырвался из своего пикирования, отклонился от перпендикуляра и стал всё ближе и ближе приближаться к земле…
…но так и не коснулся её. Он пролетел менее чем в ста метрах над ними, и снова начал подниматься над теперь хорошо видимым на юге краем Кроммелина.
А позади него, смешанные с пылью, быстро оседающей из редкой марсианской атмосферы, падали снежинки.
Сигнал тревоги не прекращался. К счастью, система жизнеобеспечения больше не отключалась. Крошечная часть её разума, обдумывающая не относящиеся к делу предметы, которую Спитфайр могла позволить себе оставить, решила, что Твайлайт Спаркл, должно быть, сейчас просто наступила копытом на переключатель. Вот и славно.
В некотором смысле пробоина в скафандре, казалось, даже помогла. Спитфайр показалось, что она почувствовала небольшое улучшение в подъёмной силе и толчке от своих крыльев. А без этого она бы даже не задумалась, что могла бы не выйти из пикирования с этими привязанными к ней дурацкими батареями. Тот же факт, что она задыхалась от недостатка воздуха, что её рот был широко раскрыт, что её лёгкие саднили, качая воздух, всё это было незначительной проблемой.
Фигня. Доделать дело. Поддерживать импульс. Давить до конца. Развернуться и зайти на новый уда…
Ошеломляющая сила, которая текла через её крылья, ПРЕРВАЛАСЬ.
Законы физики протестовали против вопиющих нарушений, совершенных пегасом в скафандре. Сопротивление воздуха схватило пустые корабельные батареи, почти мгновенно замедлив Спитфайр ниже местной скорости звука.
Она потянулась к застежке-фиксатору… и отдёрнула копыто, вместо того нажав на выключатель питания скафандра. Она не знала, где находится по отношению к кораблю, и не собиралась рисковать, сбросив два тяжеленных булыжника с неба на головы друзей.
Питание скафандра запустилось, обеспечив струйку магии, по сравнению с пожарным брандспойтом батарей. Но на данный момент и этого было достаточно, чтобы восстановить контроль.
С включением питания вернулись связь и система навигации. У пегаски не хватало дыхания, чтобы говорить, но она могла видеть авиагоризонт и маяк корабля.
Та же часть её разума, которая представляла принцессу-аликорна, подпирающую стену копытом, чтобы удержать конкретный выключатель включённым, теперь заметила, с почти что клинически-отрешённым безумием, что она только что пропустила момент для идеального сброса груза, если бы хотела уничтожить ровер сотней килограммов кварца и металла. Пока она думала об этом, она пронеслась над марсоходом на высоте в километр и начала всё быстрее и быстрее падать.
В голове Спитфайр пробежали ещё две мысли: крылья становятся бесполезными, когда ты падаешь на Марсе со скоростью ниже двухсот метров в секунду, и как только ты активируешь питание скафандра, время твоего полёта измеряется секундами.
Не задумываясь более об этом, Спитфайр расправила крылья настолько широко, насколько могла, и яростно замолотила ими, в процессе прогоняя воздух через пробоину в кармане левого крыла. Снег сыпал из отверстия, как только воздух покидал её, и позади пегаски, там где была полоса огня, образовывалось белое облако. Она наклонилась влево и вниз, используя оставшуюся небольшую мощность для набора достаточной скорости, чтобы крылья могли захватить достаточно разреженного воздуха для разворота обратно к кораблю.
Красный мир под ней поворачивался… поворачивался… так медленно…
Вот он стал ближе… быстрее… быстрее… быстрее…
Она снова увидела ровер. Более того, она увидела пирамиды из камней, где её ждали друзья.
Большинство сигналов тревоги исчезли. Повреждения скафандра вышли далеко за пределы способности системы жизнеобеспечения компенсировать потери. Пегаска задыхалась, и воздух больше не помогал. Паника заполнила её грудь, потому что ничем другим заполниться она не могла.
И тогда она вспомнила про второе силовое поле.
Время полёта измеряется в секундах. Нет энергии, чтобы сэкономить.
Ну и хрен с ним!
Спитфайр отчаянно шарила у себя на груди копытами, нашла свободный конец кабеля и вставила его в гнездо, вырезанное в маленьком кусочке кристалла.
Вокруг неё появился заострённый пузырь, обтекаемый потоком воздуха, невероятно тонкий. Пегаска увидела, как замедляется относительно поверхности за счёт сопротивления поля.
И она почувствовала воздух, драгоценный, животворящий воздух, вернувшийся в её легкие, когда система жизнеобеспечения наполнила им пузырь. Она чувствовала…
…очень, очень сильную боль. Грудь саднила, словно она надышалась наждачной пыли.
Пегаска почувствовала, как крылья потеряли ощущение воздуха; она замедлилась ниже скорости, необходимой для полёта. Всё, что у неё оставалось, это импульс, и этот ресурс быстро иссякал.
О, гляньте. Вот и земля. Привет, земля. Будь добра ко мне, прими меня в свои объятья и…
Пегаска почувствовала, как что-то схватило её, и толчком, подобного которому она не испытывала все эти солы со дня их аварии, она резко остановилась примерно в тридцати метрах над поверхностью. Затем медленно опустилась на землю, в то время как большой синий пузырь света помчался к ней.
Спитфайр, приземлившись, позволила себе плюхнуться вперёд на грудь. У неё больше не было сил стоять. Она не могла заставить воздух задерживаться в лёгких. Она чувствовала, что начала дрожать. Всё вокруг было холодным, ужасно холодным, несмотря на тёплый воздух, дующий из вентиляционных отверстий в её скафандре.
Силовое поле замерцало и лопнуло, слившись с большим. Фигуры появились над ней. У них были голоса – голоса уже были в её ушах некоторое время, но они не казались действительно важными, независимо от того, насколько требовательно они звучали.
– На левом крыле широкий разрыв!
– На правом тоже небольшая утечка!
– Спитфайр, идиотка! Почему, чёрт возьми, на тебе всё ещё эти батареи?
– Да не стой ты там, сними их!
– Привет, – это был её голос? У неё всегда был скрипучий голос, но не настолько же. – Я же говорила, что верну батареи.
– Я больше не могу удерживать поле! Снимите с неё всё это дерьмо и тащите её к шлюзу, немедленно!!!
Шлюз. Корабль. Какая хорошая идея.
Спитфайр хотела помочь, но ей было больно, и она была очень…
…очень, очень…
…усталой.
Двигаясь так быстро, как только возможно, стараясь не трясти свою ношу, экипаж перенёс потерявшую сознание пегаску обратно в "Виннибаго".
А вокруг них падали раздробленные пыльные осколки неба.