Почему я плачу?

Глава 9. Скуталу: Акт третий

Трещина на потолке снова стала больше. Иногда она думала, что та увеличится настолько, что часть перекрытия упадёт ей на голову, пока она спит. Последнее, что было нужно Скуталу — так это дыра в потолке и поездка в больницу. В очередной раз.

Ворочаясь в постели, пегаска попыталась закрыть глаза и сосредоточиться на чём-то другом, кроме новых открытий, которые она узнала сегодня, но это было бесполезно. Всё, о чём она могла думать, так это о том, что её учительница, мисс Черили, которую она так уважала и в которой души не чаяла, на самом деле была хулиганкой из отцовского прошлого.

В слове "хулиганка" не было смысла, особенно применительно к мисс Черили. Такой милой, доброй, вежливой, преданной, любящей и ещё много других эпитетов один лучше другого. Но не "хулиганка". Скуталу хотелось думать, что отец ошибается, что он просто принял её учительницу за кого-то другого, но испуганное и пристыженное лицо мисс Черили только доказывало, что это правда. Та самая учительница, которая три года подряд удостаивалась звания "Лучшая учительница начальных классов Эквестрии", которую хвалили и уважали все пони в городе, которая заботилась о каждом ученике, как о собственном жеребёнке, и постоянно поощряла Меткоискателей следовать за своими мечтами, чтобы узнать, кто они такие, была той самой пони, которая заставила её отца пройти через Тартар в средней школе.

Не выдержав, Скуталу села и застонала.

— В этом нет никакого смысла! Если раньше она была такой ужасной хулиганкой, то как она стала такой... милой сейчас? Разве не все хулиганы одинаковы?

А были ли они одинаковыми? С того момента, как умерла Даймонд Тиара, Скуталу узнала о своей дерзкой однокласснице такие вещи, которые она и представить себе не могла. Но нельзя было сказать, что это что-то изменило. Даймонд Тиара оставалась всё той же пони, которая издевалась над её неспособностью летать и над её бедностью. "Эй, да она всегда делала вид, что она лучше любого из нас! Так почему же все так оплакивают её смерть?!" Скуталу могла понять боль, что испытывал Филси Рич, и даже Сильвер Спун. Но теперь практически весь город плакал по этому поводу. Даже её лучшие подруги были в трауре. И это особенно злило Скуталу, потому что они были готовы забыть всё, что сделала Даймонд Тиара, но она не собиралась так поступать. "Чего бы о ней сейчас не рассказывали, она всё равно была хулиганкой!"

И снова мысли Скуталу обратились к мисс Черили. Если сказанное было правдой, то как объяснить такую перемену? Мисс Черили много раз защищала Скуталу и её подруг от жестокости Даймонд Тиары и Сильвер Спун, часто оставляя хулиганок после уроков или прибегала к другим формам наказания. Неужели она действительно изменилась? И если это так, значит ли это, что Даймонд Тиара тоже могла стать хорошей пони? Существует ли ещё такая возможность для Сильвер Спун? Скуталу тряхнула головой, пытаясь яростно отогнать эти вопросы, но они продолжали ныть и ворчать. Она не была уверена, что пыталась избежать этих мыслей, потому что больше не хотела думать о своих мучителях... или потому, что она не хотела оказаться права.

Скуталу ненавидела хулиганов. Ненавидела в них всё. Они были жестокими, безразличными, эгоистичными, как и... она.

Но что если... ненависть была неуместна? Что, если на самом деле она была просто бессердечной? Что она должна была сделать, выразить сочувствие? Простить их? Просто ради блага города и её друзей?

К тому же пегаска не могла отрицать очевидного факта, что Даймонд Тиара и Сильвер Спун когда-то также подвергались издевательствам из-за своего богатства. Часть её хотела думать, что это неправда, но она серьёзно сомневалась в этом. И всё же, не по этой ли причине они стали хулиганками, как Бэбс, например, когда впервые приехала в Понивилль? "Ведь Бэбс была милой до того, как попытаться стать хулиганкой! Мы смогли отвратить её от этого пути!".

"Значит ли это, что Даймонд Тиара и Сильвер Спун не родились плохими пони и когда-то тоже были милыми и дружелюбными?" — спросил голос в голове Скуталу, посеяв ещё больше сомнений. Существовал ли хороший предлог, чтобы стать хулиганом?

Тёмное чувство скользнуло по ней, словно змея, обвиваясь вокруг талии. Что, если из-за всех этих издевательств она тоже станет такой? Не то, чтобы Даймонд Тиара и Сильвер Спун были единственными плохими пони в её жизни. Большинство пегасов также издевались над ней. Скуталу с горечью посмотрела на свои крылышки и уже не в первый раз пожалела, что не родилась с нормальными, как у обычного пегаса. Рэйнбоу Дэш много раз брала её с собой в Клаудсдейл, и она видела, как пегасы её возраста и даже младше легко летают, пока она изо всех сил пытается удержаться в воздухе в течение пяти секунд. Другие летуны, узнавшие об этом во время её визитов, часто подшучивали над ней, называя нелетающей уродиной.

"Я не урод! У меня просто... недоразвитые крылья, вот и всё!" — подумала Скуталу, закусив губу. Отец пытался уговорить её обратиться к профессионалу по поводу крыльев, но Скуталу не захотела. Она боялась, что разобьётся вдребезги, если услышит эти ужасные слова, которые поставят крест на её желании когда-либо летать. В этом была её слабость.

Плюхнувшись на подушку, Скуталу застонала от стука в голове. Всё было слишком запутанно. Было слишком много вопросов. Что она должна была чувствовать? Казалось, всё в её жизни перевернулось, и всё, что она знала или во что верила, было наполнено сомнениями. Пегаске захотелось закричать.

"Я должна получить ответы. Мне нужно... поговорить с мисс Черили", — подумала Скуталу, глядя в окно, за которым в темноте сияли звёзды. Ей нужно было проснуться ни свет ни заря и заглянуть в гости к своей учительнице, прежде чем та встретится с её отцом. Пегаске необходимо было узнать, почему мисс Черили стала хулиганкой и как она перестала быть ею.

---

Скуталу почти не спала, но её это не волновало. Она всё равно не чувствовала усталости. Красться по коридору в темноте, при этом не наступив на расшатанную половицу, оказалось непросто, но у Скуталу были годы практики. Она благополучно выбралась за дверь, не разбудив отца. Между её домом и домом мисс Черили было довольно большое расстояние, не говоря уже о том, что прошлой ночью выпал снег, и теперь он лежал повсюду. Если бы она воспользовалась самокатом, то сократила бы время пути вдвое, но она пообещала отцу не пользоваться им до конца зимы.

Скуталу отогнала прочь все мысли о покойной кобылке. Сейчас речь шла о мисс Черили, а не о её бывшей мучительнице.

Через час после рассвета Скуталу подошла к дому своей учительницы и изо всех сил постучала в дверь. Она замерла, услышав топот копыт, спускающихся по лестнице. Дверь открылась, и на пороге показалась заспанная мисс Черили в розовом ночном халате. Зевая, вишнёвая пони чмокнула губами, прежде чем заметила, кто стучал в её дверь. Широко раскрыв глаза, она огляделась вокруг, чтобы узнать, есть ли поблизости кто-то ещё, прежде чем спросить:

— Скуталу, что ты здесь делаешь? Ещё рано и... твой отец вообще знает, что ты здесь?

— Послушайте, можете отчитать меня потом, но мне нужно с вами поговорить. Вот прямо сейчас, — потребовала Скуталу, топнув копытцем.

Черили подняла копыто и Скуталу испугалась, что ей не разрешат войти, но старшая пони вздохнула и опустила его обратно.

— Хорошо, я догадываюсь, почему ты здесь, и полагаю, что ты действительно заслуживаешь знать часть правды. — Она отступила назад и чуть приоткрыла дверь. — Заходи и присаживайся на диван. А я принесу нам чаю.

Скуталу кивнула и зашла в дом. Она бывала здесь несколько раз в прошлом, заметив, что здесь не так уж много украшений. Большинство домов в Понивилле были спроектированы однотипно, за исключение цвета стен, картин или каких-либо украшений, которые владелец решил повесить. У Черили на стенах в основном висели фотографии всех выпускников, которых она имела удовольствие обучать, прежде чем они уехали получать высшее образование в Кантерлоте или стремились учиться ремеслу в другом месте. Были и другие фотографии с пони, которые выглядели как родители Черили, а также её младшей сестрой. Её стены были выкрашены в сливовый цвет, подобный цвету её шёрстки, и на них можно было увидеть мотивационные плакаты, для таких добродетелей, как: терпение, доброта и знание.

"Вряд ли такое можно увидеть в доме хулиганки", — подумала Скуталу, усаживаясь на диван. Через несколько минут вошла Черили, неся на спине две чашки тёплого чая. Она дала одну Скуталу, прежде чем сесть на пушистый фиолетовый стул напротив неё.

Некоторое время они пили молча. Пегаска нервно посмотрела на свою учительницу, которая вдруг показалась старше, судя по тому, как её глаза мерцали в солнечном свете из окон. В её взгляде читалось сожаление, как будто она вспомнила что-то ужасное.

— Значит, ты хочешь знать о моём прошлом с твоим отцом, — сказала Черили, отрывая кобылку от своих мыслей и ставя чашку на ближайший столик.

— А-ага, — ответила Скуталу, глядя в свою чашку. — Э-это ведь неправда, так? На самом деле вы не были хулиганкой. — Черили не ответила. — М-мой папа рассказывал мне, как они всегда запихивали его в шкафчики или макали его голову в унитаз так часто, что он чуть не утонул. Он д-даже сказал мне, что всё стало так плохо, что ему пришлось бросить школу, потому что... — Скуталу глубоко вздохнула. — ...потому что его накачали чем-то, что заставило его... загадить пол в кафетерии...

— О, Селестия... — пробормотала Черили, стыдливо прикрывая глаза. — Ох, как он сможет простить меня за это?..

Скуталу никогда не думала, что её челюсть может упасть ещё ниже.

— В-вы хотите сказать, что это были вы? Вы заставили его мучиться диареей при других пони? А также все другие дела, от которых он страдал?!

Черили поморщилась:

— Нет, не все...

— Как вы могли так поступить?! Что мой отец вам сделал?! Он был невинным жеребёнком, а вы сделали его школьную жизнь невыносимой! — закричала Скуталу, стоя на диване и глядя на свою учительницу взглядом, который мог убить. — Это из-за вас он такой бесхребетный! Вы виной тому, что у него нет уверенности! Вы ничем не отличаетесь от Даймонд Тиары или Сильвер Спун!

— Скуталу! — крикнула Черили, вставая со стула и теперь возвышаясь над маленькой кобылкой, которая подпрыгнула, услышав своё имя. — Да! Я сделала это! Это всё моих копыт дело! Для твоего отца и многих других пони! Думаешь, я не жалею? Да я жалею об этом каждый принцессин день, когда вижу хулигана или пони, с которым когда-то плохо обошлась! Ты думаешь, я счастлива, что заставила твоего отца плакать так сильно, что его родители вынуждены были забрать его из школы? Думаешь, Даймонд Тиара и Сильвер Спун — плохие пони?! Я была хуже, Скуталу! Я была ужасной, подлой, глупой кобылкой, которая потеряла почти всё, чем в себе дорожила, и я никогда до конца не прощу себя за то, что сделала!

Черили глубоко вздохнула, вытирая слёзы, которые стекали по её лицу. Она упала на кресло и откинулась на спинку.

— Скуталу, пожалуйста, поверь мне, когда я говорю, что взяла бы назад всё, что сделала, если бы могла. Я так старалась раскаяться в своих поступках, когда поняла, что поступаю неправильно. Не только для таких пони, как твой отец, но и для себя.

Скуталу просто сидела и смотрела на свою расстроенную учительницу. Она никогда раньше не видела, чтобы мисс Черили выглядела такой подавленной и грустной. Ей хотелось верить, что она сожалеет, но она должна была знать.

— Тогда почему? Зачем вы это делали? Как... как может кто-то такой же добрый и заботливый, как вы, стать хулиганом?

— Это долгая история... — пробормотала Черили.

— У меня есть время, — ответила Скуталу.

Черили вздохнула, сделала ещё один большой глоток чая и закрыла глаза.

— Думаю, мне стоит начать с самого начала, когда я была кобылкой. С самого детства я знала, что хочу стать учителем. Я всегда представляла себе, что моя комната — это классная комната, а мои мягкие игрушки — мои ученики. Я получила свою кьютимарку, когда учила свою сестрёнку азбуке. С тех пор я всегда была лучшей в школе и всегда помогала своей учительнице, мисс Вормвуд. — Черили улыбнулась и повернулась к фотографии с пожилой пони с зелёной шёрсткой и серой гривой. Её окружали кобылки и жеребята возраста Скуталу, некоторые из которых напоминали взрослых пони, которых она теперь знала.

— Мисс Вормвуд была моим кумиром и наставником. Она сказала, что во мне есть потенциал, чтобы стать великим учителем, и она пообещала мне, что я буду её личным помощником, когда получу диплом, — продолжала Черили, уставившись на свою чашку. — Как только мы закончили наши первые годы обучения, мы все должны были отправиться в Кантерлот, чтобы продолжить наше образование. Естественно, я думала, что это будет то же самое, что и в начальной школе: весело, интересно и с возможностью помочь моим сокурсникам, играя роль той же пони, что я была в классе мисс Вормвуд. — С губ Черили сорвался резкий смешок. — О, Селестия, как же я ошибалась.

— Неужели всё было так плохо? — спросила Скуталу, думая о своём будущем образовании. У неё оставалось ещё два года до того, как ей и её подругам придётся уехать на поезде в Кантерлот в среднюю школу. Это был их самый большой страх, что они приедут туда без кьютимарок и будут высмеяны за то, что у них их нет.

Черили покачала головой.

— Плохо — неподходящее слово. Там было ужасно. В школе, где я училась, не было ни одного из моих друзей из Понивилля, и никто, как оказалось, не жаловал "любимчика учителя”. — Черили выплюнула эту фразу, как будто она была для неё каким-то мерзким проклятием. — Вместо доброты и поддержки я удостоилась звания ботаника и неудачницы. Я не могла завести новых друзей, поэтому обедала одна. Меня разыгрывали почти каждый день, иногда опрокидывали мои книги, иногда меня запихивали в шкафчик, а порой и ещё хуже. И хоть учителям я нравилась, но когда большинство хулиганов происходят из богатых семей, которые щедро жертвуют на школу, они не могут контролировать ситуацию. Довольно скоро пони воспользовались моим умом, заставляя меня делать за них домашние задания. Если я отказывалась, или не успевала закончить, или если они не получали желаемую оценку — меня били.

— Но почему они так поступали? Вы же не сделали им ничего плохого! — закричала Скуталу. "Мисс Черили никому не причинила вреда и старалась быть милой. Так почему они с ней так поступили?"

— Всё из-за этого, — пробормотала Черили, кивая на свою кьютимарку.

— Но... вы же не были пустобокой, — заметила Скуталу.

— Скуталу, ты должна понять одну вещь: как бы ты ни старалась, всегда найдутся пони, которые возненавидят тебя по любой причине. Это может быть твоя раса, кьютимарка, твоя вера или даже просто цвет твоей гривы. Они находят в тебе что-то такое, что подогревает их желание причинить тебе боль, — объяснила Черили, глядя на свою кьютимарку с грустью, а не с гордостью, с которой Скуталу всегда её видела. — Когда они узнали, что мой особый талант — учить жеребят, они увидели во мне "некрутую пони". В средней школе всё было связано с внешним видом и популярностью, с тем, откуда ты родом и какое впечатление производишь. Никто не хотел учиться или даже быть там. Для них это было обузой, и я думаю, что видеть кого-то вроде меня, кто хотел быть частью "системы", сделало меня врагом в их глазах.

Пегаске казалось, что весь её привычный мир просто взорвался. Большая часть издевательств, с которыми ей приходилось сталкиваться, заключалась в том, что она была пустобокой. Она полагала, что как только получит свою кьютимарку, её примут все. "Но если я получу кьютимарку, которая будет не всех устраивать... ничего не изменится. Всё останется по-прежнему".

— И что вы тогда сделали? — спросила Скуталу.

Фыркнув, Черили ответила:

— Что я могла сделать, кроме как возненавидеть себя. Я ненавидела свою кьютимарку. Я ненавидела саму мысль о преподавании. Я потеряла всякую надежду на это и больше не хотела становиться учителем. Моим родителям было больно слышать это от меня, но в то время всё, чего я хотела — это чтобы страдания прекратились. Я хотела, чтобы меня приняли, как и всех остальных.

Черили немного помолчала, сжимая чашку так сильно, что Скуталу испугалась, как бы она не треснула.

— В конце концов весь этот гнев накапливается до такой степени, что тебе просто хочется наброситься на кого-то. Так я и сделала. — Черили покачала головой, когда стыд украсил её лицо. — Я набросилась на других "умных" пони в конце моего последнего года в средней школе. Что бы ни делали со мной хулиганы, я отвечала им тем же. Если меня били, я била кого-то другого. Если меня называли неудачницей, я называла неудачником кого-то другого. В конце концов наше обучение подходило к завершению, но я была полна решимости закончить среднюю школу не как неудачница, а как пони, которая находится на вершине. Той, кого все уважали и боялись. Некоторые из моих бывших хулиганов узнали об изменении моего образа жизни и пригласили меня присоединиться к ним. Постепенно я стала "крутой" в их глазах. Я курила, выпивала, изменила внешность и перестала учиться. Я делала то же, что и они, чтобы те наконец приняли меня и больше не причиняли мне боли.

— По-моему это просто слабость! Вы, Даймонд Тиара, Сильвер Спун, папа, ма... — Скуталу покачала головой. — И-и другие пони, которых я знаю! Вы были настолько безвольны, что стали хулиганами, хотя должны были просто постоять за себя!

Черили кивнула.

— Может быть, я была слаба. Но что бы ты сделала на моём месте, если бы рядом не было Эппл Блум и Свити Белль, которые поддерживают тебя? Если бы тебе пришлось столкнуться с таким количеством страданий в одиночку, можешь ты мне честно ответить, что ты не была бы напугана, отчаялась и была готова пойти на всё, чтобы это прекратилось?

— Я... я не слабая, — пробормотала Скуталу. — И я бы никогда... я ненавижу хулиганов и никогда не стану одной из них.

— Я тоже ненавидела хулиганов, — сказала Черили, указывая на себя. — Я была зла, как и ты. Во мне было столько гнева, что я всегда колотила по ближайшему дереву снова и снова, пока мои копыта не начинали кровоточить. Я мечтала о том, чтобы причинить боль своим мучителем, и моё воображение рисовало столько способов расправы, что мне было всё равно, как это будет выглядеть. У меня не было друзей, и я чувствовала, что моя семья не может понять, что я переживаю, поэтому я проигнорировала их помощь.

Она наклонилась вперёд.

— Скуталу, ты упомянула список пони, которые были слабы, потому что не смогли вынести ситуаций, которые с ними случались. У каждого пони есть свой предел возможностей, и никто на свете не может быть непобедимым. Я не вижу в этом слабости. Я вижу это так, что пони срываются, потому что больше не могут выносить того, что с ними происходит. Не знаю, можно ли считать это оправданием, но все мы можем сорваться в любой момент. Даже ты.

— Ну уж нет, только не я! — возразила пегаска, скрестив передние ноги. — Я не собираюсь быть хулиганом как вы или Даймонд Тиара, и я не намерена быть слабаком, как мой отец.

— Твой отец сильнее, чем ты думаешь, — упрекнула её Черили. — Он не только не стал хулиганом после всех оскорблений, моих и других плохих пони, но и смог вырастить тебя, несмотря на то, что его бросила жена.

Скуталу ахнула и побледнела.

— В-вы знаете... о ней...

Черили медленно кивнула.

— Скуталу, может я и не разговаривала с твоим отцом все эти годы и не знала, что ты его дочь, но мне было известно, что он живёт в Понивилле. И ты знаешь, как новости распространяются в нашем городе. Многие пони знали об отъезде твоей матери. Я предполагаю, что они никогда не говорили об этом, из...

— Жалости, да?! — закричала Скуталу, вставая и указывая на свою учительницу, которая продолжала сохранять спокойствие. — Ну, я не нуждаюсь ни в вашей жалости, ни в чьей-либо ещё! Мне не нужна моя мать, которая сбежала! И мне не нужно, чтобы кто-то говорил мне, как относиться к этой тупой Даймонд Тиаре!

Черили прищурилась:

— Ты злишься.

— Будто это что-то новое, — пробормотала Скуталу, вставая и направляясь к двери.

— Куда это ты пошла? — спросила Черили.

— Подальше от вас! С меня хватит! — крикнула пегаска.

— Нет, мы поговорим об этом здесь и сейчас, — приказала Черили, подходя и закрывая дверь. — Я хочу помочь тебе, Скуталу, и единственный способ сделать это — сесть и поговорить. Я не думала, что мне придётся поговорить с тобой или кем-нибудь другим из Меткоискателей, потому что вы есть друг у друга, и я была уверена, что с вами всё будет в порядке. Теперь я понимаю, что мне необходимо помочь тебе.

— И почему же?!

— Потому что я не хочу видеть, как ты совершаешь те же ошибки, что и я!

Скуталу замерла и посмотрела на учительницу, которая свирепо уставилась на неё.

— Скуталу... то, что у тебя внутри, это ужасный гнев, может быть, даже ненависть. Я могу назвать несколько причин. Но я не позволю этому гневу расти в тебе, не так, как сейчас.

— Если вы боитесь, что я стану такой же, как вы, когда пойду в среднюю школу, то ошибаетесь! Я...

— Ты будешь совсем одна, когда пойдёшь в среднюю школу, — перебила её Черили. — Скуталу, мне неприятно говорить тебе это сейчас, и это может быть жестоко, но если я собираюсь помочь тебе, я должна быть честной. — Черили вздохнула. — Ты и твои друзья никогда не будете учиться вместе после окончания начальной школы.

Скуталу запрокинула голову, словно её ударили.

— Ч-что? Но мы втроём...

— Друзья до конца. Я знаю, но в Кантерлоте есть десятки средних и высших школ, каждая из которых имеет свои требования к поступлению. Родители Свити Белль уже планируют перевести её в школу магии. Биг Макинтош уже сказал мне, что для Эппл Блум планируется обучение на дому. А что касается тебя, то ты либо пойдёшь в лётную школу, если твои крылья разовьются...

— Я буду летать!

— ...или ты окажешься в государственной средней школе. Может быть, ты будешь с другими пони из своего класса, а может, и нет. Но никого из твоих близких друзей рядом не будет, — объяснила Черили Скуталу, которая снова начала бледнеть.

Мысль о том, что она не будет со своими подругами в старших классах или даже в средней школе, была ужасающей. Других друзей у неё не было. Их всегда было трое.

— Когда ты пойдёшь туда, Скуталу, к тебе будут приставать. То ли за то, что у тебя нет кьютимарки, то ли за то, что ты принадлежишь к низшему классу, то ли за то, знаю, что ты не хочешь этого слышать, что ты не умеешь летать, — сказала Черили, отчего Скуталу опустила голову и закрыла глаза. — Может быть, у тебя появятся новые друзья. Я надеюсь, что так оно действительно и будет, но дело в том, что если ты пойдёшь туда с этим гневом, кипящим внутри тебя, то ты станешь хулиганкой. Это случилось со мной, Скуталу, и со многими другими, такими же, как мы. Наш гнев, боль, печаль — всё это скручивает и переворачивает нас так, что сам Дискорд мог бы гордиться.

Сидя на задних ногах, Скуталу сплюнула:

— Вы вините меня? Любой другой пегас может летать, но я не могу. Мама бросила меня, когда мне было пять. И каждый в городе оплакивает хулиганку, которая изводила меня. Даже мои лучшие друзья идут на её похороны и забывают всё, что она нам сделала. Я просто... Я просто чувствую себя такой растерянной!

Черили тоже села и обняла дрожащую кобылку.

— Я знаю, Скуталу. Знаю, что тебе есть за что сердиться, но поверь мне, когда я говорю, что потеря контроля над этим гневом только вызовет новые проблемы. Я узнала об этом на собственном горьком опыте.

Впервые с тех пор, как она вошла внутрь, Скуталу действительно слушала свою учительницу. Пегаска думала долго и напряжённо, задаваясь вопросом, были ли предупреждения мисс Черили правдой. Может ли она стать хулиганкой? Одна только мысль о несправедливости в её жизни вызывала у неё желание закричать и пнуть что-нибудь. А что, если когда-нибудь в будущем она пнёт кого-нибудь в лицо и почувствует себя хорошо? Что, если она и дальше будет углубляться в эту дыру? Что, если... она станет Даймонд Тиарой?

— Я... не хочу ей быть... — пробормотала Скуталу в объятиях учителя. — Что... что произошло с вами?

Черили долго молчала. Скуталу могла слышать только стук её сердца, терпеливо ожидая ответа. Наконец Черили нарушила тишину:

— Мы с моими так называемыми друзьями сколотили банду. Я не была лидером, но меня всё равно боялись. Мы издевались над всеми, кто нам не нравился, по любой причине. Твой отец стал нашей мишенью, потому что он был одним из худших магических практиков и книжным червём. Я ненавидела его за то, что он напоминал мне саму себя, всегда прилежный в учёбе и готовый помочь преподавателям.

Вздохнув, пони продолжила:

— С моими родителями тоже всё было плохо. Они больше не хотели меня знать и испытывали отвращение к той пони, какой я стала. Моя сестра всегда плакала, когда я просила её оставить меня в покое, когда она спрашивала, что случилось с той доброй пони, которая научила её читать и писать. Временами я чувствовала себя виноватой, но я отодвигала это в сторону, потому что думала, что родные не смогут понять, — продолжала Черили, качая головой. — Я причиняла им боль, близким пони и себе, но тогда я даже не задумывалась об этом. Мне было всё равно. В конце концов произошёл тот инцидент в кафетерии и меня отстранили. Мои родители обратились к единственной пони, которая, по их мнению, могла бы помочь мне: к моей старой учительнице, мисс Вормвуд.

Ещё несколько слёз скатилось по лицу Черили, прежде чем она вытерла их со щеки.

— Долгое время мисс Вормвуд была моим кумиром. Единственной пони, которой я могла доверить свою жизнь. Это ничем не отличается от того, как ты видишь Рэйнбоу Дэш, Скуталу. Тот взгляд, который она бросила на меня. Этот взгляд я никогда не забуду, сколько бы ни пыталась. Она просто смотрела на меня с таким разочарованием, что впервые за долгое время я начала сомневаться в себе. Она сказала моим родителям, что есть способ спасти меня, вернуть ту пони, которой я была раньше. Я была против, потому что не хотела становиться той слабой кобылкой, которой всё время помыкают. Но у меня не было выбора.

— Что она заставила вас сделать? — спросила Скуталу. — Отправила в учебный лагерь? В летнюю школу? На реабилитацию?

— Ближе ко второму, — ответила Черили. — Она сделала меня своим помощником для учеников, которые посещали летние занятия.

Скуталу пришлось проверить не заложены ли у неё уши, чтобы убедиться, что она расслышала правильно.

— Она сделала вас своим помощником? Разве это наказание?

— Я и сама удивилась. Мне было всё равно, так как я думала, что это будет легко пройти.

Фыркнув, Скуталу сказала:

— Держу пари, вам это не понравилось, я права?

— ...Вообще-то, мне понравилась, — ответила Черили, к большому удивлению Скуталу. — В начале я махала на это дело копытом, но мисс Вормвуд всегда заставляла меня читать книги или задавать детям вопросы. Постепенно я стала теплее относиться к ученикам, которые всегда называли меня мисс Черили, и снова начала улыбаться. Я не могла ненавидеть их, они были невинны и ничего не знали обо мне. Я играла с ними, смеялась вместе с кобылками и жеребчиками, когда они нуждались во мне. Вскоре я почувствовала себя более счастливой, чем когда-либо.

Погрузившись в воспоминания, малиновая пони продолжила:

— Там была одна кобылка, Плюм Чикс. Она всегда хотела узнать от меня больше. Всякий раз, когда дети выходили играть во двор, она оставалась со мной и учила наш следующий урок. — Черили подошла к ещё одной фотографии на стене. На этой фотографии она была на несколько лет моложе, а рядом с ней стояла единорожка с жёлтой шёрсткой, ярко-синим бантом и голубой гривой, собранной в хвост. — Конечно, Плюм всегда правильно отвечала на все вопросы и тесты, так что некоторые ученики завидовали. Однажды её подразнили два жеребёнка, назвав её ботаником, и я заставила их отступить и вымыть полы в качестве наказания. Плюм посмотрела на меня как... на героя. А потом она сказала... она сказала...

Копыто Черили ударилось о стену с такой силой, что вся комната слегка задрожала. А лишняя чашка на столе упала и разбилась на мелкие кусочки.

— Она сказала, что когда вырастет, то хочет стать такой же доброй учительницей, как я! Я! — Она повернулась к Скуталу со слезящимися глазами и закричала: — Кобыла, которая заставила твоего отца и многих других бояться школы, потому что я могла быть там, готовая разрушить их жизнь! Ту самую пони, которая заставила свою семью плакать, потому что их дочь превратилась в монстра! Которая в тот момент поняла, во что она превратилась, и упала на пол, плача, как ребёнок, потому что теперь она знала, как низко она пала в сравнении с той, кем она была!

— Мисс Черили... — пробормотала Скуталу, увидев, как её учительница рухнула на пол и заплакала. Пегаска никогда в жизни не видела, чтобы взрослые так плакали, даже её отец, когда та кобыла ушла от них. Скуталу почувствовала укол вины и встала со своего места, чтобы обнять учительницу, которая ответила ей тем же. Это было странно — обнимать плачущего пони, а не наоборот, но её учительница — её друг, нуждалась в ней. Когда эти тёплые, успокаивающие копыта, обхватили её, Скуталу почувствовала, как стена недоверия, которую она держала, медленно трескается и разваливается. В этот момент она поняла, что действительно сожалеет о том, что сделала.

"Она не хулиганка... уже нет. Она... изменилась, — подумала Скуталу, которая и представить себе не могла, что ей в голову придут такие слова. Всю свою жизнь она думала, что они всегда будут одни и те же, эти хулиганы, но вот перед ней было доказательство того, что она ошибалась. — Если другие могут измениться, значит ли это, что и Даймонд Тиара могла измениться? И... могла бы я стать хулиганкой, если бы всё было по-другому?"

Скуталу продолжала обнимать свою учительницу, пока та наконец не успокоилась и не помогла ей вернуться к своему креслу. Черили сделала несколько глубоких вдохов, прежде чем снова наполнить свою чашку и выпить всё за один раз. После того, как вишнёвая пони закрыла глаза и немного расслабилась, она продолжила:

— Я поняла, что сделала мисс Вормвуд, и я всегда буду благодарна ей за то, что она помогла мне обнаружить монстра, которым я стала. Первое, что я сделала, это побежала домой, плача перед своей ошеломлённой семьёй, умоляя их простить меня, простить за всё, что я им сделала. Первой меня обняла сестра, потом родители. Мы разговаривали, плакали, иногда даже кричали, но постепенно снова зажили как семья. Я исцелила свою душу. — Она откинула несколько прядей своей гривы. — Я знала, что не смогу вернуться в прежнюю школу, поэтому я поступила повторно, на этот раз решив искупить свою вину. Я училась усерднее, чем когда-либо. Я снова стала взаимодействовать со своей школой и постепенно подружилась с учителями и учениками. Некоторые из них были даже из Понивилля. Надо мной по-прежнему смеялись, но я не обращала на это внимания. Я больше не боялась быть собой и не собиралась снова причинять боль другим.

— А как насчёт тех хулиганов, с которыми вы были раньше, и тех, кого вы задирали? — спросила Скуталу.

— С некоторыми из них я позже встретилась, и большинство простили меня после того, как я извинялась снова и снова. Некоторые... так и не смогли простить, и я смирилась с этим, — пробормотала Черили, качая головой. — А что касается той банды, к которой я раньше прибилась? Большинство из них стали преступниками или безработными пони. Некоторые из моих знакомых сумели вырасти и обзавестись хорошей работой и семьёй. Они учились на своих ошибках так же, как и я. Одним это давалось тяжелее, чем другим.

Скуталу прикусила губу, решив задать единственный вопрос, который она так долго пыталась озвучить, но теперь ей нужно было знать.

— Могла ли... могла ли Даймонд Тиара превратиться в хорошую пони?

У Черили был такой вид, словно она уже давно ждала этого вопроса.

— Я не знаю, но думаю, что она бы так и поступила. Даймонд Тиара... она была хулиганкой. Я никогда не буду отрицать этого, но у неё была и хорошая сторона, которую она не любила демонстрировать большинству пони.

— Да, — пробормотала Скуталу, всё ещё думая о близнецах Кейках и о Сильвер Спун. — Но почему она причинила мне боль? Что она имела против меня?

— Я не думаю, что она имела что-то против тебя, кроме, ну... — Черили прикусила губу. — Скуталу... Я думаю, когда она смотрела на тебя... она видела себя.

— Ч-что?! — закричала пегаска. — Но у нас нет ничего общего!

— Нет, есть, — возразила Черили. — Вы обе потеряли своих матерей в юном возрасте, только мама Тиары умерла, а твоя ушла из семьи. И я знаю, что ты всё ещё страдаешь от этого, так же как я знала, что Тиара всё ещё страдала от смерти своей матери. Ваши отцы постоянно работают, у них никогда нет времени на вас, но при этом оба вас любят. Тем не менее, это трудно, потому что в глубине души у вас есть некоторая обида на них за это.

Скуталу ничего не сказала, она просто смотрела в пол.

— Вы обе равно гневались на противоположный вашему социальный класс. Богатый для тебя, бедный для неё. Я не скажу тебе почему, так как я дала обещание мистеру Ричу и мисс Спун, что не буду говорить об этом ни с кем, кроме их дочерей, — продолжала Черили. — И всё же, несмотря на этот гнев и печаль, что есть и была в вашей жизни, у вас есть близкие друзья и сильная воля. Вы обе помогаете тем, кто вам дорог, и вы верны им. Разница между вами была в том, что Даймонд Тиара вымещала свой гнев на других, чтобы справиться с болью. Тогда как ты держишь его в себе.

— Так вы ещё и мозгоправ? — спросила Скуталу.

— Это приходит, когда ты учитель. А также с личным опытом.

Скуталу откинулась на спинку сидения и вздохнула.

— Я просто больше не знаю, что к ней чувствовать. Я её ненавижу. Ненавижу за то, что она со мной сделала. Теперь я понимаю, что она не была чистым злом, в ней было и что-то хорошее, но она никогда не показывала мне этого. Я не грущу и не радуюсь, что она умерла, но когда все вокруг плачут по ней, я... боюсь, что я просто бессердечна. И я не знаю, как мне поступить. Простить её? Не уверена, смогу ли я это сделать. Она причинила мне слишком много боли.

Черили встала и подошла к Скуталу. Старшая пони обхватила кобылку копытами и улыбнулась.

— Скуталу. Все, что ты должна чувствовать — зависит от тебя. Должна ли ты простить Даймонд Тиару или нет? Я оставлю это на твоё усмотрение. Может быть, через много лет ты её простишь. Но если хочешь моего совета: перестань её ненавидеть. Ненависть к ней только ожесточит тебя. Отпусти прошлое и дай себе расти дальше. Со временем всё и вся меняется, Скуталу. Даже ты изменишься. Но как именно ты изменишься, зависит только от тебя.

Глядя учительнице в глаза, Скуталу видела в них только искренность и медленно кивнула. Вздохнув с облегчением, она пробормотала: 

— Спасибо вам, мисс Черили. Таких слов мне действительно не хватало.

— Я всегда рада помочь тебе, Скуталу, — ответила Черили, направляя маленькую кобылку к двери. — Я просто надеюсь, что с твоим отцом всё пройдёт хорошо.

— Мой отец простит вас, — сказала пегаска с ухмылкой. — Он всегда говорит, что никто не выигрывает от ненависти друг к другу. Уверена, что он применит это к себе, когда будет говорить с вами сегодня утром.

На лице Черили появилась безмятежная улыбка.

— Спасибо, — ответила она. И только Скуталу собралась открыть дверь и уйти, как Черили сказала: — Скуталу. Ты всегда можешь прийти, если захочешь поговорить. Будь то о чём-то, или... о ком-то.

Пегаска помолчала. Она знала, о ком говорит учительница; единственной кобылкой в жизни, которая причинила Скуталу столько боли, была Даймонд Тиара. Первой реакцией Скуталу было сказать Черили, что это не её дело, но она остановилась. Она сосредоточилась на той ненависти, которая вспыхивала в ней всякий раз, когда она думала о той пони... своей матери. Маленькая пони отодвинула эту мысль в сторону и что-то прошептала, прежде чем закрыть дверь.

— Я подумаю об этом.

---

Покинув дом своего учителя, Скуталу решила просто побродить по Понивиллю, собираясь с мыслями. В одном единственном разговоре её образ Даймонд Тиары и всех издевательств богатой пони рухнул. Несмотря на все оскорбления розовой земной пони, её ужасные проступки и скверный характер, Скуталу больше не могла видеть только эту сторону хулиганки. Если бы та действительно была жестокой и бессердечной кобылкой, она никогда бы не полюбила близнецов Кейков и не защитила бы Сильвер Спун от тех хулиганов. Не всё было чёрно-белым. Присутствовал ещё и серый цвет.

Скуталу ненавидела серый.

"Я просто не могу её простить... не сейчас. Я просто чувствую... даже не знаю..."

Даймонд Тиара несмотря на своё поведение всё же была кобылкой, у которой были семья, друзья и мечты, прерванные несчастным случаем. "Может быть, она могла бы измениться, как мисс Черили. А может, и осталась бы прежней. Действительно ли это имеет значение? По крайней мере, для меня?"

Слишком много вопросов вертелось в её голове, и Скуталу не знала, получит ли она когда-нибудь ответ на любой из них. Всё, что она знала, это то, что ей нужно было разобраться со своими собственными проблемами, прежде чем, не дай Селестия, она закончит так, как мисс Черили.

Завернув за угол, пегаска остановилась, удивлённая тем, кого увидела в нескольких копытах от себя. Это была не кто иная, как Сильвер Спун, смотревшая на улицу пустыми глазами. Скуталу задалась вопросом, всегда ли судьба заставит её снова и снова сталкиваться с другим хулиганом. Решив не обращать внимания на богатую кобылку, Скуталу уже собралась было уходить, как вдруг Сильвер Спун закрыла глаза и выбежала на середину дороги, выставив копыта, словно ожидая, что её что-то вот-вот ударит.

Скуталу посмотрела на другую сторону дороги и почувствовала, как у неё упало сердце. Тележка направлялась прямо на Сильвер Спун, и та не собиралась убираться с дороги.

— О, понячьи перья! — закричала Скуталу и, не раздумывая, бросилась к Сильвер Спун. Пони возница наконец-то увидел двух кобылок и попытался остановиться, используя задние копыта, но поскользнулся на наледи. Скуталу почувствовала, как всё её тело замерло, когда она осознала, что не успевает, и поняла, что копыта ей не помогут.

Инстинкты сработали, когда она взмахнула крыльями, и каждый урок, который она когда-либо получала от Рэйнбоу Дэш, пронёсся в её голове менее чем за долю секунды. Слегка взмыв над землёй, Скуталу полетела и схватила Сильвер Спун как раз в тот момент, когда повозка промахнулась мимо её хвоста на несколько сантиметров. Пегаска держалась за сопротивляющуюся серую кобылку, когда они врезались в несколько мусорных баков за пределами улицы.

Сильвер Спун наконец встала, хватая ртом воздух, пот и слёзы стекали по её лицу. Она медленно посмотрела на Скуталу, стонущую под ней, и зарычала.

— Ты... ты... тупица! — Она закричала и прыгнула на пегаску, ударив её по лицу. — Зачем ты спасла меня?! Глупая пустобокая! Я ненавижу тебя! Дурацкая пони!

— Это я тупица?! — крикнула Скуталу, отбрасывая Сильвер Спун, чтобы встать на копыта и прислониться к ближайшей стене. — Я просто спасла твою дурацкую жизнь! Ты действительно хотела убить себя? Какому идиоту это придёт в голову?! Как бы отнеслась к этому твоя мать? Или Даймонд Тиара? Ты думаешь, она хотела бы, чтобы ты умерла вот так?!

— Ты ничего не знаешь! Повозка должна была ударить меня! Там должна была быть я! — Падая на землю, закричала Сильвер Спун, — будь ты проклята, Даймонд Тиара! Эта злосчастная повозка должна была сбить меня!

Глаза Скуталу расширились. Она стояла словно глыба льда, и смотрела на плачущую кобылку.

— Так... та повозка катилась на тебя? Та авария... несчастный случай... ты имеешь в виду её...

Сильвер Спун слегка кивнула.

— Она... она оттолкнула меня с дороги. Когда я встала, она уже была там... она была... — Кобылка посмотрела на Скуталу, на её мордашке читалось чувство вины. — Она умерла, спасая меня! Защищая меня! Как всегда, она защитила меня! Но я этого не заслуживаю! Это я должна была умереть! Но только не она! Не моя лучшая подруга!

Не успела Скуталу опомниться, как она обхватила Сильвер Спун копытами и обняла её. Поначалу земная пони сопротивлялась, но вскоре утонула в объятиях пегаски и продолжила причитать, уткнувшись в её плечо. Скуталу закрыла глаза и прошептала:

— Всё хорошо... всё хорошо...

Впервые в жизни Скуталу чувствовала только печаль и сочувствие к Сильвер Спун. И впервые — уважение к Даймонд Тиаре. Гнева не было. И никакой ненависти. Как она могла ненавидеть пони, которая сделала то, что сделала Даймонд Тиара? В этот момент ничего не имело значения, кроме как держаться за плачущую кобылку, потерявшую свою лучшую подругу.

И тут Скуталу почувствовала, как что-то стекает по её щеке. Она прикоснулась к ней, ощупала влажное пятно и задумалась. "Почему я плачу? Это из-за Даймонд Тиары? Сильвер Спун? Себя? Или... а это сейчас действительно имеет значение?"

Пегаска покачала головой и продолжила утешать Сильвер Спун, пока слёзы не исчезли.

Прошло несколько часов, прежде чем она осознала, что летала впервые в жизни.

Записка от автора оригинала: Прежде чем люди что-то скажут, я отмечу — да, Скуталу не простила Даймонд Тиару, но она больше не ненавидит её или делает усилия к этому и старается вырасти из своего прошлого.

Так вот, это был один из главных уроков, которые я хотел донести в этом произведении. Да, хулиганы ужасны, но они всё ещё люди. У них могут быть люди, которых они любят и о которых очень заботятся. У них есть мечты и цель. И некоторые могут превратиться в хороших людей. Люди никогда не бывают всегда одинаковыми от рождения до смерти, мы всё время меняемся. Иногда медленно, иногда быстро, но мы никогда не становимся теми, кто мы есть, когда вырастаем. Сомневаюсь, читатель, что ты сейчас такой же, каким был десять лет назад.

Хулиганы не всегда бывают чёрно-белыми, в них также присутствует и серый цвет. Это не значит, что быть хулиганом — это оправдание, это ужасная вещь, и это ещё более ужасно, когда вы становитесь на эту тропу. Но у каждого из нас есть переломный момент. Некоторые люди говорят, что это слабость — стать тем, кого вы ненавидите, но опять же, у всех нас есть свой предел выдержки. И это необязательно должно быть от издевательств, стрессов и обидных ситуаций в нашей жизни, которые медленно накапливаются, и если мы не справляемся с этим, мы срываемся. Это случалось со мной несколько раз, и, возможно, даже с вами.

Ещё одна вещь, которую следует отметить по этому поводу — это понятие гнева. Это нормально — злиться, это в природе людей. Но человек не должен быть поглощён этим гневом. Поверьте мне, я знаю это по собственному опыту. Однажды я чуть было не убил мальчишку, хулигана, и придушил его так сильно, что он посинел. Ненависть ничего не делает, но порождает ещё больше ненависти, и это никогда не заставит вас чувствовать себя лучше. Если вы пострадали от хулиганов давным-давно, я призываю вас не наполняться ненавистью или гневом за то, что они с вами сделали. Я не призываю вас прощать их, впрочем, так было бы к лучшему, но не давайте тому, что произошло с вами в далёком прошлом полностью контролировать вашу жизнь. Если мы не научимся отпускать вещи, которые держат нас в таком эмоциональном состоянии, мы никогда не будем чувствовать себя счастливыми в нашей жизни. Скорее всего, вы никогда больше не увидите тех людей, которые причинили вам боль, и в конце концов, какое это имеет значение, если вы теперь взрослый?

Некоторые прошлые раны не исчезнут, а некоторые всегда есть, о чём я призываю людей поговорить с кем-нибудь. Будь то профессиональный психотерапевт, друг, член семьи или даже священник, разговор о том, что с вами произошло, и примирение с этим помогут в долгосрочной перспективе.

Гнев — это то, что может заставить нас превратиться в монстров, которых мы ненавидим. Такое уже случалось с другими людьми и может случиться с любым из нас. Вот почему Скуталу нужно было узнать это от пони, которая уже прошла этой дорогой и которая предостерегла её идти по такому же пути. Я изобразил Скуталу как персонажа, у которого действительно много проблем с гневом, и нетрудно понять, почему. Над ней издевались за то, что у неё слабые крылья, она влачит бедную жизнь с вечно уставшим отцом, а мать бросила её по неизвестным причинам. Она злится на мир, на других, на своё положение в жизни и на себя. Гнев не исчезнет в одно мгновение, но теперь, когда она знает, что может случиться с ней, она собирается приложить усилие, чтобы контролировать его и найти покой.

Поэтому, если вы вдруг чем-то на неё похожи, я прошу вас найти способ обрести покой. Это будет нелегко, но как сказано в первом акте про Скуталу: "Что вы выигрываете от ненависти к кому-либо?"

И ещё один момент акта — да, Даймонд Тиара оттолкнула Сильвер Спун (которая теперь страдает от вины выжившего) с пути, чтобы спасти её жизнь, но сама умерла. Я знаю, что некоторые читатели будут удивлены, что я сделал Даймонд Тиару более сочувствующим персонажем, и я могу понять, почему. Возможно, я мог бы раскрыть её лучше, но этот поступок всегда будет частью истории с самого начала. Да что там, в первой версии этой истории Даймонд Тиара отталкивает с дороги Эппл Блум, спасая ей жизнь. Я просто поменял пони.

Надеюсь, вам понравилась эта глава.