← Глава 3: Варварство Глава 5: Фэйд →

Fallout: Equestria - Frozen Skies

Глава 4: Некоторые вещи лучше не знать

"Заражено".

Всего несколько дней назад это слово имело силу. Силу над тем, как я тогда думала… во что верила. Вы должны понять, что мы с Тэйлвинд выросли в обществе, крайне отличном от поверхности. Нас постоянно пугали ужасами земли под облаками, и в конце концов мы просто привыкли к ним. "Заражение" — этим словом выражено наше опасение о возможном распространении страшной заразы на облака. Радиации? Хворей? Кто бы тогда знал наверняка. Всё, что мы знали — “заражённых” пони нужно любой ценой держать подальше от облаков… даже пегасов, если потребуется. Никто с этим не спорил, ведь что нам оставалось? Что, если бы мы ошиблись и наш дом был бы разрушен? Никто не желал стать причиной всеобщего краха.

Я не была исключением. Конечно, после вступления в армию мне стало известно чуть больше. Например, что стальные рейнджеры сумели выжить на поверхности. Ну хоть что-то из скудных разведданных в итоге подтвердилось. Но тревога перед ужасом, что грозит облачным городам, никуда не ушла. Вот почему нет никаких спасательных операций для застрявших на земле отрядов. Зачем тратить напрасно жизни? Спасательные команды точно так же могут не вернуться. К тому же пропавшая команда можета быть "заражена", зачем рисковать?

Это было нагнетание страха, и чертовски легко было попасть под его влияние, когда ставки воспринимались столь высокими, какими и были. Если уж на то пошло, давайте вспомним, что я только что видела: рейдеры определённо доказали, что многие из ужасных историй, которые нам рассказывали, были на самом деле правдой. Чесс, Грейс и Бернард были приличными пони, но откуда мне было знать, найдутся ли ещё такие, как они? Насколько мне известно, поведение "рейдеров" могло быть симптомом болезни… нелепая идея, правда? Но мне казалось по крайней мере правдоподобным, что мы уже могли пройти точку невозврата; что, возможно, было бы лучше, если бы мы просто… растворились здесь, внизу.

По крайней мере в одном я была уверена: после того, что мы увидели, наше правительство никогда добровольно не позволит нам подняться обратно на облака…

Журнал Снап Ролл.

Когда я проснулась, Бернарда нигде не было видно. Меня беспокоило то, что я не могла вспомнить, когда отошла ко сну. Подозреваю, что он держал один глаз открытым, следя как за мной, так и за обстановкой снаружи. Я точно не доверила бы самой себе нести вахту в том состоянии, в котором сейчас находилась.

Он подбросил ветоши в огонь, прежде чем уйти, но костёр всё равно уже догорал. Как раз в это время лучи светила Селестии наконец сумели пробиться сквозь входную дверь. У нас едва хватило растопки на одну ночь. Я вздрогнула, представив себе, что произошло бы, отправься мы в путь ночью, и поняла, что лучше всего будет не зацикливаться на этой мысли. Застегнув боевое седло поверх брони красноглазых, я собрала тот скудный скарб, который сложила перед сном, и решилась выйти в шторм — на поиски Бернарда.

Погода была всё такой же мрачной. Мне уже кажется, что я на снег до конца жизни насмотрелась. Вид окоченевших тел рейдеров, теперь укрытых снегом и напоминавших небольшие холмики на заснеженной глади двора, лишь немного утешал меня. Ко входу в бункер вела дорожка из частично заметённых следов копыт. Следуя по ним, я прошла через вход, мимо всё ещё запертой бронированной двери, и свернула за угол.

Бернард сидел на верхней ступеньке лестницы и с непроницаемым выражением лица глядел на расчленённого пони, висевшего над лестничной клеткой. Жеребец, казалось, почувствовал моё присутствие, но никак этого не выказал.

Я села рядом с ним, уставившись на труп. На этот раз шока не было: я знала, что так будет, что теперь он не будет сниться мне в кошмарах. Конечно, к концу того дня я встретила нечто ещё более ужасное, что заполнило вакантное место в снах, но всё равно меня пугал тот факт, что всего за пару дней я начала… ну, одним словом, меняться. Приспосабливаться, ограждать себя от ужасов пустоши. Признаться честно, я всё ещё беспокоюсь, что становлюсь чёрствой ко всему этому.

Через несколько мгновений я нарушила тишину. В конце концов, я не та пони, что любит наслаждаться обществом собственных мыслей.

— Ты уже видел подобное.

Я высказала это утвердительно, хотя с моей стороны это было лишь догадкой.

Он ответил негромко, возможно, не желая, чтобы его голос дрожал, но, скорее всего, из-за интимности вопроса.

— Не раз. Моих… тётю с дядей поймал клан, когда мне было четырнадцать. Я пошёл со своим папой и несколькими местными, мы прогнали их. Я видел… как моего племянника разворотили, прям как этого беднягу.

От услышанного у меня скривилось лицо. Когда мне было четырнадцать, я дурачилась и смотрела, сколь многое мне сойдёт с копыт в военной школе.

Я была в растерянности. Я знала, насколько бессмысленными были бы любые извинения или соболезнования с моей стороны, и он определённо казался пони, способным оценить дружеское молчание, несмотря на мрачность обстановки.

Через пару минут я продолжила разговор, перейдя на другую тему:

— Тогда почему ты живешь с Чессом и Грейс?

Он окинул меня оценивающим взглядом и некоторое время пристально изучал. Наконец, Бернард тихо вздохнул и опустил глаза, очевидно, решив, что мне можно довериться. А может, он просто хотел хоть с кем-то поделиться этим. Как бы то ни было, он начал мягко, с ноткой горечи в голосе:

— Жеребец-наёмник, известный лишь как "Змей", не так давно забрал всё у меня… у нас.

Его ставшая уже привычной строгость надломилась, и он тихо заплакал.

— Он убил всех: моего брата с его подругой, моего отца. Мою… мою жену…

Бернард глубоко вздохнул, прежде чем продолжить:

— Он просто убил их, как будто резал мякину. Он вырвал мою дочь из копыт умирающей жены.

Жеребец взглянул на меня, гнев тлел под слезами.

— Он заставил меня смотреть. Он оставил меня в живых, чтобы я всё рассказал… но прежде оставил пару напоминаний, — он указал на несколько заросших шрамов, едва заметных под его тёмной шерстью. Гнев утих, когда он продолжил, вернувшись к своему спокойному выражению, к которому я уже привыкла.

— Чесс и Грейс, они… помогли мне. Взяли меня к себе, дали мне кров и пищу, как они сделали и для тебя.

А, так вот что подразумевал Чесс под “Такой уж у меня характер”.

С тех пор как мы познакомились, Бернард всегда казался мне тихим и замкнутым. Я осознала, что ему, должно быть, стоило немалых усилий открыться незнакомцу… да ещё и пегасу. Я оценила это. Однако мы всё ещё вели этот разговор перед ужасно изуродованным трупом, что когда-то был пони.

Я поднялась на ноги лишь с еле заметной заминкой… рана продолжала меня беспокоить, хотя клей ещё держался. Бернард поднял голову и вопросительно посмотрел на меня.

— Нам пора возвращаться… — ответила я, глядя вниз по лестнице. — Но она заслуживает лучшего.

Он проворчал что-то вроде согласия или, по крайней мере, принял моё заявление. Как бы то ни было, мы снова направились вниз по скользкой от крови лестнице. Трупы были там же, где мы их оставили, разбросанные по коридору и маленькой комнате. Кобыла из стойла выглядела почти умиротворённой, лёжа на спине, скрестив передние ноги на груди… посреди миниатюрного поля битвы, мёртвых рейдеров и луж крови. Мне пришло в голову, что я так и не узнала её имени. Тогда я полагала, что никогда этого и не сделаю.

Нам придётся обыскать логово, ведь тут могли остаться и другие пленники. Приготовив дробовики на боевом седле, я первой вошла в большую комнату, где впервые увидела вождя. Я старалась не вдыхать слишком часто, пока мы методично обыскивали помещение. Выживших не было, ни рейдеров, ни кого-либо ещё. Судя по всему, всех, кто теперь висел в клетках, постигла та же участь, что и пони у входа. Рейдеры использовали содержимое хирургического набора, который теперь был покрыт коркой засохшей крови. Я побоялась прикасаться к нему. Как бы мне ни были нужны медикаменты, я решила лишь собрать все магические повязки, что смогла найти, несколько жгутов, которые не были запачканы кровью, и одно начатое фиолетовое целебное зелье.

Из разнообразного оружия, которым владели рейдеры, нам удалось спасти один автомат, разобрав второй такой же на запчасти, и около сотни патронов. В ящике в углу комнаты мы нашли три маленькие гранаты в форме яблок. У меня была догадка касаемо того, почему они не использовали их, когда загнали нас в угол, и я была рада, что они этого не сделали. Всё найденное отправилось в мои седельные сумки, включая шлем из волчьей головы, который был на первом рейдере (Бернард убедил, что мы сможем его продать), а также всю растопку и зачарованный меч. Серп, которым кобыла пыталась отрубить мне голову (при внимательном осмотре рукояти выяснилось, что он назывался “смертоносный серп смертельной смерти”), я разломала и растоптала в щепки, забрав боевые ножи, из которых он был собран. Я знаю, это было мелочно, но как же я блять ненавидела эту хреновину.

Мы также сняли с замороженного трупа вождя рейдеров его пластинчатую броню. Она была тяжёлой, но такое количество металла гарантированно стоило затраченных усилий. Бернард засунул его в свою седельную сумку ― как оказалось, эти доспехи можно было сложить довольно компактно.

Как только мы насобирали столько, сколько могли унести, мы занялись трупами. Поскольку нас было только двое, с большой комнатой ничего нельзя было поделать. Просто невозможно было быстро справиться с таким количеством тел. Мы заклинили дверь и оставили предупреждение о том, что было внутри. Достаточно быстро мы сняли труп на лестнице и расчистили для него участок земли на площадке перед входом в бункер. Под чутким руководством Бернарда мы растопили ветошь и отогрели землю насколько смогли, чтобы выкопать пару могил. Я не стала спрашивать, где он научился этому.

Без фанфар мы похоронили изуродованный труп и кобылу из стойла в двух позорно неглубоких могилах. Но это было лучшее, что мы могли сделать. Пока мы сгребали в ямы грязь и снег, я спросила Бернарда, есть ли какие-нибудь традиции, которым следует следовать. Кремация всегда была обычаем пегасов — даже до войны, если верить старым книгам. Полагаю, мы никогда не видели ценности в связи с землёй. Кремация была символом нашего возвращения на любимые нами небеса… Хотя, что касается символизма, я думаю, что после смерти мы все рано или поздно опускаемся на землю.

— Традиции, — ответил он со вздохом, медленно покачав головой. — Мёртвый значит мёртвый. Ничего сверх достойных похорон никто устраивать бы не стал.

С этими словами мы погрузились в молчание. Когда мы закончили, я посмотрела на жеребца с мрачным выражением.

— Ладно, Бернард. Нас ждут. Давай уже пойдём отсюда.

Бернард бросил на двор последний взгляд, прежде чем кивнуть в знак согласия. И мы тронулись в обратный путь.

Когда мы вернулись в городок, сквозь хлопья снега я разглядела Грейс, выходящую из одного из ближайших зданий. Она вполне могла прождать в этом доме весь день и скорее всего уже добрых несколько часов ожидала нашего возвращения. Она была закутана в тёплое на вид пальто, казавшееся более толстым и кардинально отличающееся по дизайну от моей одежды. Единорожка окликнула нас, когда мы подошли ближе:

— Я уж начала подозревать самое худшее, когда вы не верну…

Она замолчала на полуслове, широко раскрыв глаза.

От блять, крылья!

Она скинула свою винтовку с шейного ремня быстрее, чем я успела среагировать, и прицелилась мне в грудь. Не было никаких сомнений, что она собиралась меня убить. В её глазах плясала смерть, я почувствовала это с расстояния двадцати метров.

— Подожди, я всё объясню! — запинаясь, сказала я, поднимая передние копыта в надежде, что это будет выглядеть как мольба "Не стреляй в меня!" и демонстративно отпуская спусковые удила боевого седла.

— Мне очень жаль, Грейс. Я была не до конца честна с тобой, чтобы защитить нас с Тэйлвинд. Чесс знал, и он знает, почему мы это скрывали.

— И мы должны тебе верить? — резко выпалила она в ответ. — Па, может, и забыл, но ят хорошо помню: вы каждый раз наваливаетесь сюда, охотясь на честных поней. Убиваете и хватаете что захотите, а потом валите обратно в свой облачный рай!

Она решительно топнула передним копытом для пущего эффекта.

— С меня хватит, жизнь тута и так достаточно тяжелая и без вас, долбаных индеек. Ведёте себя как Стальные Рейнджеры, но у тех хоть есть смелость заявлять, что всё это ради нашего же блага!

Покачнувшись на копытах от этих обвинений, я на мгновение потеряла дар речи.

О чем она вообще? Что?!

Собравшись с мыслями, я наконец смогла ответить:

— Я не знаю, с какими пегасами ты сталкивалась, но каждая команда, которую мы посылаем на поверхность, либо находит необитаемую пустошь, либо подвергается нападению. Некоторые… — слова застряли в горле, но я должна была сказать это. — Некоторые просто исчезают, а другие возвращаются с леденящими кровь историями.

Я указала копытом в направлении комплекса, который мы покинули тем утром.

— Историями, в правдивости которых я убедилась лично, и это было только вчера вечером! Судя по тому, что нам рассказали, большинство пони на поверхности для Анклава сродни рейдерам. И донесения наших разведчиков подтверждали это, так что мы реагировали соответствующим образом.

Я вздохнула, медленно сокращая дистанцию между собой и кобылой, которая всё ещё держала винтовку направленной мне в грудь.

— Я действительно никогда не представляла себе, что найду достойных пони под облаками, но ты, Чесс и Бернард взяли нас к себе. Я не хотела портить это чувство и боялась, что вы озлобитесь на нас, как, похоже, и все остальные обитатели поверхности.

Я не была готова к тому, что её гнев разгорится ещё сильнее.

— Озлобиться на вас! — громыхнула она, и я увидела слёзы на её глазах

— Вы прилетаете, воруете наш урожай и материалы, сколько вздумается! Вы все заслуживаете любой участи, даже попасть в лапы рейдерам!

Похоже, это было чем-то очень личным для неё.

Её обвинение и вердикт словно ударили меня копытом. Я явно недооценила происходящее. Ощущение было такое, словно я совершила ужасную ошибку, даже не отдавая себе отчёт. Я не знала, как ответить, слова просто не приходили. Но это было не важно, потому что в итоге ответила не я.

— Грейс! — голос Чесса раздался у неё за спиной, со стороны офиса шерифа. Во время нашей перебранки он незаметно подошёл, одетый в толстую куртку такого же фасона, как и у единорожки.

— Грейс, домой.

— Па! Нет, тыж сам знаешь, какие они! — крикнула она через плечо. Винтовка дрогнула, но не настолько, чтобы промахнуться, она всё ещё была готова убивать.

— Грейс, домой. Живо.

Голос Чесса понизился, всё ещё прорываясь сквозь шум бури, но таким серьёзным я его ранее не слышала.

— Па… — заскулила она, и в её голосе послышались резкие нотки мольбы.

— ЖИВО! — рявкнул Чесс, грохнув копытами.

Сразу поле этого Грейс разрыдалась, повернулась и галопом помчалась обратно в полицейский участок. Я медленно выдохнула, когда винтовка последовала за ней. Она всё ещё была зажата в телекинетической хватке единорожки, но теперь безопасно смотрела в небо.

Когда Грейс исчезла из виду, я подошла поближе к Чессу. Бернард, стоявший рядом со мной во время спора, встретил мой взгляд молчаливым одобрением, прежде чем последовать за Грейс в здание. Я могла только предположить, что он намеревался сделать всё возможное, чтобы объяснить ей всё вместо меня. Я даже не надеялась, что она выслушает меня в таком состоянии. Повернувшись к пожилому жеребцу, я спросила с неуверенной дрожью, по-прежнему мучившей меня:

— Чесс, что она видела? Я не понимаю эту ненависть, которую она питает к нам… ко мне. Это явно что-то личное. Это дашиты что-то…

Он поднял копыто, остановив меня на полуслове, затем, покачав головой, опустил его и закрыл глаза. В этот момент жеребец выглядел так, словно на его плечи легли тяжбы всей его жизни. Я осознала, что он, должно быть, очень стар, особенно если судить по моим знаниям о средней продолжительности жизни в пустошах.

— Ты молода… столь молода. Однако грехи ваших отцов лежат на ваших плечах так же, как и на всех плечах всех нас.

Он сделал паузу, видимо, решая, как лучше сформулировать то, что собирался сказать.

— Ваш "Великий анклав пегасов" напал на поверхность почти семь лет назад.

Это было спокойное заявление, но в его тоне нельзя было не заметить мёртвенной серьёзности. Я навострила уши.

Семь лет? Он же не про…

— Они пронюхали через разведчиков, таких, как ты, что Стальные Рейнджеры собирали здесь старые технологии. Грейс, мой сын и я были в Тротвинде, когда они спустились. Твой клан посчитал всех нас за бойцов… в конце концов те немногие из нас, кто смог выжить, спрятались в разрушенном Стойле, закрыв гермодверь, чтобы пережить атаку. Не осталось в живых и двух десятков… среди погибших был мой старший сын, брат Грейс.

— Семь лет назад? — недоверчиво спросила я. — Семь лет и сколько дней?

Только не говори, что две недели. Пожалуйста, не говори, что две недели. Это… годовщина его смерти.

Он посмотрел мне прямо в глаза.

— И две недели.

Я была на грани того, чтобы одновременно рассмеяться и расплакаться. Я не могла поверить, что это блядская случайность!

— Семь лет назад… мой отец погиб во время операции, которую высшие чины нарекли совершенно секретной. Мама даже не знала об этом… — наконец, сумела выдавить я, закрыв глаза.

— Грехи отцов, — что?

— Я никогда не думала, что…

— Весь твой народ никогда не "думал", Снап, — ответил он язвительно, что, как мне показалось, было крайне не характерно для старого жеребца.

— Нисколь не важно, что ты творишь. Но никогда не отрицай своего наследия, наследия убийц и воров.

Его голос снова утих, а затем зазвучал угрожающе и утробно:

— Никогда не отрицай этого. Это часть тебя.

Затем он повернулся и направился обратно к станции. Ну, по крайне мере он не оставил меня одну. Мысли роились в моей голове, и их было более чем достаточно.

Тихонько прикрыв дверь в комнату, которую выделили нам с Тэйлвинд, я направилась к всё ещё отдыхавшей очаровательной небесно-голубой пегаске. Я прислонила боевое седло к стене и избавилась от неудобной и (только оказавшись в тёплом здании, я поняла это) вонючей брони. Если уж на то пошло, от меня пахло кровью, потом и чуточку озоном. Не совсем букет облачных роз. В стороне от главной комнаты, через которую я вошла, я увидела Чесса, готовящего ещё одну порцию бульона в смежной кухне. Он даже не удостоил меня взглядом. Бернарда и Грейс нигде не было видно.

Стараясь не разбудить Тэйлвинд, я легла рядом с низким столиком возле её дивана, положив голову на передние копыта. Мне было о чём подумать. Инкриминированная атака Анклава на гражданских и Рейнджеров, то, что я видела в бункере… что я сделала. Но всё это могло подождать. В этот момент я просто наблюдала, как плавно поднимается и опускается грудь Тэйлвинд. Она была в безопасности и, судя по всему, выздоравливала быстрее, чем можно было ожидать. Я поймала себя на том, что думаю о временах, когда мы были вместе, о весёлых… и трудных тоже, обо всей херне базовой подготовки, которую мы стерпели, потому что мы были друг у друга. В конце концов обо всём остались лишь хорошие воспоминания. Только я начала думать о участнице тех же воспоминаний, как она пошевелилась, издав тихий стон. Поднявшись, я подошла к ней, чтобы обнять всем телом. Именно эту боль в моём сердце я хотела исцелить.

Но не сейчас.

Она обняла меня в ответ и приоткрыла глаза.

— Э… эй, Кэп. Больше так не делай, ладно?

Её голос был мягким и всё ещё довольно слабым. Я не знала, принимала она что-то или нет, возможно, процесс исцеления отнял у неё много сил.

— Я так волновалась, когда ты не вернулась вчера вечером.

— Извини, Тэйл, — ответила я, легонько ткнувшись носом в её щёку. — Поверь мне, если бы я могла остаться с тобой навсегда, я бы так и сделала. Задание отняло больше времени, чем мы ожидали… нашли несколько отвратных пони, тех самых "рейдеров", о которых нам рассказывали… Оказалось, что это были не просто байки… — предвосхищая её неизбежный вопрос, я продолжила:

— И да, они все мертвы.

Оглянувшись на свои крылья, я вздохнула:

— Вот только… Бернард и Грейс теперь знают, что мы пегасы. Грейс приняла это… — я поморщилась, — негативно.

— Ну… нас предупреждали, что "гряземесы" нам будут не рады… — Тэйл слегка кашлянула, а затем продолжила: — Ты… ты связалась с командованием?

У меня замерло сердце. Я не могла ей сказать. Мне самой ещё не удалось этим смириться, как же я могла сообщить об этом ей? И всё же я должна быть с ней честна.

Я закрыла глаза, сдерживая слёзы разочарования.

— Всю прошлую ночь я пыталась связаться хоть с одной из станций. В итоге… я не услышала даже намёка на ответ. Некому было посылать сигнал. Всё, что я смогла поймать — это передачу Диджей Пон-3, которая, похоже, здесь вполне обыденное явление.

Несмотря на все мои усилия, на глазах появилась пара слезинок, которые упали с моего лица, образуя маленькие мокрые пятна на шкуре Тэйлвинд.

— Я… я думаю, что мы застряли тут на некоторое время, Тэйл.

Её глаза подсказали, что на осознание произошедшего у пегаски ушло несколько секунд.

— Но… это значит… а как же наши семьи… мой брат и папа, твоя мама?

Потрясение от чудовищности происходящего не давало ей расплакаться.

— Мы заражены, Тэйлвинд. И нам придётся сыграть нашу партию идеально лишь ради шанса вновь подняться на облака.

Я нежно поцеловала её в щёку.

— Но мы всё ещё есть друг у друга. Поэтому мы всё ещё живы, да?

Я выдавила из себя подобие улыбки. Я действительно верила в то, что сказала, просто… мне было так больно это признавать. Как будто меня без ножа резали.

— Ох, Кэп, ты всегда… знаешь, что сказать.

Она начала всхлипывать мне в плечо, осознавая серьёзность нашей ситуации. Я не возражала… К этому моменту я уже делала то же самое, уткнувшись в её шёрстку. Иногда плеча, в которое можно просто уткнуться и поплакать, достаточно, чтобы суметь пережить гораздо больше, чем то, что пустошь способна бросить в тебя.

В тот день мы снова в этом убедились.

Некоторое время спустя я вышла из комнаты, заверив Тэйлвинд, что принесу нам что-нибудь поесть.

Тихонько прикрыв за собой дверь нашей комнаты, я направилась туда, где Чесс вносил последние штрихи в то, что оказалось картофельно-морковным рагу (Ну ты глянь, морковь, мой старый друг). Когда я подошла, он заметил:

— Встанет на ноги к завтрашнему полудню, на ней всё быстро заживает.

— Да, есть такое, — задумчиво согласилась я, а затем перешла на монотонный голос докладчика оперативной информации: — Ваш следящий бот снова работает. Там были рейдеры.

Уверена, что он заметил выражение моих глаз, когда я упомянула о них, и лёгкую дрожь в моём голосе.

— Мы с Бернардом разобрались с ними. Хотя мне бы не помешала медицинская помощь… снова.

Он печально кивнул, бросив взгляд на моё перевязанное плечо, крылья и переднее копыто.

— Но той ночью… мы… ну, я увидела на экране кое-что странное.

Он перестал помешивать котелок и повернулся, чтобы посмотреть мне в глаза. Выражение его лица было суровым.

— И что же ты видела?

Я пересказала всё что могла, почувствовав холодок лишь от воспоминания увиденного.

— Сначала я увидела его в инфракрасном спектре. Он был похож на пони, высокий, завёрнутый в тряпьё… но, судя по показаниям приборов, он был холоднее ебучего снега. Я дважды проверила настройки прибора, и они оказались верными.

Чесс внимательно слушал, не выказав ни капли эмоций. Я продолжила:

— Затем переключилась на оптику, и что бы это ни было, у него были голубые… горящие голубые глаза, которые, казалось, смотрели прямо сквозь камеру — сквозь меня.

Чесс вздохнул и положил поварской колпак на стойку.

— Тебе ничего не померещилось, малыш. Эт был Шторморождённый. Тёмная, злобная сила, которая, похоже, следует за зимними бурями. Ходит молва, что их нельзя убить… — его взгляд стал смертельно серьёзным. — И эт не сказки, они-то и есть причина, по которой пони не спят по ночам вне укрытия.

Я кивнула в знак согласия.

— Так вот почему мы не отправились в путь ночью, в дополнение к шторму и всему остальному.

— Именно, в том-то и суть… эти твари, похож, появляются, в самый колотун. Ежели ты когда-нибудь почувствуешь, что воздух вокруг тебя становится холоднее греха, топай к костру, и быстро.

Попытавшись сменить тему разговора, я принюхалась к восхитительно пахнущей похлёбке:

— Следующие пару недель нам с Тэйлвинд придётся много к чему привыкнуть. Вчера у нас была последняя возможность связаться с Анклавом. Теперь мы "заражены", угроза для нашего дома.

Тихо вздохнув, я продолжила:

— И… может, это и не имеет никакого значения, но не могли бы вы сказать Грейс, что… поступки, которые моё племя… мой отец мог совершить…

Я с трудом сглотнула.

— Это злодеяния, достойные лишь рейдеров, которых мы вчера убили, — честно закончила я, смотря ему в глаза.

— Мда, вам обеим предстоит нелёгкая дорога, — ответил он и устало вздохнул. — Я знаю, что не ты в ответе за это, и в глубине души Грейс тоже так думает. Дай ей время, вы хорошие пони.

Единорог посмотрел вниз на похлебку и добавил свежую порцию ингредиентов. Большинство из них были какими-то пряностями, мне не известными, но чудесной смеси запахов, исходящих от его работы, было достаточно, чтобы поднять мне настроение. Жеребец продолжал говорить, пока работал, отложив посуду в сторону и накрыв кастрюлю крышкой:

— Увы, большинству будет наплевать на твою порядочность, едва они заметят пару крыльев.

Закончив готовить еду, Чесс снова встретился со мной взглядом.

— Будь осторожна — пустошам не нужно больше трупов.

— Спасибо, Чесс. Я передам информацию о Шторморождённом Тэйлвинд за обедом.

Сделав шаг к котлу, я почувствовала боль в ноге, которая напомнила мне о другой причине моего визита. Поморщившись от боли, я добавила:

— Но прежде не могли бы вы взглянуть на мою рану? Похоже, клинок был зачарован на противодействие исцелению.

Чесс усмехнулся:

— Посмотрим, что можно сделать. Там могли быть заклятья и пострашнее ингибитора, так что давай-ка тебя осмотрим.

Жеребец магией открыл ящик в дальнем углу кухни и вынул оттуда набор швейных инструментов.

— Яж ещё и с иголкой и ниткой неплохо управляюсь.

Результат оказался безупречен. Похоже, нити были саморассасывающимися и ускоряли сам процесс заживления. С такими нитями и профессиональным хирургическим швом я могла уверенно предположить, что даже шрама не останется. Маленькая победа, но такая важная для эмоционального самочувствия.

Закончив операцию, Чесс сказал, что похлёбка будет скоро готова. В ожидании я решила посмотреть, как поживает Бернард. Тихонько поднявшись по лестнице на чердак, я убедилась, что он гораздо аскетичнее, чем гостиная. Голый деревянный пол устилал весь этаж, а крыша резко уходила вверх к коньку. На чердаке было шесть окон, по два на каждом из скатов и по одному с торцов крыши. Каждое окно было снабжено тяжёлыми ставнями с большими засовами. Несколько ящиков с долгоиграющими припасами были аккуратно сложены у одной из стен, а дрова — у противоположной. Рядом многие литры воды — чистой, вкусной воды — в пластиковых жёлтых канистрах рядом. Бернард сидел лицом к окну, из которого открывался вид на большую часть городка; к стене рядом была прислонена винтовка.

Сделав шаг вперед, я услышала в неподвижном воздухе чердака тихую печальную песню. Сначала я её не услышала, так тихо он пел. Заворожённая, я смотрела на Бернарда, открывшегося мне с новой стороны.

…Но коль такова судьба моя

Покинуть вас, уйти в свои края

Встану, кротко и тихо объявлю:

Доброй ночи, мир дому вашему

Я намеревалась дружелюбно поздороваться и узнать, как прошёл его разговор с Грэйс, но то, как он пел… что-то тронуло меня. Это была боль жеребца, потерявшего всё, но не было бессердечия или горечи старой душевной раны. Боль была свежей, и я могла почувствовать разочарование в его голосе, словно кровоточащую рану. Из вежливости, и чтобы не напугать Бернарда, я постучала копытом по полу чердака.

Он всё равно вздрогнул, словно только сейчас осознав, что на чердаке он не один.

— Это я, Бернард, — успокоила я, медленно направляясь к жеребцу.

— А, ты… ты слышала.

Он старался не смотреть мне в глаза, отводя взгляд, словно стыдясь того, что я услышала.

Подойдя к нему и сев поудобнее, чтобы не напрягать перевязанную ногу, я тихо спросила:

― Бернард, я знаю, что это больно, но мне нужно знать, ради твоего же блага, как давно это случилось?

― Две недели назад, — последовал осторожный и неуверенный ответ.

Потеря Ноуздайва была… остаётся тяжёлой… но мы все знали, что смерть всегда рядом, является частью работы. А вот Бернард этого совсем не ожидал. Сложно представить эту боль, особенно когда ты единственный выжил, а твою жену и… погоди-ка, он ведь сказал, что этот ублюдок ЗАБРАЛ его дочь. Она всё ещё может быть!..

Мои глаза округлились от осознания:

― Бернард, её… её всё ещё можно догнать, это ты имел ввиду!

Мой мозг в конце концов собрал воедино все его решения, и я добавила:

― Ты хочешь пойти за ней.

― Мне нужно… ― начал он, не находя слов, ― мне нужно найти её… Ей нужен отец.

Я положила крыло ему на плечи и убеждённо ответила:

― Кобылка не должна жить без отца, Бернард.

Уж я-то знала.

Он поднял голову и впервые за весь разговор встретился со мной взглядом.

― Чессу удалось выяснить, что Змей выдвинулся через Форт Не́йсон на север. Как только эта буря утихнет, я пойду за ней.

Жеребец поперхнулся на последнем слове. Я знала этот тон: он не рассчитывал на успех, но если не попытается, то сам факт того, что он бросил её, в конце концов его измотает. Эта мысль убьёт так же, как если бы Змей убил его вместе со всей семьёй. Бернард смирился с этим решением и полностью посвятил себя его выполнению.

К удивлению для самой себя я выпалила:

― Мы с Тэйлвинд тебе поможем.

Так же инстинктивно, как я приняла это решение, решимость укрепилась в моём сердце, пусть в голове по-прежнему бушевал конфликт. Если мы здесь застряли, то, чёрт возьми, почему бы не сделать что-нибудь стоящее?

― Не знаю, будет ли от нас толк, но мы точно постараемся.

Я замолчала, так как у меня не было времени обдумать план. Название форта откликнулось у меня в памяти, но в тот момент я никак не могла вспомнить, почему.

Он поднял на меня глаза, в которых блестели слёзы.

― Спасибо… спасибо вам за это. Для меня это так много значит, ты представить не можешь… вы обе хорошие пони, ты и Тэйлвинд. И мне всё равно, что пустошь думает о вас двоих.

От его взгляда я почувствовала себя… увереннее. Как будто я впервые за долгое время поступила правильно. Более того, я чувствовала, что у меня снова есть цель. Пока у меня не появилось плана возвращения назад на облака, возвращение дочери Бернарда казалось чем-то осязаемым, чем-то достижимым. Я ведь весьма прямолинейная пони… Простое наличие цели, задачи, если угодно… дало мне возможность заняться чем-то после окончания бури. Нельзя же вечно сидеть у Чесса на шее. Он заботился о тех, кто нуждался ― он не занимался благотворительностью, и в этом не было ничего плохого. К тому же, как бы мы ни ценили гостеприимство, недавние события ясно показали, что одно лишь наше присутствие вызывает конфликт, даже если в конечном итоге всё улаживается. Мы были рады остаться, но домик Чесса не был тем местом, которое мы могли бы назвать домом, каким бы удобным он ни был.

Балансируя подносом с двумя мисками похлёбки на спине, я вернулась в нашу комнату. Тэйлвинд свисала с края дивана, её крылья и задние ноги были раскинуты позади нее.

― Так какой план, Кэп? — спросила она, не меняя удобное на вид положение. Её глаза всё ещё были немного красными. Нам обеим было больно, но какой смысл зацикливаться на этом? Лучше точно не станет. Я была рада, что у меня действительно был план ― в зародыше, но был. В любом случае мы обе хотели хоть немного улучшить нашу ситуацию, и этот план станет неплохой отправной точкой.

Я пересказала ей историю Бернарда. Тэйл внимательно слушала, её лицо скривилось, когда я упомянула о том, что случилось с его женой, и скривилось ещё больше, когда я рассказала, что этот ублюдок похитил его дочь. Когда я закончила, она некоторое время смотрела задумчиво, прежде чем наконец сказала:

― Мы пойдем за ней.

Это не было вопросом. Она знала меня достаточно хорошо, чтобы предугадать моё решение. И что ещё более важно, она согласилась.

Вот это по-нашему.

Я кивнула и добавила:

― Бернард сказал, что этот "Змей" должен пройти через место под названием "Форт Нейсон", примерно в полутора днях отсюда на север.

― Форт Нейсон, — наклонив голову влево, начала она, — разве он не был тренировочной базой Стальных Рейнджеров во время войны?

Она задумчиво положила копыто на подбородок.

Я хлопнула копытами, когда наконец сообразила.

― Вот где я о нём слышала! Да, именно он.

Продолжая цепочку осознавания: идея пойти прямо к рейнджерам на базу явно не была самой лучшей. НО. У нас было не так уж и много вариантов.

― Хотя не думаю, что они примут нас с распростёртыми объятиями, — поспешно добавила я.

Тэйл высунула язык, показывая своё мнение о "них“, а затем переключила внимание на миски, которые я всё ещё балансировала на спине:

― Так… Чё это у вас там, Кэп?

― Картофельно-морковное рагу, ― ответила я, оглядываясь на миски, о которых уже и позабыла. ― Может быть, это и не бутерброды с одуванчиками, но пахнет восхитительно.

― Но я хочу бутерброды с одуванчиками, ― с милой надутой улыбкой ответила Тэйлвинд. ― Они кусьные.

Ну, если у неё хватает сил препираться…

― Кусьные, да? ― промурлыкала я, перенося поднос со спины на чайный столик, рядом с которым распласталась Тэйлвинд. ― Эй, Тэйл, смотри-ка, одуванчик!

― А? Где?! ― воскликнула она (её голос по прежнему был довольно слабым), наигранно оглядывая всю комнату, не меняя при этом позы. Процесс занял около десяти секунд, прежде чем она снова опустила голову на копыта. Пегаска сдула упавшую ей на лицо прядь волос и без всякого выражения заявила: ― Я не вижу никаких одуванчиков.

С дерзкой улыбкой я наклонилась вперёд и поцеловала её. Она издала удивлённый "Иип", приглушённый моими губами, прежде чем закрыть глаза и наклониться ко мне. Мы в полной мере воспользовались ситуацией, когда я углубила поцелуй, нежно лаская её голову здоровой ногой. Наши языки плясали, и мир вокруг нас исчез. Мы не в пустоши, мы не брошены, мы не замерзли… прямо сейчас мы просто были друг у друга. Мир состоял только из неё и меня, и мы собирались наслаждаться им. Поцелуй разорвала только острая нехватка воздуха.

С трудом переведя дыхание, Тэйлвинд медленно облизала губы, прежде чем выдохнуть:

― А… эти одуванчики.

На её ногах всё ещё были шины, и пегаске было сложно двигаться. Я использовала это в своих интересах, отпустив наши объятия и проскользнув позади неё, пока она была не способна сопротивляться.

― Эй! ― крикнула она в ответ, не в силах ничего сделать, кроме как повертеть головой. ― Так нечестнооооОООООО!

Я просунула голову между её бёдер и осторожно лизнула, обнаружив, что Тэйл была более чем готова, и прикусила губу, чтобы подавить стон удовольствия. Когда я начала всерьёз работать языком, Тэйлвинд ловко расположила крылья, чтобы надавить мне на затылок, заставляя мою морду глубже погрузиться в её складки. Мне нравилась каждая секунда этого путешествия, и мы только начали.

Уверена, что Чесс наверняка как-то ограничил её на период выздоровления. Думаю, с моим-то состоянием эти рамки наверняка распространялись и на меня. Но, судя по нашему опыту с пустошью, можно было только посочувствовать врачам, что когда-либо пытались убедить своих пациентов "не заниматься физической нагрузкой во время выздоровления". Блин, да я сама, как медик, должна быть главным сторонником этого совета. Но в тот момент утешение в интимной близости было лучшим лекарством, о котором мы могли только мечтать. Я никогда ещё не была так счастлива, когда откровенно пренебрегала здравыми медицинскими советами.

К тому времени, когда мы наконец насытились друг другом в достаточной степени, чтобы переключить свой аппетит на похлёбку Чесса, та уже совсем остыла. Тем не менее, на вкус она была абсолютно восхитительна. Должно быть, он использовал какие-то специи или что-то ещё, потому что эта маленькая порция была одной из самых вкусных вещей, которые я когда-либо имела удовольствие съесть, за исключением присутствующих. Выращенные в пустоши продукты определённо поднялись на ступеньку выше в моём рейтинге, хотя, если подумать, любая еда после безвкусной облачной пищи могла оказать такой эффект.

Какой бы расслабляющей не была наша… Экхм, зарядка, Тэйлвинд действительно исчерпала все свои силы. Дочиста вылизав миску, пегаска погрузилась в спокойный сон. Я отставила наши тарелки в сторону, собираясь оставить её одну. Я не столь сильно устала, да и время ещё оставалось. Тихонько пробравшись к двери, я вышла в гостиную, прикрыв её за собой. Несмотря на мой (отработанно незаметный) выход, я тут же почувствовала взгляды всех жителей дома, направленные в мою сторону.

Медленно обернувшись, я встретилась с удивленными взглядами Чесса, Грейс и Бернарда, которые лежали на многочисленных подушках, разбросанных по комнате. Тихонько закрыв за собой дверь, я одарила их своей лучшей улыбкой "Мы-абсолютно-ничего-не-делали".

Грейс первой нарушила молчание, комментируя наигранным голосом, словно в глубоком раздумье:

― Ят даже и не думала, што крылья можно использовать для такого.

Я уловила вспышку ужаса на лице Чесса, явно указывающую на то, что если Грейс внезапно начнёт отлизывать кобылам, то у него найдётся для меня пара ласковых.

Я разрывалась между восторгом от того, что она больше не злится на меня, и смущением от того, что они, скорее всего, всё слышали, не говоря уже о лёгком беспокойстве из-за того, что Чесс мог подумать, будто бы мы развращаем его дочь или что-то в этом роде. В итоге я покраснела настолько, насколько позволила моя голубая шёрстка, и пробормотала в ответ:

― Ну, эм… физические упражнения определённо помогают выздоровлению, ― кивнула, уверенная, что они купятся на мою логику.

Ага. В точку. Ну то есть… блять!

Единственным ответом Чесса был сердитый взгляд, явно говорящий: "Уж ты то должна знать". Он не злился, но также явно не был впечатлён моей жалкой попыткой в логику.

Я села на подушку, уютно устроившись рядом с тёплым камином. Чтобы уйти от темы, я выбрала новую почти наугад:

― Итак… что вы знаете о Красноглазых? Нам сообщили, что они могут быть в этом районе, но не в таких количествах, что нас встретили.

— У них здеся целый полк в городке под названием Филлидельфия, к югу отсюдава. Красный Глаз всех собрал и запустил старые заводы по производству боеприпасов. Использует его как промбазу для оснащения и снабжения армии работорговцев, рейдеров и наёмников когтей.

Я тихонько присвистнула и пробормотала:

― Не может же быть разведка Анклава настолько плоха, чтобы проморгать подобное. И почему мы об этом в прошлом месяце не узнали…

От сказанного мне стало не по себе.

Чесс ответил мягко, явно понимая, что его слова не понравятся мне:

― Да всё вы знали, малышка. Кто-то больше, кто-то меньше.

Я рефлекторно огрызнулась на него, больше из-за разочарования в ситуации, чем из-за чего-то ещё.

― Эта информация могла спасти целых три жизни!

― А ты действительно думаешь, что твоему Анклаву не покласть на тебя и твоих друзей? — голос Чесса тут же стал строгим. — Лишние рты, нет? У меня-то сложилось впечатление, что у вас там проблема с перенаселением.

Ну, думаю, что я это заслужила.

Гнев выветрился из моего голоса, сменившись усталостью.

― По правде говоря… прошлой ночью они списали нас, признав пропавшими без вести или заражёнными. Если мы взлетим обратно на облака, нас задержат или даже расстреляют, прикрываясь карантинными мерами.

Я посмотрела на огонь.

― Они наверняка уже выдали новые разрешения заводить жеребят, чтобы восполнить нашу потерю.

В конце концов я призналась в этом не только им, но и себе.

— Знаю, — вздохнул Чесс, — дерьмово всё это, но вы двое справитесь. Здесь, внизу, среди грязи, вполне можно обустроить себе жизнь, и я очень надеюсь, что у вас всё получится.

Грэйс почти весь разговор смотрела вниз. По её лицу явственно читался внутренний конфликт. Сложно было разглядеть в тех, кого ты всю жизнь считал врагами, таких же пони, как и ты сам.

— Спасибо, Чесс, — тихо ответила я. — Мне нужно было это услышать.

Тут жеребец изменил тон, очевидно, планируя перейти к более радостным вещам:

— Слыхал тут от Бернарда, что вы собираетесь помочь ему разыскать его дочурку?

Я кивнула, хотя теперь, по прошествии некоторого времени, моё обещание показалось мне несколько поспешным.

Чесс поднялся и подошёл ко мне.

— Ты уже стала лучше, хочу, чтоб ты эт знала.

Он встал на дыбы, взял мою голову в копыта и… ну… по-отечески поцеловал в лоб.

— А теперь иди к Тэйл. Ты ей нужна. И знай, что вам всегда рады в моём доме.

У жеребца за спиной утвердительно кивнула Грэйс. В её взгляде была решимость, которой раньше там не было.

Я снова кивнула, на этот раз оттого что потеряла дар речи. Мне хотелось расплакаться от волны неожиданных чувств и чистой доброты жеребца, которую он проявил всю и сразу. Не стоит забывать и о том, что Грэйс смогла отделить нас от племени, устроившего бесчинства семь лет тому назад. Задумавшись, я пошла к Тэйлвинд и, махнув на прощание крылом, закрыла дверь.

Может, здесь и не был наш дом, но жить среди этих пони было так приятно.

Два дня прошли без особых эксцессов. Тэйлвинд поправилась и узнала получше тех, с кем мы оказались под одним кровом. Чесс многое нам рассказал о пустоши, например, об особо опасных тварях, вроде встреченных нами ранее снежных волков. Он также показал мне, как лучше накладывать швы на раны. Ещё я поговорила с Грэйс. У нас был долгий разговор, который в итоге закончился слезами, как моими, так и её. Мы осознали, что в тот злопамятный день мы обе потеряли любимых пони. Однако я думаю, что после этого разговора мы стали немного ближе.

Время пролетело слишком быстро, и вот утром я уже открыла глаза и ничего не услышала. Было тихо, но не в плохом смысле. Приглушённый стеной вой ветров наконец утих. Буря закончилась, и нам скоро предстоит отправиться в путь.

Скатившись с кровати, я осмотрелась и с удивлением отметила, что Тэйлвинд проснулась раньше меня. В комнате пегаски не было, да и её вещи куда-то подозрительным образом исчезли. Отметив эти странности, я надела (уже чистую) броню группы Красного глаза и сложила в седельные сумки своё скромное снаряжение.

Когда я вошла в гостиную, меня встретил только Чесс. Он смотрел в камин, левитируя рядом с собой чашечку с каким-то горячим отваром.

Я подошла к нему и села рядом.

— Буря утихла, мы скоро двинемся в путь. Так полагаю, ты останешься держать позиции здесь?

— Именно так, да. Нагулялся я уже на своем веку, — вздохнул жеребец и, посмотрев на напиток, испил немного с ложечки.

От него веяло грустью, и мне хотелось его приободрить, пусть хоть чуть-чуть.

— Не знаю, имеет ли это для тебя значение, но я рада, что вы с дочерью были первыми, кого мы встретили на поверхности. Мы с Тэйлвинд обязаны вам не только жизнями, и, боюсь, никогда не сможем полностью отплатить вам.

Чесс издал показной смешок и глотнул отвара. Я почувствовала изумительный запах шоколада, и в памяти сразу всплыли воспоминания о последних двух днях.

— Дорогая, знала бы ты, сколько пони я здесь видел. Многие погибли, некоторые мечтали о смерти. Лишь одно не меняется — я никого из них больше не встречал.

— Ну, думаю, мы продолжим эту традицию в каком-то роде, — загадочно улыбнулась я, ощутив прилив сил от чего-то вроде надежды. Может, это просто буря прекратилась, но было такое чувство…

— На всякий случай, думаю, мы ещё увидимся, дедуля, — сказала я и обняла его, ещё и обхватив крыльями.

Он сполна ответил на мои объятия, отставив горячий шоколад в сторону. По его щекам покатились слёзы.

— Молю, чтобы у вас всё хорошо сложилось, — прошептал он мне в плечо.

Отпустив меня из объятий, Чесс открыл свою маленькую сумку и левитировал из неё ожерелье. На украшении были виртуозно изображены солнце и луна.

Я с благоговейным страхом приняла в копыта украшение, ясно понимая, что он ценил его превыше сокровищ. Интересным было то, что на ожерелье были изображены "богини", которых, как говорил Чесс, многие жители пустошей называли Принцессами.

— Чесс, знаешь, я не… — начала уже было я высказывать извинение за то, что не разделяла эти верования, но жеребце прервал меня, нежно прикрыв мне рот копытом, и улыбнулся:

— Но я верю.

Его слова тогда заставили меня задуматься, и я до сих пор про них вспоминаю в спокойные моменты. Простые, но в них было вложено столько силы. Я не стала бы носить ожерелье ради них, но ради него — стану. Без лишних слов я надела украшение. Полюбовавшись на него немного, я наконец произнесла:

— Оно прекрасно, Чесс, — я взглянула на жеребца. — Не забывай посматривать за передвижениями войск Красного глаза.

Он вопросительно поднял бровь, и я быстро добавила:

— Хотя не думаю, что тебе надо об этом напоминать.

— Не переживай за меня, подруга. Я слишком стар, чтоб дешёвый пройдоха вроде него мог меня убить. А теперь иди и сделай, что должно, — сказал он и прогоняюще взмахнул копытами.

— Они тебя ждут, — добавил он, словно только что вспомнил об этом.

Я лишь кивнула, боясь, что голос надломится от чувств. Но, повернувшись к выходу, я не смогла сдержаться:

— Ещё увидимся, Чесс! — сказала я, положив копыто на дверь.

Повернув ручку и открыв дверь, я оказалась на заснеженной улице.

И тут же получила снежком в голову.

Я сразу метнулась влево, в противоположную от прилёта снежка сторону. Издалека послышался весёлый голос Грэйс, такой радостной я её ещё не слышала:

— Шустрее надо, Снап!

Живо слепив снежок, я начала высматривать цель среди серых домов и покрытых снегом холмов.

…И снова в меня прилетел снаряд, только уже с противоположной стороны.

— Она у нас на прицеле, Грэйс! — крикнул Бернард.

Впервые за последние дни я засмеялась и поднялась в небо метров на пять, держа в копытах снежок. На крыше вокзала я застала врасплох Бернарда, который поспешно начал лепить ещё один комок снега.

Победно ухмыльнувшись, я прицелилась и метнула снаряд, попав бегущему в укрытие жеребцу точно в грудь.

— О, ничё так снежки кидаешь, подруга!

С крыши мне удалась собрать достаточно снега для ещё одного снежка, который я приготовила для Грэйс, прячущейся в самодельном снежном бункере, пристроенном к перевёрнутой повозке.

— Попробуй-ка терь меня достать!

Я набрала высоту и взяла курс на форт. Мне почти удалось уклониться от первого залпа единорожки, но несколько снежков я всё же поймала. Началось рутинное "полетел, слепил снежок, запустил, по новой". Так я методично бомбила форт под разными углами. Однако Грэйс в это время поливала меня снежками с помощью магии. Хоть время от времени я и попадала по единорожке, но быстро стало очевидно, кто выйдет победителем из этой дуэли.

И вот, достигнув нужной высоты для пике, я услышала громкий визг, доносящийся сверху. Это Тэйлвинд на полной скорости неслась ко мне с вытянутыми передними ногами.

— Смотри, одуванчики!

— Воздух! — крикнула я и резко развернулась, успев сменить её воздушную бомбочку на клинч. Мы быстро теряли высоту, хотя я и могла немного контролировать наше направление.

— Эй, так нечестно! — проворчала Тэйлвинд и начала щекотать меня маховыми перьями, вместо того чтобы махать крыльями. Содрогаясь от смеха, я уже больше не могла контролировать наш полёт.

— Аха-ха, я побе… — начала было радоваться Тэйлвинд, но встреча с сугробом резко оборвала её фразу.

Сугробом, который до этого был фортом Грэйс. Мы втроём оказались под пушистым снегом, который только что представлял собой старомодную фортификационную башню. Голова единорожки появилась из-под снега почти одновременно с моей.

— Вы сломали мой форт! — скривила лицо кобылка.

Единственной частью Тэйлвинд, не скрытой снегом, был кончик хвоста. Из сугроба донеслось что-то вроде "Кла-а-а-а-а-асно".

Я окликнула Бернарда, осторожно спускающегося с крыши по пожарной лестнице:

— Готов идти, Бернард?

— Давно готов, — ответил жеребец, спрыгнув в снег, минуя последнюю пару ступеней.

Выбравшись из снега, Тэйлвинд взлетела в воздух и спросила:

— Значит, мы идём в "Форт Нейсон", да?

— То место всё ещё под контролем Рейнджеров, — высоким голосом сказала Грэйс, — хотя они в общем-то народ неплохой. Не чета южным товарищам.

Тут она задумалась.

— Но, думаю, они всё равно не рады будут увидеть ваши перья.

— Кстати о них… Грэйс, знаю, что после всего, что пегасы сделала с твоей семьёй, ужиться с нами было не просто. От чистого сердца говорю тебе спасибо за твоё гостеприимство. Надеюсь, что однажды мы ещё раз увидим тебя и твоего отца.

— Не, вы нормальные ребятки, — улыбнулась Грэйс, — я была к вам несправедлива. Вы, главное, берегите себя, а?

Я чуть не прослезилась. Её желание прощать не переставало меня удивлять.

— Постараемся, а ты не бросай старика!

Прощание с первыми достойными жителями пустоши меня растрогало, и я заключила единорожку в объятия.

— Не брошу… — ответила она, крепко обняв меня в ответ.

Тэйлвинд спланировала к нам и обняла нас крыльями.

— Грэйс, мы никогда не забудем твоей доброты.

Пару секунд спустя единорожка нас отпустила.

— Ладушки, вам пора в путь-дорогу.

По ней было видно, что она старалась сохранить каменное лицо. Вероятно, внезапность нашего ухода имела к этому отношение.

— Ещё увидимся, Грэйс, — с улыбкой заверила я единорожку. — Уверена.

Мы выдвинулись в путь. То и дело я оборачивалась, чтобы взглянуть на всё удаляющийся городок, и видела Грэйс, машущую нам на прощание, пока та окончательно не скрылась из виду.

Так мы начали путь на север.

С окончанием бури в горах установилась приемлемая погода. Мы наконец-то могли хорошо рассмотреть бесконечный серый облачный покров с единственным чуть более ярким пятном на нём, доказывающим, что Селестия всё ещё существовала. Однако, если отбросить излишнюю язвительность, перемены были более чем положительные. Теперь зимняя одежда была для меня, пегаски, привычной к холодам больших высот, просто элементом комфорта, а не обязательной защитой от смертельного мороза.

Я парила метрах в двадцати над уровнем земли, получая полное удовлетворение от возможности снова подняться в воздух и не бояться при этом мощных порывов ветра. Тэйлвинд же, в свою очередь, делала причудливые пируэты в воздухе, борясь тем самым со скукой от передвижения со скоростью пешехода. Стоит отметить, что Бернард двигался достаточно быстро для не умеющего летать пони. Проблема была в том, что если бы не он, то мы с Тэйлвинд долетели бы до Нейсона за час, не особо при этом утруждаясь. Вот только без грязепони, который мог бы за нас поручиться, гарнизон форта собьёт нас едва завидев, так что любые размышления по поводу нашей скорости мы держали при себе.

На повороте недалеко от бункерного комплекса я заметила самую необычную парочку, что я только видела в жизни. Они двигались в нашу сторону и пока были не видны Бернарду. Со своей выгодной позиции я их видела только мельком, но, похоже, они не заметили нас с Тэйл.

Крупное… нечто, похоже, было огромным ― раза в три больше обычного пони ― двухголовым мутантом. Его кожа была пятнистая, болезненно-розового цвета. Взгляд одной из голов был более или менее направлен вперёд, тогда как другая голова, видимо, постоянно что-то жевала, хотя никакой еды видно не было. Но обе головы, похоже, смотрели в никуда. Спина существа была нагружена различным снаряжением: от кухонных принадлежностей до инструментов, спальных мешков и… это что, винтовку там заодно прицепили? В общем, судя по всему, это было тягловое животное, вполне довольное своей работой.

Если бы меня попросили одним словом описать пони, сопровождавшего животное (животных?), то я бы ответила "практичный". Странник более походил на типичного жителя пустошей в моём представлении. Одежда его была собрана из десятков элементов от разных видов обмундирований, хотя я и не могла сказать, что она как-то выбивалась из его образа. Одежда выполняла главную задачу — сохранение тепла. Подкладка была сплошь из толстых материалов, кое-где даже виднелся мех, а внешняя сторона сплошь была усеяна карманами. И "усеяна" — это слабо сказано: у моего мундира были карманы, в которые легко умещалось всё необходимое для разведывательной операции снаряжение. Так вот у него их было в разы больше.

Я спикировала вниз и приземлилась рядом с Бернардом, который явно опешил от моего внезапного появления.

— У нас компания, Бернард. Какой-то мутант и его пони-компаньон идут нам навстречу.

— Какой-то мутант? — скептически спросил он. — А подробнее можно?

— Двухголовый, большой, на спине тащит кучу снаряжения, — ответила я, не зная, какую точно информацию он ожидал услышать. — Мне кажется, что он вот-вот копыта откинет, от гривы и шерсти почти ничего не осталось.

Он ухмыльнулся, похоже, позабавившись моим замешательством.

— А-а, — издал он приводящим в ярость тоном, который явно говорил: "я понял, о чём речь, но говорить не буду, сама скоро узнаешь".

Пока мы разговаривали, пара наконец вышла из-за угла. Когда они нас заметили, а мы стояли посреди дороги, существо не проявило к нам никакого интереса, а вот пони явно вздрогнул. Он нервно оглянулся, словно ожидал увидеть заключительную часть несуществующей ловушки. Некоторое время странник решал, что же ему сделать: пойти дальше или повернуть назад, но в итоге выбрал первое.

Я бросила взгляд на Бернарда, стыдливо отдав ситуацию ему на откуп, как большему знатоку пустошей. Жеребец же, посмотрев на пару, явно приободрился. Похоже, он не видел в этом нечто угрозы, и тем не менее я должна была спросить:

— Эй, Бернард… это что?

— Не что, а кто, — усмехнулся жеребец. — Это брамин, а с ней торговец, каким и я… был когда-то.

Поняв, что проболтался, Бернард вздохнул и добавил:

— Как бы там ни было, думаю, мы сможем обменяться с ними на припасы. Хотя это зависит от того, что у них есть.

Я снова посмотрела на пару, теперь более тщательно. Пусть я и не спросила, но мне всё же хотелось знать, как он смог сделать такой вывод, лишь взглянув на них… Наверное, это просто ещё одна из здешних особенностей, которую просто надо принять как данность.

Пока я размышляла над словами Бернарда, торговцы резвым шагом преодолели оставшееся расстояние и остановились где-то метрах в десяти от нас. Земнопони оценивающе посмотрел на нас с Тэйлвинд, будто не был вполне уверен, как реагировать на наше присутствие.

Когда молчание между нами и торговцами начало переходить в неловкое, Бернард взял ситуацию в свои копыта:

— Привет, друже, не прочь поторговаться?

— Конечно, если у вас есть крышки и товары, — радостно ответил пони, явно обрадовавшись, что заговорил с ним именно другой житель пустошей.

Бернард кивнул и пошёл на сближение.

— Нам-то в основном нужна еда на дорогу, ну, может, ещё патроны, если у тебя они есть.

Торговец тронул копытом поле своей забавной шляпы, а затем начал открывать карманы на одной из огромных сумок, закрывающих почти всю спину брамина.

— Еда сейчас многим нужна, готовьте крышечки.

— Нам немного нужно, — пренебрежительно взмахнул копытом Бернард. — Троим на пару приёмов пищи.

Тут торговец перестал рыскать по сумке и, похоже, за что-то в ней ухватился.

— Заплатить нам есть чем, не нужно горячку пороть, — добавил наш соратник уже более серьёзным тоном.

Торговец издал нервный смешок и отодвинул что-то подальше в сумку, прежде чем извлечь из неё несколько пайков в индивидуальных упаковках.

— Извиняй, приятель, на взводе, сам понимаешь.

— Ещё бы, — кивнул Бернард и достал из перемётных сумок костяной шлем и остальную всячину, что мы планировали продать ещё в бункере. Также он извлёк мешочек крышек — ну, таких, как от бутылок Спаркл-Колы. Меня это сбило с толку, но вопросы я решила оставить на потом.

И вот между ними завязался разговор. С виду ничем не примечательный, но за ним явно скрывалось нечто больше.

— Что же, два пегаса и земной пони держат курс на север, да? Пахнет интересной историей.

— Боюсь, что ничего особенного. Просто идём повидаться со старым другом.

— Понимаю, понимаю, — ответил торговец, явно не поверив словам Бернарда. — Мало кто в это время года идёт на север. Странствующие торговцы в основном на юг движутся.

Тут он нежно похлопал брамина по его… её крупу.

— Конечно, мы видели недавно тех, кому с вами по пути; если что, могу указать вам верное направление… — замолчал пони с хитрой улыбкой на лице, намекающей на то, что знал он больше, чем готов был сказать. По крайней мере без достойной платы.

Бернард явно не повёлся и лишь покачал головой, не сводя взгляда с торговца.

— Нет, думаю, с этим ты нам помочь не сможешь, приятель. Впрочем, рано или поздно мы сами найдём того, кого ищем, не переживай за нас.

— Жаль, — произнёс жеребец и решил сделать ещё один заход: — Но если вы представитесь, я смогу передать ему весточку о вас. Ну, если встречу его, конечно же.

— Вообще-то мы хотим устроить ему сюрприз, — упрекающим тоном сказал Бернард, словно торговец только что совершил неведомую мной ошибку. — Не нужно тебе знать наши имена, как и нам твоё.

Некоторое время странник не сводил с Бернарда глаз. Я почти слышала, как в голове торговца крутятся шестерни мыслительного процесса, пытающегося разгадать цель достаточно странной группы пони. Спустя несколько секунд он сухо сказал:

— Справедливо, тогда к делу.

Заворожённая, я начала следить за бартером. Больше не проронив ни слова не по делу, оба пони начали обсуждать "относительную стоимость" и прочие качества различных вещей, которые мы хотели продать. После пары раундов торгов жеребцы наконец согласились на сделку. Амуниции мы не получили — у торговца не оказалось ни спарк-батарей, ни патронов к винтовке Бернарда. Тем не менее, у нас появилось достаточное количество еды для путешествия до Нейсона… и наши сумки заметно полегчали.

Когда процесс передачи вещей из копыт в копыта закончился, торговец коснулся поля своей шляпы. И в качестве доброго пожелания, как я поняла, сказал:

— Селестия направляет, Луна оберегает.

Из меня вырвался смешок. Взгляды Чесса я уважала, но этот пони так выставлял напоказ свою… религиозность, что я просто не смогла сдержаться.

Торговец посмотрел на меня. Дела сделаны, ему больше не надо было сохранять любезность.

— Да что ты вообще знаешь, пегаска? Ты — одна из тех, кто прячет их от нас!

— Ох, не переживай. За облаками мы прячем только солнце да луну, — легко парировала я, не давая шансов смешно одетому пони меня подначить. — Принцессы давно умерли, дружок.

— Чушь! — выпалил он в ответ. — Богини живы и наблюдают за всеми нами!

А я его задела, пусть и чуть-чуть. Этого мне было достаточно, и я одарила его самодовольно-покровительствующей ухмылкой:

— Как скажешь.

Он смерил меня взглядом, но вместо ответа взял поводья и потащил за собой брамина. Животное издало протестующее мычание. Быстрым шагом они направились в сторону юга. Торговец ни разу не обернулся.

Бернард тихо вздохнул и спрятал в сумки наши пайки. Тэйлвинд была явно удивлена бартером, но решила промолчать. Я осталась довольна собой и пробыла в таком настроении ещё часть пути. Что я забыла, так это спросить об этих странных "крышечках".

Настроение у меня так бы и осталось прекрасным, если бы не одна маленькая загвоздка.

— Слушайте, а мы вообще знаем, как дойти до этого Нейсона? — внезапно спросила Тэйлвинд, спланировав сверху к попавшейся нам на пути развилке. Я так замечталась, что даже не заметила ответвление от основного пути.

От поворота на бункерный комплекс, который мы с Бернардом ранее зачистили, нас отделяли полчаса ходьбы, и вот мы стоим на распутье. Ни указателей, ничего.

— Вообще-то нет, из-за погоды я далеко на север не забредал, — на полном серьёзе ответил Бернард и остановился рядом с нами.

— Так у нас что, нет карты? — вопросила я, поражённая отсутствием первостепенной вещи.

— Не-а, — подтвердил жеребец.

Я смерила его недовольным, как я надеялась, взглядом:

— Ладно, Тэйл, давай взглянем сверху.

Мы поднялись в воздух и постарались разыскать ориентиры. Вокруг были одни лишь горы, пронзающие небеса. И был абсолютно не важен их размер, без знания местности все эти глыбы были одинаковы.

Правая дорога медленно уходила вверх по горе, к которой был пристроен зачищенный ранее комплекс, и, похоже, там выходила на плоскогорье. Левый же путь уходил вниз, к долине. Отследить вторую дорогу было сложно из-за утёса, вдоль которого она шла.

— Уф, — тихо застонала Тэйлвинд, подлетев ко мне. — Они что, не могли что ли… не знаю, знаки установить. Типо "Еда тама!"

Немного погодя она добавила:

— Что делать будем, Кэп?

— Ну, — начала я, приложив копыто к подбородку, — если нам придётся искать пищу, то долина явно более перспективна в этом плане. Пайков у нас дня на два.

Взглянув на плато, я продолжила:

— С другой стороны, то плоскогорье вроде бы далеко простирается, с него будет хороший вид на долину.

Тэйлвинд посмотрела на толстый слой снега, устилающего землю, и заявила:

— Непохоже, чтобы тут особо что росло из съедобного.

— Это да…

До меня быстро дошло, что в плане наземной навигации из меня специалист был так себе. Типо, с высоты, откуда я обычно гляжу на землю, всё читалось бы в рельефе. Нет необходимость думать, каким путём пойти, когда можно просто полететь в другом направлении в любое время. Чуть ли не наугад я выбрала дорогу, которая позволит нам лучше разглядеть местность, лежащую под нами. Может, она и заведёт нас в тупик, но так мне подсказывало чутьё, а оно меня обычно не обманывало.

— До плоскогорья три километра. Я за правый путь.

— Ладушки, — загадочно ответила Тэйл. — Тебе решать, Кэп.

Я медленно спланировала к Бернарду. Тэйл, чуть помедлив, последовала за мной.

— Увидели чего интересное? — с неподдельным интересом спросил жеребец.

— Итак, вот этот, — я указала на левый путь, — петляет вниз к долине, а этот уходит вверх к плоскогорью километрах в трёх от нас. Я за правый путь. Там мы сможем заблаговременно заметить неприятелей, не говоря уже о хорошем обзоре на долину.

Бернард почесал копытом подбородок.

— Если там плоскогорье, то, возможно, на нём может оказаться ещё одно поселение, а значит, в перспективе, и крыша, а при особой удаче ещё поживиться чем-нибудь получится.

Я кивнула, и мы двинулись в сторону плато. Тэйлвинд продолжила беспорядочно летать вокруг, чтобы компенсировать медленное движение Бернарда и просто себя повеселить. Дорога была широкой и более-менее прямой; похоже, раньше она была достаточно оживлённой. Но то было давно. Сейчас же, похоже, этот путь не особо пользовался спросом, потому что устилавший его снег в обозримом прошлом не касалось копыто пони.

Взобравшись на плоскогорье, мы увидели, что это был скорее уступ, который метров через пятьдесят утыкался в крутой склон. Тут и там были разбросаны искорёженные остовы небесных фургонов. Мы решили держаться от них в стороне, однако Тэйлвинд успела нерешительно осмотреть пару штук и вернулась вся бледная. После того последнего упавшего на бок фургона, в который она успела заглянуть, пегаска тоже стала держаться от них в стороне.

Вдали виднелось огромное серое здание, пристроенное к утёсу. Оно было массивным и, не смотря на высоту в три этажа, выглядело точь-в-точь как бункер. На нас смотрел ряд окон с фасада здания, и я бы очень удивилась, если бы они не оказались армированными триплексами, потому что абсолютно все окна были целыми. Несмотря на грозный вид здания, бронированные двойные двери были приоткрыты ровно настолько, чтобы пони мог пролезть внутрь. Света внутри не было, но от перспективы увидеть строение изнутри у меня разыгралось воображение.

— Эй, Бернард, что думаешь о здании? — спросила я, продолжая неспешно идти к строению.

— С виду оно похоже на дело копыт Стойл-Тек, — сухо ответил жеребец.

— Так и… можно ли там чем-нибудь поживиться или укрыться на ночь? — спросила я, а затем спешно добавила: — Или там могут быть рейдеры? Хотя я не вижу их… украшений.

От представленного меня аж перекосило.

— То есть там внутри стойло? — спросила Тэйлвинд, приземлившись рядом с Бернардом. — Ведь их они строили, да?

— Ну, и да, и нет, — усмехнулся жеребец. — У Стойл-Тек были и другие собственные проекты, и ещё они часто сотрудничали с министерствами.

Чуть помедлив, он добавил:

— Ну, так говорят, по крайней мере.

Тэйлвинд посмотрела на здание, и её глаза загорелись при одной лишь мысли о возможных технических чудесах, сокрытых внутри и ожидающих, когда она сможет их отыскать.

— Хм, — только и смогла издать пегаска.

— Выглядит впечатляюще и… заброшено, — сказала я, окинув взглядом окна, за которыми не было видно никаких признаков движения.

За порогом нас встретил порыв затхлого воздуха, что было странно, ведь одна из входных дверей была приоткрыта, и достаточно давно, судя по снегу, лежащему у дверей изнутри. Холл представлял из себя помещение длинной в сто и шириной в тридцать метров. Вдоль него каждые метров десять стояли колонны, поддерживающие балкон третьего этажа, идущий по периметру зала. По обе стороны холла находилось множество дверей, но ни одни из них не выделялись так, как двери в самом конце зала.

Огромные дубовые ворота с арочным верхом. Через них спокойно могли пройти бок о бок шесть пони. Двери были изысканно украшены серебряными вставками. Они сразу выбивались из серой безликости остального здания. Спроси меня, где находится дверь в Стойло, я бы сразу указала на эти ворота. Неподалёку от них стоял столик администратора с одиноким терминалом, чей зелёный экран освещал близлежащую стену.

Я бросила взгляд на Тэйлвинд, уже ожидая, что она захочет наложить копыта на терминал. Догадка оказалась верна, и пегаска тихо переминалась с ноги на ногу и покусывала нижнюю губу, пристально вглядываясь в устройство.

Да, похоже, по сторонам смотреть придётся мне.

Мы вошли в здание по отточенной схеме: низко пригнувшись, я скользнула за порог, проверяя ближние углы, а затем начала смотреть по сторонам в поисках подозрительного движения. За моим взглядом следовало перекрестье ТД и дула дробовиков. Они ощущались несколько иначе, чем я привыкла, но не чересчур массивными. Бернард заверил меня, что я к ним быстро привыкну.

И иначе никак, у меня всего пара десятков патронов.

Окромя всяческого мусора, хаотично разбросанного сотни лет назад, взгляд мой ни за что не цеплялся. Но я всё равно была начеку. Пусть ничего подозрительного и не было видно, но меня не покидало чувство, что за нами кто-то наблюдает, и от этого у меня волосы вставали дыбом на затылке.

Жестом я приказала Тэйлвинд следовать за мной. Я провела её к терминалу вдоль правой стены зала, используя колонны в качестве укрытий. Пока мы шли, я продолжала смотреть, охватывая участки, которые Тэйлвинд абсолютно точно обделила своим вниманием — то есть всё вокруг, кроме терминала.

— У меня нехорошее предчувствие, Тэйл, — прошептала я пегаске. — Я доведу тебя до терминала, но у меня ощущение, будто за нами наблюдают.

Очевидно, пропустив мои слова мимо ушей, она сказала:

— Угу, интересно, что там… чертежи оружия? О-о-о, а может, что-то секретное? О, хочу, хочу!

Тэйл начала прыгать с левых копыт на правые. Однако, несмотря на её восторг, мы продолжали продвигаться с должной осторожностью.

Бернард от нас не отставал, при этом успевая подбирать с пола с виду не совсем бесполезные вещи. В зубах у него был пистолет, а ружьё было перекинуто через плечо.

Хотя, если мы попадём в засаду, мы, скорее всего, не успеем воспользоваться им.

Достигнув стола, я сгребла с него стопку битсов в седельную сумку, а Тэйлвинд тут же бросилась к терминалу. Я знала, что монетки сильно обесценились, но хоть что-то они да стоили. Послышались быстрые щелчки клавиш. Я продолжила осматривать помещение, а Бернард остановился позади Тэйлвинд, вероятно, чтобы посмотреть, чем она была занята.

В итоге они так увлеклись терминалом, что только я заметила движение в одном из проходов на балконе. Фигура перемещалась глубже в здание ― очень быстро перемещалась, ― но зловещую тишину прерывали только щелчки клавиш.

― Движение, на балконе! ― сказала я тихо, чтобы меня могли услышать только Тэйл и Бернард. ― Там точно что-то есть!

Я навела перекрестье ТД на проход, но слишком поздно: что бы это ни было, оно уже скрылось. Мне стало не по себе.

Бернард, напрягшись, обошёл Тэйлвинд и провёл взглядом по балкону.

― Что там в терминале, есть что? ― спросила я, готовая в любой момент схватить спусковые удила.

Тэйл ответила, и по голосу было понятно, что сейчас для неё, кроме этого терминала и его забытых секретов, больше ничего не существовало:

― Накладные, всякая фигня… расписание дежурств, цены на туры и отдых… Тут есть шифрованные директории, пытаюсь в них попасть.

― Чё ты там видела-то, пони или?.. ― вдруг спросил Бернард, не найдя ничего странного на балконе.

― Просто какое-то движение, очень быстрое, вглубь здания.

Я уже начала было раздумывать над тем, чтобы оставить это здание более безрассудным авантюристам, как Тэйлвинд запищала от радости:

― О-о-о! Я смогла! ― тут же она перешла на ожидаемый тон, которым отчитывалась о просмотренных данных: ― Тут логи Стойла 247. Оно ещё активно. Судя по отчётам, в момент бомбёжки сюда спустились около четырёхсот пони. Очевидно, там есть хороший арсенал, да ещё и с взрывчаткой… также тут сказано, что пятью днями ранее гермошлюз открывался на краткий промежуток времени. И, похоже, такое происходит примерно в это же время каждые пару лет.

― Может, они берут замеры на поверхности… ― предположил Бернард. ― Хотя уровень радиации уже давно в норме.

Он приложил копыто к подбородку.

― А был ли он вообще тут не в норме? Сюда не очень много бомб упало. Даже Нейсон не пострадал, а это одно из немногих поселений в этом районе.

― Может быть…

Тэйлвинд так посмотрела на терминал, будто требовала от него выложить все секреты, которые он (очевидно) от неё утаивал.

― Стойло, в котором пони должны пережить конец света, да со взрывчаткой? Похоже, Стойл-Тек не тешили себя иллюзиями о жизни после апокалипсиса, ― с задумчивым видом произнесла я. ― Может, у них начало расти население? Такое вполне возможно, если не вводить регуляцию, как у Анклава.

Тут я вспомнила о бункерном комплексе и бедной кобылке с пипбаком.

Твою же, она могла быть отсюда… вот выродки.

Тэйлвинд судорожно вздохнула, без сомнения расценив это как невероятную циничность.

― Что?! Это просто ужасно, как можно сделать такое со своими друзьями и близкими? Должно быть другое объяснение, например, сброс мусора… или ещё чего, ― в её голосе звучала надежда, она явно хотела, чтобы моя догадка оказалась неверной.

― Вряд ли, ― ответил Бернард. ― Я видел пару разорённых Стойл. Там перерабатывали буквально всё. Их всё же строили, чтобы изолированно там жить в течение веков.

Только ради Тэйлвинд я желала оказаться неправой.

― Ну, с учётом того, что они работают с ограниченным запасом комплектующих, возможно, что-то в переработчиках вышло из строя… стало неэффективно работать… может, даже водный талисман. За этим могли отправить поисковые отряды на поверхность.

― Не знаю, не знаю… ― по тону было понятно, что Тэйлвинд насупилась. ― О, посмотрите-ка! Это план здания. На нём отмечено помещение службы безопасности, в котором есть собственный арсенал!

― Что же, это удачно, ― отметил Бернард. ― Далеко? Ты можешь получить туда доступ?

У меня округлились глаза.

Там может быть энергетическое оружие! И патроны к нему!

― Ведомости есть? ― возможно, в мой голос и просочились нотки отчаянной надежды, но мне было всё равно. Я ещё даже не использовала огнестрельное оружие, но сам факт навязывания его претил мне.

― Нет и нет, но оно на третьем этаже, в юго-восточной части здания.

Третий этаж?

Мы с Бернардом переглянулись, очевидно, подумав об одном и том же.

― Даже не думай, на третий этаж я тебя не потащу, ― покачала головой я. ― Тэйл, есть тут поблизости… лестница?

Думаю, отвращение, с которым я произнесла название необходимого лишь грязепони изделия, было достаточно очевидным, но мне, в общем-то, было плевать.

Он был тяжёлым!

— Если уж на то пошло, то мне и самому не очень-то и хотелось, — сказал Бернард, несколько огорчённый моими словами.

— Хмм, — Тэйлвинд ещё пощёлкала клавишами и воскликнула: — Ага! Я загрузила карту в свой ТД. Ближайшая лестница в дальнем конце здания.

Она указала копытом, судя по компасу в ТД, на северо-восточный угол здания.

Пока Тэйлвинд занималась делом, Бернард с заинтересованным видом спросил:

— Этот ваш ТД… это окуляры, что вы на глазах носите?

— Техника Анклава, — ответила я. — Что-то типа усечённой версии пипбака, как я полагаю. Без ЛУМ-а и ЗПС.

Последнее предложение оставило горький привкус.

Почему всё лучшее было у Стойл-Тек? Ах да, у нас же всё это в магической силовой броне есть, а разведчики и так справятся. Уф, если бы не другие плюшки, вроде прибора ночного видения, я бы вообще вне себя от злости была.

— Ага, он выводит все визуальные ориентиры вроде карт, компаса, даже продвинутая технология перевода голоса в текст между различными ТД есть! Это просто потрясно! — объяснила Тэйлвинд и, чтобы подчеркнуть свой восторг, встала на дыбы и похлопала копытами.

— В такие моменты хочется самой стать какой-нибудь технологичной штукой, — игриво пробормотала я, вздохнув, а затем продолжила: — Кстати, о технологиях, можешь и мне на ТД карту залить, пока ещё у терминала?

Тэйлвинд нажала на кнопку, и в уголке моего визора появилась маленькая шкала загрузки.

— К сожалению, Бернард, для тебе они бесполезны, — продолжила пегаска. — ТД подключаются через нейрооптический интерфейс, использующий облачные технологии. Пользоваться ими могут только пегасы и грифоны, для всех остальных они сойдут лишь за половину от солнечных очков.

Разочарование Бернарда было очевидным, но вслух он ничего не произнёс.

Тэйлвинд включила своё лазерное ружьё, которое, благодаря Чессу, теперь было в боеспособном состоянии. Затем пегаска драматически бросила взгляд через плечо и спросила:

— Ну как, готовы гоняться за пугающими тенями, а?

Я, в свою очередь, проверила готовность дробовиков и, сверившись с картой здания в ТД, так же с напускной драмой указала копытом в сторону необходимой нам двери.

— Вперёд! Первым препятствием на нашем пути станет ужасающая лестница, а затем и сами… тени.

Намеренно-помпезный тон немного угас к концу фразы, потому что в здании явно ещё что-то было, и это пугало.

Бернард кивнул, усмехнувшись, а Тэйлвинд сделала вид, что держит воображаемый рожок, и протрубила, выражая готовность исполнять план.

Мы начали пробираться через узкие серые коридоры со сломанными и запертыми дверьми. Я была впереди, Тэйлвинд замыкала отряд. От вида однотипных угрюмых стен мне стало интересно, долго ли можно сохранять рассудок в таких условиях… Думаю, что в стойле внизу было ничуть не лучше.

Как вообще можно жить в такой серости? Должны же быть тут какие-то украшения.

В конечном итоге мы добрались до лестницы, ведущей на второй этаж. Меня всё ещё не покидало ощущение постороннего присутствия, хотя никаких подтверждений ему не находилось. Следуя карте, мы направились к следующей лестнице.

— От этого места у меня мурашки по коже… — сказал Бернард.

— Я такое говорила про пустошь, Бернард, — ответила я, не отрывая взгляда от коридора. — Всю неделю.

— Мне кажется, что вы просто параноики, — влезла Тэйлвинд. — Тут нет ничего, кроме пыли и воспоминаний.

— По опыту скажу, что такие места редко населяют только пыль и воспоминания, — зловеще сказал жеребец. — Надеюсь, что это не гули.

— Гули? — усмехнулась я. — Вы тут в них верите?

— Ещё как. Я их видел собственными глазами. Нормальные ещё сохранили разум, а вот плохие… дикие… такие же реальные, как и мы с тобой, и очень опасные. Особенно в группах.

Тут наш путь преградила взрывозащищённая дверь. Тэйлвинд скривила лицо, увидев, что управляющий терминал заблокирован и просит просканировать сетчатку "уполномоченного" пони. Скорее всего, таких пони уже и на свете нет. Мы вошли в ближайший к двери кабинет с двумя дверьми в противоположной стороне от нас. Карта в ТД говорила мне, что мы сможем миновать защитную дверь через этот офис, хотя где-то на задворках разума и пробудилась мысль, что особо углубляться в исследование здания не стоит. Что-то здесь всё ещё было не так.

Кабинет был разделён на секции перегородками. Большинство секций имели стол, стул и терминал. И почти все были безукоризненно чисты. Ну, перед тем, как двести лет запустения наложили на них отпечаток. Аккуратно разложенные стопки бумаг сгнили на своих местах, стулья были задвинуты, все терминалы выключены, и, я не побоюсь предположить, запаролены индивидуальными паролями. На досках всё ещё висели заметки, но уже слишком выцветшие, чтобы их можно было прочесть. Такую чистоту можно ожидать от работников, которые в последний раз прибирают свои рабочие места.

Так выглядели они все, кроме одного.

Один из закутков в дальнем углу офиса был освещён слабым зелёным светом работающего терминала. Я услышала восторженный вздох Тэйлвинд и пресекла крылом её попытку рвануть туда. Мною не было сказано ни слова, и она знала, что так и должно быть. Пегаска фыркнула и вернулась на позицию. Медленно я повела нас через лабиринты корпоративной части Стойл-Тек. С учётом общей аккуратности данного места в целом, я уже знала, что извращённая карма пустоши припасла для нас нечто ужасное. И я не прогадала.

Стол рабочего места стоял напротив стены, к которой был прислонён скелет земнопони. Рядом лежал выпавший из его копыт пистолет. Затвор отведён назад, гильза от последней пули чуть поодаль, а сама пуля, прошедшая голову пони насквозь, теперь была в забрызганной кровью серой стене.

Что же, сама просила об украшениях для стен. Жестокая ты сука жизнь.

На столе были видны потёртости от копыт, оставленные владельцем стула. Как только я достаточно удостоверилась в безопасности офиса, я позволила Тэйлвинд приняться за дело. Она стремительно достигла кресла и явно опешила, поняв, что терминал не запаролен. Враги могли зайти только с одной стороны и я, оставив Бернарда приглядывать за проходом, присоединилась к Тэйлвинд.

День 01

Я опоздал.

Ох, Селестия и Луна, опоздал в первый раз, и именно тогда, когда это действительно имело значение.

Сегодня жар-бомбы снесли всю Эквестрию. Сотни боеголовок закрыли собой небо! Первым уничтожили Клаудсдэйл. Его смерть мы наблюдали собственными глазами. Затем пришёл черед Филлидельфии, Мэйнхэттена, Понивилля… Кантерлота. Мне пришло оповещение на пипбак… подумал, что это ещё одно дурацкое учение. На полчаса опоздал, а дверь стойла уже закрыта. Не могу сказать, что виню их, вот в чём вся соль. Просто… что мне теперь делать вместе с пони, что укрылись здесь вместе со мной?

Думаю, что можно дать им доступ к столовой. Еда же всё равно рано или поздно испортится? Припасы в Стойло поступали по отдельному заказу, оттого здесь ещё есть еда. Похоже, что нам хоть в чём-то повезло.

День 03

Сегодня прошёл дождь.

Я думал, что все, кто мог, уже укрылись здесь в первый день. Но стоило пойти дождю, как пришло ещё во много раз больше пони. С неба падали тяжёлые капли цвета радуги. Со мной была кобыла, она смотрела в небо, когда пошёл ливень. Мы оба вымокли, но ей капли попали в глаза. Она ослепла и теперь дрожит. Не помогают даже одеяла. Не знаю отчего, но у меня всё чешется.

Мы приняли немного пришедших крестьян — может, даже лишку, если учитывать наши запасы провизии. Однако, когда начали прибывать беженцы на небесных фургонах, мы были вынуждены закрыть двери. До сих пор слышу их крики за шумом дождя.

У нас и своих проблем достаточно. Например, ослепшая кобыла. На самом деле почти всем, кто попал под дождь, стало хуже. Их шкура буквально гниёт прямо на них! А у нас тут нет никаких медикаментов на такой случай. Хорошо, что та красивая пони, Кэнди Коат, оказалась медсестрой и помогает мне управлять этим местом, когда не заботится о больных. Мне бы ещё десяток таких.

Ох, как бы я хотел избавиться от этого зуда

День 05

Сегодня один из крестьян умер. С него вся шкура слезла, пока он ещё был жив. Кожа просто кусками отслаивалась от тела, а грива выпадала спутанными пучками. Непонятно, как он смог прожить так долго, прежде чем испустить, как нам казалось, дух.

Когда Кэнди пошла проверить тело, оно вскочило и… и вцепилось ей в глотку. А затем, как будто этого было мало, оно начало есть Кэнди, а мы просто столбами стояли!

Кое-как мы усмирили это… существо, но если это ожидает всех тех, у кого уже начали проявляться симптомы… Мне уже не по себе. Сегодня у меня зачесался бок, и пока я чесал его, часть моей къютимарки просто отпала. Однако больше меня напугало отсутствие какой бы то ни было боли; наоборот, стало приятно, словно смог наконец хоть немного унять этот треклятый зуд под кожей.

Мне нужна помощь.

День 10

Они меня бросили.

Когда мёртвых в этой забытой богинями дыре стало больше, чем живых, мы обнаружили, что "гули" сторонятся зала, ведущего к двери стойла. Должно быть, какой-то отголосок их прошлой личности говорит, что там им быть не положено или ещё чего. Хуй знает. Меня пнули пинком под зад, едва поняли, что я превращаюсь в одного из "них". Ничего, у них запасов с гулькин нос; посмотрим, как они запоют, когда без еды останутся.

Обратившиеся меня не трогают. Думаю, что они считают меня за своего. Они всё такие же агрессивные: днём ранее они разорвали в клочья пару пони, пытавшихся добежать до выхода. Думается мне, что они ждут, когда я тоже лишусь рассудка, как и они.

Я чувствую это. Уж не знаю, было ли с ними то же самое, но я чувствую, как меня покидает рассудок.

Ну почему, почему я опоздал?

Это моя последняя заметка.

Прощайте.

— Ну, — начала я, не обращаясь ни к кому, — не этого я ожидала.

В записях был упомянут пипбак, а на скелете несчастного у стены его не было. Однако при более тщательном осмотре оказалось, что левая передняя нога сломана, словно кто-то стащил устройство с тела.

Тэйлвинд щёлкнула клавишей, и сообщение исчезло.

— Думаю, нам следует извиниться перед Бернардом. Тут истории Анклава не соврали, — сказала пегаска, грустно взглянув на скелет.

— Пойдём уже. Чем быстрее отсюда уйдём, тем лучше, — сухо заметил жеребец.

Мы вышли с другой стороны офиса и вернулись в главный коридор, который вывел нас к лестнице на третий этаж. Поднявшись, мы обнаружили, что с освещением на этом этаже не ахти: все лампы либо перегорели, либо периодически мигали.

— Ух ты, какая тут декоративная подсветка… — хохотнула сзади Тэйлвинд.

— Не сейчас, Тэйл, — осадила я, полностью погружённая в окружение.

Вскоре мы достигли огромной бронированной двери оружейной. Настенный терминал, с которого её можно было открыть, к несчастью для нас, был разбит, и только провода мешали ему упасть на пол. Я заметила, как Тэйлвинд вздохнула, явно от мысли, что кто-то намеренно уничтожил его.

Тут к двери подошёл Бернард, быстро её осмотрел и заявил:

— Я вскрою замок, прикроете меня, а?

— За дело, Бернард. Мы прикроем, — ответила я и встала в обычную оборонительную стойку.

Он кивнул и начал рыться в седельных сумках. Через некоторое время Бернард нашёл то, что искал: отвёртку и заколку.

Так. Как он вообще собирается?.. Ух, грязепони.

Одну заколку и немного времени спустя замок сдался. Огромная дверь начала потихоньку открываться, как вдруг внезапно вздрогнула и стала издавать пронзительный скрежет. Похоже, заржавевший механизм и сломанные шестерни не могли совладать с огромной массой. С грохотом дверь наконец остановилась, приоткрывшись настолько, что в щель нельзя было даже просунуть копыто. Эхом результат наших действий прошёлся по зданию, а затем наступила гробовая тишина.

Тэйлвинд вздохнула и оглянулась на нас.

— Как-то громкова…

Её прервал потусторонний крик, от которого кровь застыла в жилах. Его тут же подхватили сотни глоток с разных сторон.

— Что это за хуйня, Бернард? — сквозь шум крикнула я, посмотрев на жеребца.

— Ну, — напрягся он, — мы в дерьме.

Проверив магазин пистолета, Бернард добавил:

— Дикие.

С другой стороны послышался спокойный голос Тэйлвинд:

— Враг справа!

Она пару раз выстрелила вглубь коридора. Когда я повернулась и уже хотела открыть огонь из дробовиков, то увидела, что в этом не было необходимости: последний из двух "гулей" как раз встретился с полом аккурат рядом со своим дружком, который ещё тщетно пытался до нас добраться, хотя правую часть его тела парализовало.

— Самое время воспользоваться планом по отступлению, Кэп!

Я краем глаза взглянула на дверь, дразняще отделяющую нас от нетронутых богатств арсенала. Но делать было нечего, надо было двигаться. Пусть Тэйлвинд и положила двоих, но громкий топот копыт и непрекращающийся визг говорил нам, что эти гули были не последними. Далеко не последними.

— Пробиваемся к балкону. Я впереди. Бернард, тебе это не понравится, но нам придётся спустить тебя вниз. Тэйлвинд прикроет нас огнём.

Бернард косо на нас посмотрел, но звук шагов со стороны лестницы, по которой мы пришли, явно говорил, что выбора у нас нет.

Новая волна вырвалась из-за угла, в бешеном рвении добраться до нас первыми, гули спотыкались друг об друга. Я даже не успела посчитать их точное количество. Проиграв потом это событие в памяти, я пришла к выводу, что их было чуть меньше двух десятков.

У этих неуклюжих существ с тела свисали отслоившиеся куски гнилой кожи. Кое-где отвалиться ей мешали слабо светящиеся голубые кристаллы. Глаза у гулей были затянуты дымкой, бездушные и, похоже, лишённые всякой мысли. Они напомнили мне о Шторморождённом, но у того вроде как было… сознание. Злоба могла существовать только при наличии некого подобия самосознания. У гулей же, напротив, сознание отсутствовало напрочь, и это пугало меня даже больше, если честно. Никакого позёрства, никаких шуток. Они просто хотели нас съесть и всё. В этой колоссальной могиле они потеряли не просто огонёк жизни. Мне даже стало немного их жаль.

Тэйлвинд испарила первого из новой пачки, но его прах быстро развеяли другие гули. Их не заботили потери, не заботила собственная жизнь. Все они были одержимы лишь одной непреодолимой жаждой. Жаждой съесть нас.

Я взлетела в воздух и быстро понеслась к толпе, на ходу зажимая спусковые удила дробовиков.

Скажу честно, я не была знакома с отдачей… вообще. У магического оружие её не было, потому что из подвижных частей там был только спусковой механизм. Думаю, не стоит говорить, что бой с применением двух дробовиков — не лучший способ познакомиться с отдачей. Тем не менее, боевое седло погасило большую её часть. Картечь попала одному из гулей в голову, размозжив большую часть лица, однако живой труп продолжил наступать.

С такой скоростью у меня было время на ещё один выстрел, а дальше мы бы столкнулись лоб в лоб. Прицелившись получше, я выстрелила. В этот раз я целилась чуть ниже груди первому из группы, как оказалось, единорогу. В зону поражения попали она и два земных пони по обе стороны от единорожки, чёрная жижа из их тел оставила ещё одну отвратительную фреску на серых стенах. В рядах гулей появилась брешь, она-то мне и была нужна.

Я замахала крыльями быстрее, чтобы до предела разогнаться, а затем сложила их и понеслась сквозь воздух лишь за счёт инерции. Прижавшись к потолку, я опасно близко плыла над морем разинутых пастей и гнилых зубов, чьи обладатели жаждали лишь ужина из индейки.

Ровно одну напряжённую и опасную секунду я была уязвима для орды гулей. Пара пони попытались меня достать, но я оказалась чуть быстрее — их копытам досталась только пустота. Большинство же гулей просто смотрели, как голубой пегас с красной гривой пролетел над ними и начал удаляться из виду.

Секунда прошла, и орда осталась позади. Развернувшись, я направила дробовики на гулей и замахала крыльями, задом направляясь в сторону балкона. Я вдруг испугалась, что выстрелом задену своих товарищей, но этот страх быстро улетучился, стоило мне увидеть, как большая часть гулей рванула за мной следом. Я, конечно, не знала, что творится в головах у этих диких существ, но, похоже, в их представлении я стала добычей, которая в перспективе могла от них сбежать, поэтому оказалась у них в приоритете.

Хотя причины сейчас были не важны: дюжина гулей развернулась и побежала за мной. Я ещё раз выстрелила по бездумно бегущей мне навстречу толпе. Попадание подкосило пару пони-гулей, но их тут же смело в сторону волной тел. Судя по звукам выстрелов, с другой стороны коридора Тэйлвинд и Бернард начали методично расправляться с теми немногими гулями, что не отвлеклись на меня. Я же, придерживаясь плана, продолжала путь в сторону балкона.

Ещё один выстрел. Гулю перебило ногу, и он упал ничком в лужу собственной крови. Его тут же подмяла под себя толпа. Ещё выстрел. Кобыле с поразительно нетронутой жёлтой гривой размозжило лицо и грудь. Я снова выстрелила, пытаясь держаться на достаточном расстоянии, чтобы не быть в опасности и оставаться при этом желанной добычей.

Наконец я оказалась у балкона. Гуль выскочил из-за угла и стал лёгкой мишенью для моих дробовиков. Картечь изрешетила его и оставила истекать гноем. У меня осталось патронов ещё на пять выстрелов.

Перемахнув через перила, я полетела к потолку главного зала. Спустя мгновение напор дальних рядов толпы гулей начал сталкивать первых преследователей вниз с балкона. Воздух наполнил резкий треск ломающихся костей. Выстрел из дробовиков успокоил большую часть бьющихся в конвульсиях гулей на первом этаже.

Я посмотрела на балкон. Тэйлвинд почти наступала остаткам гулей на пятки, меткими выстрелами нейтрализуя всех, кто вставал у неё на пути. Не все её выстрелы были на поражение: некоторые гули извивались по полу с отстреленными конечностями. Этого ей было достаточно. Пегаска миновала перила и зависла в воздухе, продолжая поливать магическими лучами гулей. Бернард, однако, сбросил скорость, приближаясь к краю балкона. Такими темпами вторая волна, уже во всю бежавшая за ним, нагонит жеребца.

А вот фигу!

Я сложила крылья и спикировала к Бернарду, который был уже в считанных метрах от перил. Поравнявшись с ним, я расправила крылья и практически в упор выстрелила в толпу гулей. Одна из них получила картечью в грудь, замерев на месте. Ей оторвало культю, что раньше была ногой, а затем её и вовсе поглотила под собой волна бегущих тел.

На близком расстоянии разлёт у моих патронов был недостаточным, и хотя каждым выстрелом я точно убивала подстреленных гулей, этого явно было мало. В попытке быстро сдать назад я ещё раз выстрелила из дробовиков по рядам гулей. На этот раз упал только один из них, а мой левый дробовик оповестил меня щелчком о закончившихся боеприпасах.

Остался лишь один патрон.

А они уже настигли нас.

Мне не хватило прыти развернуться, и я убила меньше, чем надеялась. На хвосте сомкнулись грязные гниющие копыта, яростно тянущие меня вниз, прямо к гулям. Я закрыла лицо передними ногами. Меня захлестнул инстинктивный ужас от копыт, хватающих меня по всему телу.

Но даже это было ничем по сравнению с гнилыми зубами, что глубоко вцепились мне в правую ногу чуть ниже къютимарки. Так больно мне ещё никогда не было, а я испытала многое в камерах ВИ. Боль была одновременно жгучей и жалящей. Когда мне оторвали кусок кожи, обнажив мышцу, меня накрыл ужас, и я заорала, агонизируя. Я почувствовала себя осквернённой. Приглушённо до меня донёсся полный ужаса голос Тэйлвинд, выкрикивающей моё имя.

Это длилось с секунду, а затем я увидела, как Бернард приложил всем своим весом земного пони гулей, насевших на меня, отбрасывая их назад. Я извернулась и выстрелила, сбив гуля, вцепившегося в мою ногу. Удачным образом в зону поражения попала ещё пара откинутых назад преследователей.

Бернарду тоже досталось: у него тут и там кровоточили укусы. Однако если он и кричал от боли, то я этого не слышала, занятая своими проблемами. Жеребца гули явно достали, и он встал между ними и мной, когда на толпу посыпались энергомагические лучи. Огневая поддержка Тэйлвинд и таран испуганного земнопони выиграли нам время, так что мы смогли перекинуть наши истерзанные тела через перила балкона.

В приливе адреналина я чётко увидела стоявшего столбом испуганного бежевого единорога с коричневой гривой. На нём была синяя форма жителя стойла с накинутым поверх плащом. Стоял он в приоткрытых воротах, ведущих к гермошлюзу Стойла.

Однако момент быстро миновал, и на первый план вышло неизбежное падение нашего товарища на землю. Когда я обхватила его ногами и яростно замахала крыльями, чтобы не повторить участь преследовавших меня гулей, Бернард уже набрал порядочную скорость. Вовремя подоспевшая Тэйлвинд сильно помогла, распределив вес между нами. В итоге мы с Тэйл приземлились жёстко, но не настолько, чтобы получить травмы, а вот Бернарду повезло меньше. Когда он коснулся заляпанного кровью пола, мы услышали пронзительный хруст. Весь удар пришёлся на переднюю левую ногу и, судя по неестественному её сгибу, там был перелом. Возможно, правильная группировка спасла бы жеребца, но, похоже, такому он не обучался.

Придя в себя после падения, я оценила ситуацию и обнаружила, что выходец из стойла всё ещё смотрел на нас из дверей второго зала. В его магической ауре был зажат пистолет, а на лице застыло полное непонимание происходящего.

— Хватит с меня! — крикнул он, направляя дуло примерно в нашу сторону. — Живым не возьмёте!

Он пару раз выстрелил и, похоже, изрядно удивился, когда первая пуля ушла в пол в пяти метрах от меня, а вторая срикошетила от стены.

Однако, несмотря на его действия, я готова была поклясться, что у него не было к нам враждебности. Очень вероятно, что эти выстрелы были первыми в его жизни. К тому же у меня всё равно закончились патроны.

— Слушай, ты нас явно с кем-то спутал. Если тебе жизнь дорога, то предлагаю тебе съёбывать! Эти твари прямо за нами! — крикнула я, вместе с Тэйлвинд помогая Бернарду выбраться из кучи трупов, которые более-менее смягчили наше приземление. Одно из тел безуспешно попыталось меня укусить, но получило в ответ жёсткий удар копытом по лицу. Оклимавшись, Бернард поковылял к выходу, а Тэйлвинд взмыла в воздух, чтобы продолжить подавлять гулей огнём.

Я открыла ближайшую дверь, ведущую в боковой коридор. Было у меня подозрение, что гули изменили направление и теперь бежали на первый этаж, и топот копыт, доносящийся от ближайшей лестницы, его подтвердил. Выдернув чеку из гранаты, я бросила снаряд им навстречу, в надежде, что это хоть немного их замедлит. Дожидаться результатов я не стала и закрыла дверь. Послышался приглушённый взрыв, но до такой степени его явно не дверь заглушила. Похоже, неукротимый поток тел было не остановить одной лишь гранатой.

— Мы уёбываем нахуй отсюда! Ты с нами? — крикнула я стоящему столбом пони.

Спустя пару секунд жеребец всё же решил присоединиться к нам и помчался к выходу. Тэйлвинд продолжала прикрывать нас огнём и нейтрализовала странного гуля, всё ещё ошивавшегося на балконе.

Бернард достиг дверей наружу и, прислонившись к открытой створке, чтобы не напрягать травмированную ногу, ожидал нас. Встреченный нами необычный единорог, несмотря на первоначальную нерешительность, похоже, был явно не прочь съебать нахуй из здания и бежал во всю мочь. Дело оставалось только за нами с Тэйлвинд.

Достигнув выхода, я дождалась единорога и, схватившись за воротину, крикнула Тэйл:

— Чисто!

Сделав ещё пару выстрелов, пегаска рванула к нам и вылетела на улицу за миг до того, как мы с Бернардом с оглушительным хлопком закрыли дверь.

Снаружи было невыносимо холодно и тихо, только звуки нашего прерывистого дыхания нарушали эту тишину. Мы с Бернардом подпёрли собой двери, не давая им открыться. Хвала ветру, гули, похоже, не были особо настроены преследовать нас за пределами здания, и вскоре шарканье по ту сторону ворот утихло. Причину я понять не смогла, но всё равно была рада.

Мы были в безопасности. По крайней мере сейчас.

Неискупимая

Жданный визит.

Грехи прошлого: Дорога домой

Brave New World was Born to Die!

Гомункул

Грехи прошлого: Найтмэр или Никс

О птицах и характерах. Бонусная глава. к "Неправильному"

Обычный подвал

Метеорит

Запах зефира

Fallout: Equestria - Frozen Skies

Глава 4: Некоторые вещи лучше не знать

Глава 4: Некоторые вещи лучше не знать

Предупреждение