Не бойся смерти

В стенах Замка дружбы, величественного кристального строения, стоящего посреди Понивилля, плакала её высочество принцесса Твайлайт Спаркл.

Когда она проснулась, её разум мутился, будто кто-то ночью набил её голову ватой, бесцеремонно распихав мысли по краям серого вещества. Открыв глаза, она какое-то время не понимала, где находится, обнаружив себя под совершенно незнакомым ей одеялом. Лишь спустя несколько минут, усилием воли разогнав остатки сна, она вспомнила, что приехала в Понивилль на Фестиваль двух сестёр.

В совершенно неприглядной для принцессы манере пошлёпав губами и протерев глаза, она вспомнила также, что ничего необычного в том, что она ночевала в этом замке, не было. По всей Эквестрии располагалось пять разных замков, которые попеременно служили резиденцией ей и её придворному совету. Не желая обделять вниманием даже самые дальние уголки Эквестрии, Твайлайт решила, что негоже правительнице королевства безвылазно сидеть в одном городе, поэтому вдобавок к Кантерлоту центрами её власти служили: Замок сестёр, форт Вечнорассветный (который возвели после того, как она освободила своих подданных от тирании ужасного пегаса-генерала, что считал себя переродившимся командором Харикейном), Твердыня бледной луны (как результат стечения обстоятельств, в которых была замешаны одна маленькая, глупая кобылка, зеркало, исполняющее желания, и целая прорва хаоса) и, наконец, Замок дружбы в Понивилле. Естественно, она останавливалась также в других городах, селясь и в пентхаусах Мэйнхеттена, и в усадьбах Ванхуфера, и в продуваемых всеми ветрами степях, где у городов даже имён не было. Однако же основными местами её временного проживания оставались эти пять замков.

В этом году она выбрала маленький Понивилль не просто так. (Хотя маленьким его назвать уже было невозможно: благодаря наличию школы, замка и местоположению Понивилль превратился в настоящий мегаполис; и лишь из-за огромных площадей свободной земли вокруг него и решимости местных не стать «городским пройдохами, которые живут в металле, а не на земле или облаках» он разросся вширь, а не был застроен небоскрёбами.) Причиной её приезда сюда был грядущий тысячелетний юбилей поражения Найтмэр Мун и первый шаг к становлению Твайлайт правительницей всей Эквестрии.

И тем не менее, пока она, поднявшись с постели, разминала свои длинные ноги и хрустела лебединой шеей, сама мысль о празднике наполняла её глубоким сожалением — и она никак не могла понять почему. В её голове по-прежнему царил туман, мысли сидели по задворкам разума, как носки в глубине ящика, и сколько бы она ни пыталась их вытащить, ничего не получалось. Воспоминания упрямо не желали открываться, и Твайлайт вдруг с ужасом обнаружила, что они запечатаны — не исчезли, а попросту скрыты. Прекрасно зная, какое заклинание давало такой эффект (потому что сама же его и создала во время очередного эксперимента), она быстро огляделась и, конечно же, заметила на тумбочке возле кровати виновника случившегося — пузырёк со сверкающими оранжевыми каплями на дне рядом с открытой книгой из цикла про Дэринг Ду. Это окончательно убедило её, что накануне вечером она выпила зелье выборочного забвения.

Зелье выборочного забвения, как следует из названия, служило для того, чтобы на короткий промежуток времени выбросить из головы некоторые воспоминания. В отличие от других подобных зелий, которые стирали их все подчистую или удаляли самые ранние, зелье выборочного забвения помогало практически с хирургической точностью выделить нужные воспоминания и ненадолго (на пару часов, максимум на день) аккуратно запереть их в разуме индивида. Это было пустячное снадобье, которое Твайлайт создала скорее ради спортивного интереса, нежели из нужды, хотя многие представители искусства стали им прямо одержимы. К примеру, режиссёр, только-только закончивший съёмки своего нового фильма, принимал зелье, после чего мог взглянуть на собственное творение свежим взглядом, наравне с остальными зрителями переживая сюжетные повороты и наслаждаясь сюжетом. Музыкант создавал произведение, а после зелья слушал его, будто впервые в жизни. Написавший картину художник выпивал зелье и мог удивиться ей во время представления в галерее.

Твайлайт глазела на пузырёк, гадая, что же толкнуло её принять зелье... и что она пыталась забыть. От неё, разумеется, не ускользнула ирония ситуации: она хотела вспомнить то, что, по всей видимости, хотела забыть. Ломая над этим голову, она прошлась по спальне, собрав регалии, и хотела было позвать прислугу, как вдруг заметила свой дневник. На его страницах обнаружился не привычный уверенный и ровный почерк, а кривые каракули, запятнанные слезами.

«Мои друзья... так больно... — Тут чернила потекли, сделав текст неразборчивым. — Я думаю о них, и моё сердце разрывается. Не знаю, смогу ли когда-нибудь... — Снова неразборчиво. — Мне нужно всего несколько часов. Несколько часов, чтобы забыть, что они…» — Дальше совсем нечитаемо.

И тут она поняла. Фестиваль... юбилей... её друзья.

Тысяча лет.

— Их больше нет, — прошептала Твайлайт, не в силах сдержать набежавшие слёзы, закапавшие на страницу дневника. Она поникла и всхлипнула, сложив воедино события прошлой ночи. Праздник, видимо, напомнил ей, что она последняя оставшаяся в живых пони, которая собственными глазами видела падение Найтмэр Мун и возвращение принцессы Луны. Что последняя, кто помнила Понивилль, когда он ещё был маленькой, тихой деревенькой; кто знала о радости, смехе и веселье, которые вместе переживали группа кобыл и дракончик тысячу лет назад в этом самом городе. И если остальным её маленьким пони то далёкое время представлялось легендой или мифом, для неё это была жизнь, которая давным-давно сгинула. Она, судя по всему, выпила зелье, чтобы забыть — чтобы хотя бы одну ночь провести без сожалений о том, чего лишилась. Но пусть и туман по-прежнему клубился у неё в голове, она всё равно помнила их всех: Эпплджек, Рэйнбоу Дэш, Рарити, Пинки Пай, Флаттершай, Старлайт, Сансет...

— Доброе утро, Твайлайт. — В комнату вошёл высокий, мускулистый дракон, держащий в руках рубин размером с грейпфрут. — Блин, ну и вечеринка вчера была. — Он поднёс рубин ко рту и откусил кусок. — Шикарные ты гулянки закатываешь.

...Спайк. Никого из них больше нет, и только...

Твайлайт моргнула и резко развернулась, уставившись на вовсе уже не маленького дракона.

Он охнул, наконец заметив её покрасневшие глаза и следы от слёз на щеках.

— Слушай, с тобой...

— СПАЙК! — радостно взвизгнула Твайлайт, совершенно не заботясь о том, что вела себя совсем не как принцесса. Она бросилась к оторопевшему дракону и, повалив на пол, начала тереться носом о его лицо, попутно обхватив передними ногами, как любимую игрушку, и не отпуская, даже когда он закашлялся от силы аликорньих объятий.

— Блин, Твай, — выдавил Спайк, — что на тебя такое нашло?

Взяв себя наконец в копыта, Твайлайт шмыгнула носом, чувствуя конфликтующие в ней радость и печаль. Её глаза вновь наполнились слезами, она какое-то время ещё улыбалась, но через мгновение снова поникла.

— Ох, Спайк... я просто вспомнила, что никого больше не осталось, и совсем забыла о тебе, но ты, конечно же, никуда не делся. Ты, конечно же, жив!

Дракон гулко усмехнулся, затем опёрся на руку и принял сидячее положение.

— Ну да... и помирать не собираюсь. Я ж небесный дракон, как-никак.

— Небес... что? — спросила Твайлайт, на миг позабыв про свои противоречивые эмоции.

Спайк вопросительно глянул на неё, пытаясь понять, о чём она его спрашивает.

— Э-э... ну, мой вид... Мы же с тобой проводили исследования и выяснили, что ты так и не смогла найти моих родителей потому, что я происхожу из рода бессмертных звёздных драконов. Это тебе ни о чём не говорит? — Твайлайт покачала головой, на что Спайк вдруг застонал и потёр переносицу: — Ты выпила зелье выборочного забвения, да?

— Ты и о нём знаешь? — удивилась Твайлайт, но затем нахмурилась и смущённо усмехнулась: — То есть, естественно, знаешь. Ты наверняка помогал мне его сделать. Но откуда ты знаешь, что я его выпила?

— А оттуда, что как раз я и предупреждал, что этого делать не стоит! Всё время твердил, что это выйдет тебе боком, но ты отказывалась слушать. Всё распиналась, мол, я знаю, что делаю, Спайк, я уже больше не кобылка и уж точно не допущу дурацкой ошибки, заперев не те воспоминания. — Он чуть надул губы. — Ты должна мне двадцать битов.

— ...Мы ни на что не спорили.

— Ну да, конечно, это-то ты помнишь, — буркнул он.

Твайлайт вздохнула и положила голову ему на грудь, по-прежнему крепко держа Спайка и не желая отпускать. Перестук его сердца напоминал ей, что он здесь, что он настоящий.

— Прости, я действительно рада, что ты здесь, вот только... никак не могу забыть, что девочек больше нет. Тысяча лет, Спайк! Прошло уже столько времени... Что, если я забуду голос Эпплджек? Или улыбку Флаттершай. Или то, как Рэйнбоу Дэш врывалась сюда и...

— Проснись и пой, мудрёна! — Двери в комнату с грохотом распахнулись, да так сильно, что ручки впечатались в стены.

— Да-да, именно так, — проговорила Твайлайт. Спайк глянул на неё, потом закатил глаза и повернул голову в сторону... — РЭЙНБОУ ДЭШ!

Одетая в лётную куртку и с тёмными очками на носу, голубая пегаска глянула на них и рассмеялась:

— Чего это вы такое устроили... А-А-А-А-А! — завопила Рэйнбоу, когда взрослый аликорн выхватил её из воздуха и прижал к себе. — Твайлайт... задыхаюсь! — Принцесса смущённо рассмеялась и ослабила хватку. — Чего это с ней? Съела оставшийся со вчера торт? — спросила пегаска Спайка, когда стало ясно, что Твайлайт не собирается отвечать.

— Помнишь зелье забвения, про которое я говорил вчера вечером?

Рэйнбоу посмотрела на него, потом закатила глаза:

— И ты, Твайлайт, его выпила?

— Может быть... — отозвалась принцесса, слишком обрадованная, чтобы расстроиться или устыдиться. Она глянула на Рэйнбоу Дэш, как следует рассмотрев впервые с тех пор, как она сюда явилась. — Я не понимаю... как ты здесь оказалась?

— Э-э, пролетела через дверь... — Пегаска указала на дверь, которую пара слуг тщетно пыталась оторвать от стены.

Даже если у Твайлайт и оставались какие-либо сомнения, что перед ней её подруга, то сейчас они развеялись.

— Я хотела спросить, почему ты до сих пор жива? Без обид, но... разве ты не должна быть мертва?

Рэйнбоу рассмеялась:

— Ну и ну, это зелье, видать, здорово тебе мозги переклинило. — Чуть высвободившись, чтобы взглянуть в лицо Твайлайт, пегаска заявила: — Я про́клята.

— Чего-чего? — нахмурилась Твайлайт.

— Про́клята. Ну, попала под такие чары, которые...

— Я знаю, что такое проклятье, Дэш. Я по ним целую статью написала — с ссылками и цитатами! — И это было сущей правдой: Твайлайт действительно написала научный доклад по проклятьям... а поскольку последнее слово в оценке всех докладов Эквестрии было за ней, она поставила себе пятёрку с плюсом и наградила звёздочкой, повесив бумагу со статьёй на холодильник на обозрение всем слугам. — Я спрашиваю, какое это имеет отношению к тому, что ты жива. Проклятья ведь — это, ну, скверная штука.

— Какое отношение? Да самое прямое! — самоуверенно ухмыльнулась Дэш и, выпутавшись из ног Твайлайт, начала летать по комнате. — Пусть меня и раздражает, что ты сглупила, не послушавшись Спайка и выпив зелье, кое-какой плюс в этом всё же есть: я могу рассказать тебе мою историю, а ты услышишь её будто впервые. — Как следует откашлявшись, Дэш наклонилась вперёд, широко разведя передние ноги. — Это случилось через двадцать пять лет после того, как ты приняла трон у принцесс Селестии и Луны. Я была капитаном Вандерболтов, потому что я потрясная, и тогда у нас как раз проходило шоу рядом с Безвозвратным каньоном (который, кстати, нам всё же следует переименовать, потому что туда по-прежнему возвращается куча туристов), и вот после его завершения появилась не кто иная, как А.К. Ирлинг, она же Дэринг Ду собственной персоной, которая подошла ко мне и сказала, что ей нужна моя помощь. Помощь в её, возможно, последнем приключении! — Дэш отклонилась назад, скрестив ноги за головой. — Я, естественно, согласилась, потому что всегда готова к приключениям.

— Угу, — поддакнул Спайк, не вставая с пола. Твайлайт сидела рядом с ним, переместившись, пока Рэйнбоу рассказывала. — Вот, значит, почему ты на прошлой неделе отказалась сходить со мной на...

— НИ СЛОВА ПРО ЭТО! — взвизгнула Рэйнбоу. — Она не помнит и напоминать совсем необязательно!

— Ты же понимаешь, что она всё равно вспомнит об этом через несколько часов?

— Неважно, хотя бы на время дай мне подовольствоваться тем, что она понятия не имеет, о чём мы говорим. — Твайлайт озадаченно глянула на них, затем жестом попросила Рэйнбоу продолжать. — Ну так вот, Дэринг Ду понадобилась моя помощь с одним храмом, потому что там нужны были два пегаса, чтобы создать ветер, достаточно сильный для открытия дверей. Она, естественно, обратилась ко мне, и я открыла эти двери в два счёта. Мы вошли в храм, где я увидела шикарнейший амулет. Дэринг всё говорила, что нужно быть осторожной, но я-то знала, что смогу схватить амулет с пьедестала ещё до того, как подействуют ловушки.

— Она не смогла, — сказал Спайк, Твайлайт хихикнула.

— Ха-ха, очень смешно, — проворчала Рэйнбоу. — Так вот, по причинам, совершенно никак не связанным с тем, что я схватила амулет, вылез какой-то странный... призрак? Дух? Забыла совсем. Когда я у тебя спросила, Твайлайт, ты перечислила штук семь названий...

— Он был прозрачным? — заинтересовалась принцесса новой загадкой. — Сопровождалось ли его появление эктоплазменной вспышкой? Был ли у него сосуд...

— Нет, не-а! Снова я это выслушивать не собираюсь! Особенно потому, что ты и так вспомнишь это через несколько часов. Так что не съезжай с темы, читака.

— Знаешь, — прищурилась Твайлайт, — я ведь твоя принцесса...

— Давненько ты мне этим не грозила, — фыркнула Рэйнбоу. — Только эти твои угрозы бесполезны из-за фотографий, которые у меня есть.

Твайлайт вопросительно глянула на Спайка. Тот покачал головой.

— Что ж, тогда продолжай, Рэйнбоу Дэш.

Взлетев чуть выше, пегаска расправила плечи и изобразила преувеличенно злобную гримасу.

— Этот призрак (назовём его так) покружился вокруг меня и заявил, мол, ты нарушила покой моего храма и за это будешь наказана. Потом жахнул по мне лучом света, от которого было не так больно, как стоило бы ожидать от проклинающей магии, и сказал, дескать, за свой проступок отныне ты про́клята, теперь смерть будет неотступно следовать за тобой по пятам, и если ты не отправишься достаточно далеко, чтобы избежать её, то начнёшь стариться и умрёшь. — Рэйнбоу опустилась, заметив ужас на лице Твайлайт. — Да-да, я тоже сперва забеспокоилась, поэтому спросила: «достаточно далеко» — это сколько, а он рассказал о каком-то дереве у озера, до которого, по прикидкам Дэринг, было около пятидесяти километров.

— Это... не очень-то далеко, — проговорила Твайлайт.

— Ага! В древние времена это, может, и было далеко, но я делаю полтинник до завтрака — как раз пока жарится хлеб в тостере. Ну так вот, слетала я эти полсотни километров — и ничего. На следующий день я решила сгонять шестьдесят километров, и выяснилось, что проклятье — нечто вроде одометра: если я пролетаю больше, чем сказано в условии проклятья, я становлюсь моложе. А если лечу в обратном направлении — становлюсь старше. Да что там, сейчас я даже могу стареть и молодеть, когда захочу. Смотри! — Дэш вылетела из замка, стремительно облетела вокруг него несколько раз, затем вернулась. Её грива поседела, лицо покрылось морщинами, а голова вжалась в плечи. — Бабка Дэш! — дрожащим голосом проскрипела она. Не успела Твайлайт ответить, как Рэйнбоу сорвалась с места и полетела в обратном направлении, сделав вдвое больше кругов, а вернулась... маленьким жеребёнком. — Кроха Дэш! — пискнула она. Спустя ещё один круг она вернулась прежней пышущей юностью кобылой. — Круто, да? Я приноровилась делать любой возраст. Постоянно этим пользуюсь, чтобы ходить в театры по скидке для школьников и кушать в ресторанах по скидке для стариков. Кроме того, если какой-нибудь пони выводит меня из себя, я приглашаю его на свидание, а потом превращаюсь в бабку Дэш, когда дело доходит до поцелуев. Видела бы ты их лица! Ха-ха-ха!

Твайлайт покачала головой:

— Только ты можешь использовать проклятье, чтобы разыгрывать пони, Дэш. — Она улыбнулась и подошла к подруге. Рэйнбоу опустилась ещё ниже, чтобы Твайлайт могла потереться о её нос своим. — Что ж, я рада, что хотя бы ты осталась со мной. Хотелось бы, чтобы и остальные девочки были с нами, но...

— Да брось, не так уж я и опоздала, — возмутилась с порога Эпплджек. Твайлайт застыла на месте, когда в комнату вошла земная пони — которая выглядела точно так, как во время первой их встречи.

— А? Чего? — пролепетала ошарашенная принцесса под хихиканье Рэйнбоу Дэш.

— Ты в порядке, Твай? Выглядишь малость бледной и испуганной. — Эпплджек подошла к ней и начала тыкать копытом. — Подхватила чегой? Я слышала, хладозноб разгулялся.

Спайк поднялся с пола и потянулся:

— Она выпила зелье забвения.

— ...Блин, Твай, Спайк нам как сказал, что ты подумываешь выпить его, я сразу подумала, что это дурная затея. Дай-ка догадаюсь, ты меня забыла, да?

— И всех остальных! — прыснула Рэйнбоу. — Кстати, Твай, ты мне должна двадцатку за вчерашний обед.

Принцесса не ответила, а развернулась и уставилась на Эпплджек:

— Как... как ты до сих пор жива? Ты тоже, что ли, про́клята?

— Как же, — фыркнула фермерша. — Думаешь, я такая же ветроголовая, как эта честолюбка, что нарвусь на нечто такое?

— Честолюбка?! — воскликнула Дэш, спустившись и ткнувшись носом в нос Эпплджек. — Ты никогда не словишь проклятье потому, что для этого тебе нужно уйти с фермы, чего ты почти никогда не делаешь! Ты уже считай три столетия безвылазно сидишь на «Сладком яблоке»!

— Эй, ничего я не сижу безвылазно! Лишь потому, что я не срываюсь с места в поисках приключения на свой круп...

Спайк наклонился к Твайлайт и прошептал:

— Терпеть не могу эти их разборки.

— Ага, — поддакнула принцесса, глядя на ругающихся подруг. — Всегда неприятно видеть, как ругаются друзья.

— Друзья, жёны — неважно.

— Что ж, Спайк, в этом и... погоди, ЧТО?! — Она уставилась на него, затем рассмеялась: — Хорошая шутка.

— Я не шучу.

— ...Серьёзно?

— Ну, если не ошибаюсь, сейчас они женаты. За последнюю тысячу лет они то расходились, то снова сходились раз, наверное, двадцать. Сперва поругаются, перестают разговаривать друг с другом, затем снова дружатся, сближаются — и не успеваешь глазом моргнуть, как уже приглашён на очередную свадьбу. Они хотя бы больше не заморачиваются с формальностями: прошлая их свадьба была в аквапарке.

Твайлайт продолжала пялиться:

— Ты верно шутишь. Нет? Да? — Спайк промолчал. — Ты... ты же не шутишь, да? Или всё-таки шутишь? Да ответь ты уже наконец!

— Эй, Эпплджек, — позвал Спайк. — Не объяснишь Твайлайт, почему ты до сих пор жива и лягаешь деревья, как никто другой?

Эпплджек отвернулась от Рэйнбоу (которая, как заметила Твайлайт, слишком уж долго задержалась взглядом на крупе фермерши) и улыбнулась:

— Да не вопрос, Спайк. Странно, конечно, что она не помнит всего этого, когда сама же помогла мне разобраться, чего это вдруг мои морщины разгладились, а в походке прибавилось энергии. — Сев рядом с подругой (Твайлайт так и не сошла с места после того, как опрокинула Спайка, а лишь только приняла более приличную позу — сидя на холодном полу, будто маленькая кобылка), Эпплджек откашлялась. — Всё дело, Твай... в грозовых яблоках.

— ...И?

— И всё, — отозвалась фермерша. — Дело в грозовых яблоках.

Рэйнбоу села рядом с ними:

— Может, расскажешь поподробнее?

— Ладно, — сказала Эпплджек, заметив недоумение на лице Твайлайт. — Это случилось лет этак через тридцать после того, как ты отправилась в Кантерлот, чтоб стать принцессой всего. Дэш получила своё проклятье и начала носиться по небу ещё больше, а заодно снова полюбила сидр.

Рэйнбоу потёрла затылок:

— Оказалось, он очень калорийный, а сжигать лишние калории, как раньше, я тогда уже не могла. До всей этой ерунды с амулетом я как-то упилась сидром настолько, что набрала с десяток килограммов и начисто потеряла форму, не сумев выполнить даже самые простые трюки. Так что пришлось завязать. Слава небесам, что я подхватила проклятье и вернула свой прежний эмболизм.

— Метаболизм, — машинально поправила Твайлайт и повернулась обратно к Эпплджек: — Итак, она снова начала пить твой сидр.

— Ага, и, как тебе известно, мы, Эпплы, в первую очередь заботимся о других, а уж потом о себе. Из-за этого сидр расходился так быстро, что для семьи ничего не оставалось. Поэтому-то одним днём я и решила: нужно что-то делать, а то совсем несправедливо, что мы не можем насладиться плодами наших же трудов.

— Намеренный каламбур? — хихикнул Спайк.

— И вот я начала экспериментировать. Вначале пробовала использовать другие фрукты, но быстро бросила эту затею: негоже Эпплам пить персиковый сидр. — Эпплджек отвернулась, и Твайлайт на секунду показалось, будто комнату окутала тьма, а над фермершей возникло пятно света. — Пусть он и был очень вкусным... — Всё снова стало нормально, и Эпплджек продолжила: — Потом я попробовала завозить яблоки с других ферм, но КОЕ-КТО повадился скупать ещё больше бочек с готовым продуктом. — Она сердито зыркнула на Рэйнбоу Дэш, которая тщетно пыталась изобразить невинность. — После я вернулась к нашей ферме и положила глаз на грозовые яблоки. Мы как раз посадили ещё несколько деревьев, и я подумала: почему бы не сделать бочонок-другой сидра из них? Да, по бюджету это немного ударит, но Биг Мак позволил мне поэкспериментировать с ними. Я приготовила сидр и решила попробовать его сама: не хотелось, чтобы какой-нибудь бедолага давился им, если я где напортачила. Так вот, выпила я пару кружек, и вкус оказался вполне приличным... не таким хорошим, как у обычного сидра, но сносным. Я отправилась спать, а на следующее утро, когда я спустилась из спальни, Шугар Белль ударилась в крик, подумав, что к нам вломилась какая-то странная пони. Я не сразу-то догадалась, что из старой карги с седыми волосами и мешками под глазами превратилась обратно в молоденькую кобылу.

Ты провела кучу тестов, которые показали, что в роду Эпплов есть нечто особенное, и всё говорила о каких-то ДНК, генах и тому подобном. Я поняла только, что если кто-то из Эпплов выпьет грозояблочный сидр, то снова помолодеет.

Глазея на неё, Твайлайт поборола желание броситься в лабораторию и исследовать это открытие, напомнив себе, что уже его исследовала и что вспомнит все подробности через несколько часов.

— И что, с тех пор тебе приходится пить этот сидр ежедневно?

— Ну, какое-то время я пила, но потом выяснилось, что эта штука накапливается в организме. Я как-то на неделю отправилась помогать родичам в Эпплузе и подумала, что уж точно состарюсь обратно, но этого так и не случилось. Кажись, когда пьёшь этот сидр регулярно год или около того, то эффект становится постоянным. Я уже больше не старею. Мои ноги крепкие и подтянутые как никогда... — Теперь Твайлайт была уверена, что Рэйнбоу пялилась на круп Эпплджек чересчур долго. — ...И тягаю телеги я, как никто другой. Всё ж время от времени я кружечку пропускаю, потому что он вкусный, но и только. Я теперь бессмертная.

Твайлайт улыбнулась, на её глаза вновь навернулись слёзы.

— Это просто... поразительно, Эпплджек. Я проснулась, думая, что совсем одна, что все, кого я любила, покинули меня... но теперь знаю, что остались хотя бы вы трое... и мы все вместе можем сделать так, чтобы Пинки Пай, Флаттершай, Рарити и все остальные не канули в Лету... Так мне будет гораздо легче жить с этим...

Рэйнбоу поскребла затылок:

— Да... кстати...

Послышался стук, после чего дверь в спальню Твайлайт тихонько приоткрылась, и внутрь сунула голову Флаттершай:

— Я слишком рано? Или опоздала?

— Флаттершай?! — обрадованно воскликнула Твайлайт. — Ты... ты тоже здесь?

— ...А не должна быть?

— Зелье забвения! — хором сказали Эпплджек, Рэйнбоу Дэш и Спайк.

Флаттершай широко распахнула глаза:

— О, так ты о нас забыла?

— Я не знаю, — покачала головой Твайлайт. — Может быть... Что-то, видимо, пошло не так... Я лишь пыталась забыть... Да неважно, ты здесь! Заходи!

— Э-э, сахарок, может, тебе... — попыталась было предупредить Эпплджек, но поздно. Флаттершай влетела в комнату — неспешно, чтобы ненароком ни за что не зацепиться своим трёхметровым телом.

— ...А? — ошарашенно разинула рот Твайлайт, пялясь на свою подругу. Голова Флаттершай осталась прежней, но вот тело было длинным, напоминая оленье, и покрытыми мягкой белой шерстью. Вместо левой передней ноги у неё была медвежья лапа, а вместо правой — рука шимпанзе. Её задние ноги (которыми она всё равно не пользовалась, поскольку парила, даже не хлопая своими бабочкиным и драконьим крыльями) были бычьей и кроличьей. Довершал её образ длинный крокодилий хвост, оканчивающийся пушистой розовой кисточкой.

— Ох... ты и об этом забыла, да? — Твайлайт лишь ошалело кивнула, после чего Флаттершай щёлкнула пальцами, усадив всех за чайный стол. — Ну, рассказывать особо нечего. Когда я состарилась и уже не могла передвигаться, Дискорд заботился обо мне... Ты же помнишь Дискорда? — Твайлайт опять просто кивнула. — Хорошо. — Флаттершай с привычной лёгкостью махнула рукой, начав разливать чай. — Он подумал тогда, что я его разыгрываю, но я рассказала ему, что старею и вскоре, ну, умру. Дискорд не понимал, что такое смерть, поэтому мне пришлось ему объяснить. — Она поморщилась. — Ему это не понравилось. Он сказал, что Смерть — дура, что он не позволит ей украсть его подругу и чтоб она искала себе свою. Я пыталась объяснить ему, что это так не работает, но он и слушать ничего не хотел. Он положил лапу мне на лоб, затем произошла вспышка света... и я очнулась вот такой. — Она указала на себя медвежьей лапой. — Привыкать пришлось долго, но я нисколько не жалею. Моим зверюшкам очень нравится, что я несу в себе частички них. И магия очень помогает, когда хочется скрыться с глаз. — На пару мгновений от неё осталась только маленькая улыбка, висящая в воздухе.

Твайлайт повернулась к Спайку, Эпплджек и Рэйнбоу Дэш и не сводила с них глаз, даже когда в комнату вошла белая пегаска с курчавой жёлтой гривой, которая, как подумала Твайлайт при виде её наряда горничной, была одной из слуг.

— Значит... проклятье. — Рэйнбоу кивнула. — Грозовые яблоки. — Эпплджек улыбнулась. — Дискорд. — Флаттершай слегка наклонила голову. — Всегда был бессмертным. — Спайк ухмыльнулся и показал ей большой палец. Твайлайт глянула на свою чашку. — Получается... мы пятеро... это и все, кто остался? — Она шмыгнула носом.

— В чём дело? — спросила Флаттершай.

— Да так... просто... понимаю, это глупо, учитывая чудеса, которые свели нас вместе... и знаю, что будет эгоистично с моей стороны желать большего, но... то, что остальные никогда...

— СЮРПРИЗ! — воскликнула белая пегаска, заставив Твайлайт шарахнуться от испуга. — Я услышала, что ты приняла зелье, поэтому притворилась служанкой, чтобы удивить тебя! — Она сорвала наряд, явив знакомую метку в виде трёх воздушных шариков. — И теперь мы можем закатить вечеринку в честь того, что ты ничего не помнишь! Я уже как-то делала это, когда ты позволила мне выпить зелье, чтобы я могла забыть вкус тортиков и попробовать их снова, как впервые в жизни, и...

— ПИНКИ?! — взвизгнула Твайлайт, уставившись на белую пегаску с жёлтой гривой. — Но... но...

— Что? — Пинки глянула вниз и, коснувшись своего живота, вдруг захихикала: — Ах, не такая розовая, как обычно, да? Это нормально. Возможно, следующая моя форма опять будет розовой!

— Следующая... форма? — едва слышно переспросила Твайлайт, у которой кружилась голова. Она-то готовилась к монументальной хандре, а её друзья всё испортили тем, что до сих пор живы.

Даже как-то бессердечно с их стороны, если подумать.

Эпплджек нахмурилась, заметив озадаченное выражение Твайлайт.

— Она регенерирует.

— Что?

— Регенерирует. Вроде правильно сказала.

— Правильно-правильно, — кивнул Спайк, отхлебнув чаю.

— Ага! — энергично поддакнула Пинки. — Вся моя семья так может! Когда мы сильно состариваемся и становимся очень хрупкими, происходит яркая вспышка, и мы получаем новые, молодые тела! По словам мамы, это потому, что Холдер Пай на самом деле прилетел из космоса и обладал бесконечной регенерацией, и что-то ещё, чего я не помню. Суть в том, что, когда я оказываюсь сильно ранена или ссыхаюсь от старости, я вскидываю копыта и такая «не хочу уходить!», после чего — хоп! — вспышка света, и я выгляжу по-другому! — Она подбежала к потрясённой Твайлайт и театральным шёпотом проговорила ей на ухо: — Но это тайна! — Затем отошла и пожала плечами: — Или было тайной до вечеринки в честь твоего восемьдесят восьмого дня рождения, когда я регенерировала, выпав из торта, где пряталась, и свернув себе шею. Мне пришлось тебе всё рассказать, чтобы вечеринка продолжалась. Мама и папа, которых я тогда представляла своими приёмными детьми (потому что они регенерировали в жеребят), разрешили мне тебе всё рассказать. — Белая пегаска постучала копытом по подбородку: — Всё, что ли? Вроде да... о, вот наши с тобой фотографии, где я в разных формах!

Пинки вытащила из гривы фотоальбом, Твайлайт оцепенело пролистала его, увидев себя в компании каждый раз разной пони, на чьих боках виднелась метка Пинки. Единороги, пегасы, земные пони... На одной фотографии Пинки была жеребцом, а щёки Твайлайт алели румянцем, на другой совсем крохотным жеребёнком лежала на голове Твайлайт и жевала её ухо, на третьей выглядела, как покрытая шрамами крутая байкерша. Также среди прочего...

— Ты... ты на этой грифон?

— Ага! Мы можем даже становиться представителями других видов! Кстати... — Пинки сунула копыто в гриву и выудила небольшой камень с четырьмя ножками. — Прости, Мод, совсем про тебя забыла.

— Пустяки, — отозвался камень монотонным голосом и засеменил к чашке.

У Твайлайт задёргался глаз, но она заставила себя успокоиться.

— Хорошо... значит, мы все бессмертные, только некоторые из-за проклятья или потому, что они инопланетяне. Мы все... — Принцесса закрыла глаза, чувствуя горечь отчаяния. Теперь она поняла — поняла, что хотела забыть. Величайшая трагедия. Невосполнимая потеря. Пусть её друзья были живы, одной всё же не хватало — а это значило, что их маленькая дружная группа распалась...

— Простите, пожалуйста, дорогие мои! — В комнату вошла Рарити, снимая шляпку и солнечные очки. — В «Рарити к вашим услугам» случилось небольшое происшествие, пришлось заскочить туда и со всем разобраться. Надеюсь, я не слишком опоздала.

Спайк помахал рукой перед лицом Твайлайт.

— Кажется, ты её сломала, Рарити.

— Сломала? Потому что опоздала?

— Потому что жива.

Единорожка уставилась на него:

— ...А разве не должна быть?

— Это всё галлюцинация, — пробормотала Твайлайт. — Я просто настолько скучаю по вам, девочки, что внушила себе, что вы живы, но на самом деле я сижу одна в мрачном, увешанном паутиной замке, горюя о прошлом, которое ушло, и я совсем одна, последняя оставшаяся в живых и...

По щелчку пальцев Флаттершай на Твайлайт вылилось ведро воды, выведя её из ступора. Не успела она возмутиться, как следующий щелчок вмиг высушил её.

— Она выпила зелье забвения.

Рарити просияла:

— Ни слова больше. Теперь понимаю. — Она села и взяла печенье. — Итак, ты подумала, что мы все умерли?

— ...Да, — вполголоса отозвалась Твайлайт, пытаясь сохранить хоть какое-то подобие контроля над происходящим. Она не знала, стоит ли ей плакать от обрушившегося на неё смятения или же оттого, что её друзья не дают ей как следует погоревать из-за их смертей по той простой причине, что по-прежнему живы. — Как... почему ты до сих пор жива? — наконец спросила она. — Тоже про́клята? Или дело в каком-то заклинании?

— Ох, дорогая, ну и воображение у тебя! — рассмеялась Рарити. — Хотя, если судить по нашим друзьям, это не такое уж странное предположение. Порой, право слово, и недели не проходит без того, чтобы кто-нибудь из нас не оказался заколдован или что-то в этом роде. В моём же случае причина проста — я очень хорошо слежу за собой.

Твайлайт ощутила, как скрипнули её зубы.

— Я же всегда говорила, что поход в спа может омолодить тебя, а ты не верила. Пилинг, массаж, паровые ванны, подходящий шампунь и капелька крема на лицо перед сном — вот и всё, собственно. Алоэ и Лотос подтвердят, ведь именно так они смогли вырасти вместе с принцессой Селестией и до сих пор держат свой салон.

— Ну да, — сухо ответила Твайлайт, стараясь не обращать внимания на абсурдность заявления, что подходящие косметические процедуры могут способствовать вечной жизни. — Ну да. Значит... мы все живы — все семь.

— Восемь, вообще-то, — сказала вошедшая в комнату Старлайт Глиммер, вслед за которой шагала Сансет Шиммер в человеческом облике. — Девять, если считать её.

— Что мы и сделаем, — вежливо проговорила Рарити. — Флаттершай? Не соизволишь?

— Что? А... да. — Она щёлкнула пальцами, отчего стол увеличился, чтобы вместить ещё двоих без нужды для остальных потесниться. Чай разлился по чашкам, и Старлайт вместе с Сансет уселись, взяв свои любимые сладости.

Сансет глянула на Твайлайт:

— Мы услышали ваш разговор, пока были в коридоре, но не стали сразу заходить: Старлайт сказала, что будет «эффектнее», если подождём нужный момент.

— А что, всё так и есть! — воскликнула Старлайт. — Ты знать не знаешь о том, как красиво появиться. — Она повернулась к Твайлайт и указала на себя. — Джинн.

— Что?

— Джинн. Причина, почему я до сих пор жива.

— Ты джинн? — бессмысленно спросила Твайлайт.

Все рассмеялись.

— Нет, как-то раз, не помню точно когда, к нам в школу дружбы попал джинн, — объяснила Старлайт. — Очень приятная и дружелюбная кобыла, страстно желавшая узнать всё о дружбе. Просидев в лампе неизвестно сколько и только-только освободившись, она не знала совершенно ничего о том, как заводить друзей, а потому обратилась к нам. После выпуска она сказала мне, что я и остальные преподаватели настолько хороши́ в своём деле, что она даже представить себе не может кого-то другого на нашем месте. Взмах руки — и я бессмертна. Санбёрст, Галлус, Сильвер Стрим, Йона и все остальные тоже.

Сансет кивнула и пожала плечами:

— А я использовала хроноворот, чтобы создать стабильную петлю времени для себя и друзей в моём мире. Ежегодно в первый школьный день все молодеют ровно на год. В курсе об этом только я и наши друзья... и мы этой возможностью пользуемся на полную катушку. В какой-то год мы побросали свои дела, и я научила их магии, в другой мы явились сюда на полгода, и ты сделала нас всех аликорнами. Как раз с помощью аликорньего заклятья я могу появляться здесь в облике человека. Неплохо, согласись? Так вот, какое-то время мы просто колесим по стране. Устраивали нудистскую колонию, научились кондитерскому делу во Франции и так далее. Пинки строит космический корабль, на котором мы подумываем слетать к международной космической станции и стать первой девчачьей рок-группой, давшей там концерт. Всё просто отлично.

Твайлайт опустила взгляд на свою чашку, переваривая услышанное.

— Ты как, сахарок? — спросила Эпплджек.

— Выглядишь расстроенной, — добавила Флаттершай, пока два вызванных ею херувимчка заплетали ей косички.

— Ты же не сердишься, что мы живы, нет? — слегка огорчилась Пинки.

— Что... Нет! Это, наоборот, замечательно. Честно-честно. — Твайлайт вздохнула. — Просто... я уже настроилась как следует погоревать, а тут вдруг выяснилось, что это совсем не нужно. Вы же вот они, прямо здесь! Мои друзья — со мной!

— И всегда будем! — заявила Рэйнбоу Дэш

— Если, конечно, по телевизору не будет чего интересного, или в театре... — начала было Старлайт, но Сансет пихнула её локтем. — То есть да, мы всегда будем с тобой.

Твайлайт кивнула:

— Да... да! Мы все вместе...

Спайк, слишком хорошо знающий Твайлайт, закатил глаза:

— Ну, начинается...

— ...Все вместе сможем...

— Сейчас-сейчас...

— ...Горевать, что остались последними, кто выжил!

— Вуаля, — фыркнул Спайк, встав и подойдя к платяному шкафу.

— Сироты — вот, кто мы, — трагично ахнула Твайлайт, в её глазах снова заблестели слёзы. — Сироты, созданные беспощадным временем! Последние представители наших семей, последние из нашей родни, вынужденные идти сквозь вечность без родных и близких кроме тех, кого мы...

По комнате разнёсся мелодичный перезвон, Твайлайт обернулась и заметила, как Спайк включил видеофон.

— Спайк? Твайли? В чём дело? — спросил появившийся на экране Шайнинг Армор. — Мы как раз собираемся к вам. У вас там случилось чего?

— Опять Твайлайт? — послышался голос Кейденс.

— Ага! — крикнул ей Шайнинг.

— Зачем она звонит?

— Пытаюсь выяснить!

— Она же знает, что мы приедем сегодня?

— Я ей сказал!

— Тогда зачем она звонит?

— Говорю ж, пытаюсь выяснить!

Твайлайт практически впечаталась носом в экран.

— Шайнинг?! Как... почему ты...

Белый единорог озадаченно отпрянул.

— Э-э... я что-то пропустил?..

— Зелье забвения! — хором воскликнули все сидевшие в спальне Твайлайт.

— ...Она опять твайлинулась, да?

— Ничего я не твайлинулась! — негодующе вскрикнула принцесса.

— Тебе-то почём знать? Разве не ты запечатала свои воспоминания? — ухмыльнулся Шайнинг

— А-а-а-а! — завопила Твайлайт, запрокинув голову.

Сансет вздохнула и вытащила мобильник.

— Я просто напишу остальным. Так будет легче.

— Во, правильно, — кивнула Эпплджек.

Твайлайт ткнула копытом в экран видеофона.

— Почему... ты... до сих пор... жив?

Шайнинг дёрнул плечами:

— Из-за кристального сердца. Оказалось, оно излучает радиацию, даруя бессмертие и увеличивая плодовитость. — Послышался грохот, и позади Шайнинга пробежала задорно хихикающая и стреляющая магией направо-налево пятёрка жеребят-аликорнов, за которой гналась растрёпанная взрослая Флурри Харт. — Мне надо бежать угомонить внуков, правнуков, праправнуков и так далее. Будем у тебя после обеда! О, мама с папой говорили, что тоже смогут приехать: их самолет прилетел раньше срока! До скорого, Твайли!

Видеофон отключился, Твайлайт поникла.

— Ты... ты в порядке? — спросила Рарити. — Выглядишь совсем не так, как должна пони, узнавшая, что все, кого она любит, живы-здоровы и никогда её не покинут.

Твайлайт подошла к окну, откуда открывался вид на Понивилль.

— Да... да... — Она вздохнула, да так тяжко, что Рарити с трудом сдержалась, чтобы не телепортировать Твайлайт свою козетку, чтобы она могла бухнуться на неё в обморок. — Я не просто так выпила зелье. Что-то разбило мне сердце. Но это не вы, девочки, и не Шайнинг, и не Спайк... — Она глянула на Понивилль с печальной улыбкой. — Возможно, я выпила его, потому что, оказавшись здесь, увидела, как сильно всё изменилось, и поняла, что все, кого я знала, давным-давно... Это что, меткоискатели?

Спайк подошёл к ней и глянул через окно на трёх кобыл, что сидели у местного «Сахарного уголка» (теперь это была крупная торговая сеть, кафе и рестораны которой были почти в каждом квартале) и пили кофе с пончиками.

— Ага.

— Тоже бессмертные? — спросила Твайлайт безжизненным голосом.

— Свити Белль пользуется теми же косметическими процедурами, что и я, — объяснила Рарити. — Мы каждую неделю ходим с ней в спа вместе. Заодно очень помогает поддерживать наши сестринские узы.

— А Эпплблум пьёт со мной сидр..

Твайлайт медленно повернулась к Рэйнбоу Дэш:

— Проклятье?

— Не, Скуталу — киборг. — Снова выглянув в окно, Твайлайт увидела, как Скуталу сняла свои маленькие крылья и заменила их на большие металлические, после чего улетела на скорости в три маха. — Техника просто отменная — прям как настоящие плоть и кровь. Я бы и себе такое сделала, но...

— Ладно, — отрезала Твайлайт, пытаясь смириться с тем, что видит. — Ладно. Ладно... ладно. Итак, мы все живы. И мой брат жив вместе со всей его семьёй. И меткоискатели живы. Значит, все, с кем мы близко знакомы, тоже живы...

В окно постучали, Твайлайт медленно-медленно развернулась и увидела парящую снаружи Дерпи, одетую в почтальонскую униформу и с сумкой, переброшенной через плечо. Рядом с ней, сидя в небольшом вертолётике вроде того, которым некогда пользовалась Пинки, находилась взрослая Динки в той же униформе, что и она.

— Почта, принцесса Твайлайт! — радостно сказала Дерпи, отдав Твайлайт несколько счетов за кабельное и рекламных писем. Сансет бросила Дерпи пару маффинов, после чего та улыбнулась и вместе с дочерью улетела. Глянув на город, Твайлайт вдруг заметила, что буквально каждая почтальонка так или иначе напоминала Дерпи.

— Упреждая вопрос... — проговорила Эпплджек. — Оказалось, что Дерпи — аликорн, просто у неё очень маленький рог. У Динки же, наоборот, совсем крохотные крылышки, но она тоже аликорн. У их потомства всё то же самое, так что все дети Динки... и дети их детей... и...

Помимо дёргающихся век, у Твайлайт теперь стали подрагивать остальные части тела.

— Будет лучше, — сказал Спайк, усадив её на стул, — если мы составим список.

 

* * Два часа спустя * *

 

— Зекора.

Чтобы не заскучать, отвечая на расспросы Твайлайт, девочки и дракон набрали различных журналов, газет и книг с загадками и занимались прочей ерундой.

— Её хижина стоит на георазломе, откуда выходит магический газ, делающий её вечно молодой, — ответила репетирующая трюки Вандерболтов Рэйнбоу. — Оказалось, что до переезда в Понивилль ей было больше ста лет. Она отправилась в Вечнодикий, чтобы умереть, а проснулась молодой. Никому об этом не говорила, полагая, что мы и так уже знаем.

— Доктор Хувс.

— Получил новые регенерации, как Пинки, — отозвалась Старлайт, рассматривая объявления в поисках нового кресла. — Он теперь кобыла. Делает забавную штуку со своим носом, когда задумывается. Дерпи нисколько не против.

Твайлайт кивнула, куснув печенье.

— Лира.

— Вампир, — ответила Флаттершай, складывая слово из семи букв, означающее точное повторение одного и того же действия раз за разом в надежде на изменение. — Осталась такой же милой, что и прежде.

— Угу. Бон-Бон.

— Оборотень, — сказала Сансет, играя на телефоне, затем в ответ на вопросительный взгляд Твайлайт добавила: — Они сумели преодолеть различия.

— Столпы.

— Как выяснилось, если долго находиться в лимбе, он проникает в кровь, даруя бессмертие, — дёрнула плечами Рэйнбоу. — То же случилось с матерью Даймонд Тиары.

Твайлайт удержалась от вопросов, которые вызвал этот ответ.

— Винил Скрэтч.

— Сила дабстепа! — задорно воскликнула Пинки, подбросив конфетти. — То же передалось и Октавии.

— Берри Панч.

— Из-за постоянных возлияний все её органы замариновались, — сказала Флаттершай.

— Угу. Крэнки и Матильда.

— А вот они умерли, — с грустью отозвалась Эпплджек, листая «Альманах фермера». Твайлайт оживилась, готовая наконец начать горевать, но оранжевая кобыла покачала головой: — Матильда как раз гостила у родни на западе, Крэнки же остался дома. И хоть умерли они порознь, случилось это, по словам врачей, одновременно. Не зная о судьбе друг друга, они оба предложили Смерти сыграть в игру, где ставкой была их жизнь. Крэнки выбрал блэкджек, Матильда — дартс. Смерть настолько разозлилась, проиграв дважды, что сказала, что никогда больше не придёт за ними. Так что теперь они живы.

— Ага, хотя Смерть скосила-таки последние волоски на голове Крэнки, — хихикнула Дэш. — И отдавать не собирается.

Твайлайт лишь кивнула, не сумев даже выдавить улыбку. Её понемногу одолевало отчаяние. Она готовилась погоревать на всю железку, рыдать над несправедливостью времени и смертности так, чтоб слёзы лились аж реками — а повода для этого ей, как назло, никто не давал! Это было сродни ситуации, когда ждёшь не дождёшься съесть на ужин вкусный бутерброд, а придя домой, обнаруживаешь, что хлеба нет. Хуже того, выясняется, что друзья взяли весь этот хлеб, чтобы накормить им уток! И из-за этого утки стали бессмертными!

Её понемногу одолевало отчаяние.

— Принц Блюблад.

— Сила любви, — ответила Старлайт.

— Серьёзно? — поморщилась Твайлайт. — Что ж, по прошествии времени он наверняка остепенился достаточно, чтобы кто-нибудь...

— Нет, — прервала её Старлайт. — Любовь к самому себе. Смерти это показалось настолько омерзительным, что она отказалась приближаться к его особняку даже на километр. Слугам не особо нравится, что они теперь тоже бессмертные и не могут уволиться из-за паршивых контрактов, однако в этом есть свой плюс: при нынешней экономике найти стабильную работу порой не так-то просто.

— Мэр Айвори Скролл.

— Зомби, — откликнулась Рарити. — Недавно успешно переизбралась на пятьсот двадцать первый срок. — Она откусила печенье. — Признаться, продвигаемый ею законопроект «Предоставить каждому право, чтобы его мозг пожевал мэр» мне не слишком нравится, но что поделать? Голосовать за оппозицию? — И усмехнулась.

— Трабл Шуз.

— Он-то как раз хотел умереть, — сказала Старлайт. — Пытался отравиться отравленной шуткой, но она сделала его бессмертным и невосприимчивым к любым противоядиям.

Твайлайт закрыла глаза, стараясь вспомнить хоть кого-нибудь, кто мог бы умереть.

— Бизоны близ Эпплузы! — наконец воскликнула она, ткнув копытом в Эпплджек.

Сансет поёрзала.

— Э-э... в этом я виновата. — Она покраснела и села поудобнее (будучи человеком ростом метр восемьдесят в мире пони, которые не превышали метр двадцать, она плохо помещалась на стуле, отчего у неё начали ныть бёдра). — В Эпплузе проходил фестиваль, и их диджей, кузен Винил Ванилла Корн, искал что-нибудь новенькое из музыки. Я как раз была в тех краях и одолжила им мою коллекцию хитов «Queen». Ко времени, когда заиграла «Fat Bottomed Girls», все в Эпплузе обрели бессмертие благодаря пылкости голоса Фредди Меркьюри.

Твайлайт открыла было рот, но тут же его захлопнула.

— Ну, тут не придерёшься. — Она почесала затылок, попытавшись вспомнить самых неприметных существ, с которыми ей доводилось встречаться и с которыми она была наименее связана. Расстроиться насчёт них, может, и не получится, но попробовать стоит. — Алмазный пёс, который как-то схватил Рарити. Не самый крупный, а средний.

Девочки задумались.

— О... значит, он мёртв? — У Твайлайт задрожали губы. — Как трагично, что алмазный пёс, про которого я совсем забыла, умер...

— Он всё ещё жив, — прервал её Спайк, читая газету. — Мы просто не помним почему.

— Да, дорогая, жив-здоров, — кивнула Рарити. — Я видела его на прошлой неделе в продуктовом.

— Блин, — покачал головой Спайк, — поверить не могу, что «Гарфилд» до сих пор выходит...

Твайлайт ощутила давление за правым глазом, не зная, то ли из-за кровеносного сосуда, то ли из-за опухоли. Она отскочила от стола и телепортировала к себе все журналы дружбы, принявшись быстро их листать. В них наверняка что-нибудь да будет. Она обязательно отыщет кого-нибудь мёртвого и станет по нему горевать! Уж погорюет так погорюет!

— Кирин, которой как-то помогли Флаттершай и Эпплджек!

— Несчастный случай с вечным леденцом, — отозвалась Рэйнбоу. — Не расспрашивай, пожалуйста.

— Э-э... О! Тот дракон, что притворялся отцом Спайка!

— Сила любви, — сказала Сансет

— Фу-у! — скривилась Твайлайт, прекрасно помня, как выглядела её ванная комната во время его пребывания в замке и как отчаянно желала случайно не застать его, когда он её пачкал.

— Нет, на сей раз это была любовь со стороны. Как оказалось, его сестра волновалась о нём и заставила его измениться, — тепло улыбнулась Сансет. — Было довольно трогательно.

— Да-да, — оборвала её Твайлайт. — Та ботанка, с которой Рэйнбоу Дэш как-то разговорилась о Дэринг Ду!

— Ну, она наколдовала заклинание и превратилась в аликорна, чего оказалось достаточно, чтобы править королевством! — ухмыльнулась Дэш. Твайлайт поджала губы, на что пегаска рассмеялась: — Я про тебя...

— Я поняла.

— Потому что ты ботанка...

— Я могу изгнать тебя на луну.

— Как же, — фыркнула Рэйнбоу, — ты сделала это на прошлой неделе, и я вернулась через пять минут!

— Другая ботанка!

Пегаска вздохнула, успокаиваясь.

— Золото лепреконов.

Твайлайт перелистнула несколько страниц.

— Ладно! Василиск, которого приручила Сильвер Стрим!

— Джинн. — Твайлайт уставилась на Старлайт, которая быстро добавила: — Стала джинном, а не из-за желания джинну. Большая разница.

— И желают у Эдит в основном то, чтобы она не превращала их в камень, — проговорила Пинки.

Готовая вот-вот взорваться, принцесса открыла страницу наугад.

— Тендер Тапс!

— Кто? — спросила Рарити.

— Меткоискатели вроде помогали ему... или ей отыскать метку.

Белая единорожка призадумалась.

— Это тот, который уже был древним богом или который нашёл сундук с про́клятым золотом пиратов?

Флаттершай покачала головой:

— Кажется, это тот, кто обнаружил древнее устройство, заполненное красной жижей, что увеличивает продолжительность жизни.

— Проехали! Гарбл!

Старлайт махнула копытом:

— Его жизнь привязана к жизни Смолдер из-за Пинки-клятвы, а Смолдер бессмертна благодаря джинну, который даровал мне вечную молодость.

— Зести Го́рманд!

— Сила любви, — отозвалась Сансет. — На этот раз дело в песне. Хьюи Льюис — просто волшебник.

Твайлайт осела на пол, обхватив голову копытами, её невесомая грива поникла.

— Неужели среди тех, с кем я встречалась, нет никого — ни единого пони, грифона, зебры, чудовища или тому подобного, — кто бы умер?

Пинки призадумалась.

— Король Сомбра мёртв. — Она помолчала, склонила голову набок и пошевелила губами. — Гм... и он мёртв только потому, что ты убила его.

— Кто-то, кроме него! — возопила Твайлайт. Она не настолько отчаялась.

Эпплджек цокнула языком.

— Ну, наверное, бабушка. — Твайлайт вскинула голову и посмотрела на неё. — Она умерла через несколько месяцев после того, как ты переехала в Кантерлот, помнишь?

После этих слов фермерши Твайлайт вспомнила, что пожилая кобыла тихо ушла из жизни во сне. Принцесса закрыла глаза, где снова заблестели слёзы.

— Бедная-бедная бабушка Смит. Она была такой доброй, заботливой, полной любви и желания помочь ближнему. Какая же это трагедия, что вся Эквестрия... или, возможно, весь мир... — Она вдруг замолчала. — Послы Седельной Аравии.

— Плавание, — тихо проговорила Флаттершай. — Оказалось, что это на самом деле лучшее из упражнений.

Твайлайт кивнула и вернулась к своему монологу.

— ...Что весь мир смог избежать беспощадных объятий Смерти, но только не она... Ох, у меня прямо сердце разрывается.

— Всё именно так, — мрачно поддакнула Эпплджек. — Я передам ей, что ты её не забываешь.

— Спасибо, Эпплдж... Чего?

— Я передам бабушке, что ты её не забываешь. Ей будет приятно.

— Но... она же мертва.

— Ну да, но это не значит, что она сгинула насовсем. Бабушкин призрак живёт на ферме уже не помню сколько. Да и что умерла, она поняла только аж через две недели. — Твайлайт уставилась на фермершу. — А я тебе не говорила, что мы, Эпплы, превращаемся в призраков после смерти? Вся семья.

— У-у-у-у-у! — наполнил комнату леденящий кровь стон, после чего сквозь стену пролетела призрачная кобыла, оставив за собой след из зелёной слизи. — Эпплджек, ты забыла чековую книжку.

— Спасибо, ма. Увидимся дома вечером вместе с папой.

— На ужин будет лазанья. У-у-у-у-у! — Баттеркап пролетела сквозь другую стену, измазав в слизи и её.

Твайлайт просто улеглась на пол, её губы дрожали.

— Блин, Твай, чего ты так расстроилась? Ты вроде как должна радоваться, что все, кого ты любишь...

— И кого не любишь. — вклинилась Старлайт.

— ...Живы-здоровы и никогда не умрут.

Принцесса лишь вздохнула:

— Я знаю, девочки, — знаю, что должна радоваться. Я просто... уже готовилась предаться горести и боли, а теперь не могу! А хуже того, я понятия не имею, зачем выпила зелье забвения.

Её друзья неловко заёрзали.

— Да... кстати об этом, сахарок...

Рарити сглотнула комок.

— Вполне вероятно, что ты... выпила его из-за нас.

— Ты о чём? — горько спросила Твайлайт, затем оживилась: — Погоди-ка! Выходит, умерла я? В этом, что ли, шокирующая правда? Я умерла и должна уйти в мир иной, бросив всех вас? — Она заулыбалась, её глаза засверкали.

— Не могла бы ты... не радоваться так своей смерти? — попросила Сансет, отодвигаясь подальше от принцессы. — И ты вовсе не умерла.

Улыбка Твайлайт сменилась хмурой гримасой.

— Тогда зачем я выпила это зелье?

— Ну-у-у, — протянула Пинки, — вчера после грандиозного поднятия солнца и речей мы отправились в «У оригинального знаменитого Пони Джо» — заметь, не в «У знаменитого оригинального Пони Джо», потому что их пончики не такие свежие, и не в «У знаменитого оригинальным Пони Джо» или в «У оригинального Пони Джо, знаменитого оригинальностью», потому что они слишком далеко, — так вот, мы отправились туда, чтобы перекусить, и разговорились обо всяких разных вещах и о том, что у тебя совсем мало свободного времени и... понимаешь...

Не выдержав, Рэйнбоу прижала копыта к голове и выпалила:

— Мы проспойлерили тебе последнюю книгу про Дэринг Ду!

Твайлайт ошалело моргнула:

— Что?

— Прости нас, пожалуйста, Твайлайт, — смущённо произнесла Флаттершай, поёжившись, когда принцесса глянула на неё. — Мы не нарочно.

Рарити кивнула и, подойдя ближе, мягко похлопала Твайлайт по плечу.

— Понимаешь, дорогая, ты упомянула, что только-только закончила читать последнюю книгу, и мы начали её обсуждать.

— Вот только ты настолько отстала от нас, что книга, которую ты считала последней в цикле, на самом деле была предпоследней, — сказала Эпплджек. — А мы все настолько увлеклись обсуждением концовки, что совсем не заметили твой непонимающий взгляд.

Спайк немного покраснел:

— Потом ты сказала нам, что понятия не имеешь, о чём мы говорим, и... тут-то это и случилось.

Твайлайт повернулась к Старлайт и Сансет, но те покачали головами:

— Мы ни при чём: нас там не было.

— То есть получается, — проговорила принцесса, глядя из-под гривы, упавшей ей на глаза, — я влезла в собственный разум, случайно запечатала воспоминания о том, что мои друзья и семья со мной по сей день, и сама же себя заставила страдать... лишь из-за книги?

Её друзья кивнули.

— Что ж, вполне в моём духе, — смущённо усмехнулась она, затем радостно вздохнула. — Простите меня за всё это... я действительно счастлива, что вы все здесь, со мной, и никогда меня не покинете! Я с нетерпением жду, когда действие зелья наконец прекратится, чтобы вновь вспомнить прошедшую тысячу лет с вами. — Она поочерёдно глянула на них, её глаза наполнились слезами совсем по другой причине. — Жду не дождусь, чтобы сделать незабываемой следующую тысячу лет!

— И можем начать прямо сейчас! — воскликнула Рэйнбоу, стремительно спустившись и облетев подругу. — Теперь, когда ты прочитала наконец последнюю книгу про Дэринг Ду, мы можем поговорить о ней! Потому что я — ох, блин! — ждала этого прям целую вечность! Представляешь, пони, которого Дэринг считала своим отцом, на самом деле похитил её в детстве! И она узнала об этом, только когда прочитала его завещание!

— А потом она нашла своего биологического отца, и тот сказал, что годами искал её, после чего они обнялись в его особняке, пока все его слуги аплодировали и приветствовали её дома! — радостно кивнула Флаттершай.

Пинки ликующе прыгала на месте, хлопая крыльями:

— О! О! А затем выяснилось, что её биологический отец — злодей, которому нужна была только её кровь, чтобы распечатать пещеру с магическим оружием, что помогло бы ему захватить мир!

— А пони, которого она считала отцом и который похитил её, — добавила Рарити, — на самом деле оказался другом её матери, который знал, что её биологический отец — злодей, и поэтому украл её, чтобы вырастить, окружив заботой и любовью, которые она заслуживает. Это было просто... волшебно! Особенно описание того, как капли дождя смешивались с её слезами...

— Не забудьте ещё, как он инсценировал свою смерть и постоянно помогал ей! Причём не только в этой книге, но с самого начала! — сказал Спайк. — Самая лучшая часть, как по мне!

Эпплджек мотнула головой:

— Не, мне больше понравилось, когда Дэринг сказала ему, что кровное родство не имеет значение и что для неё он всегда будет родным. Потом они вдвоём вышвырнули её прохвоста-биологического отца из пещеры и уничтожили оружие, после чего Дэринг снова стала называть своего приёмного отца папой.

— А в последней сцене, — опять присоединилась к рассказу Рэйнбоу, — они получили письмо, в котором говорилось, что мать Дэринг жива и нуждается в их помощи, и... Твайлайт, ты в порядке?

Принцесса Эквестрии, приоткрыв рот, смотрела прямо перед собой, её зрачки напоминали булавочные головки.

— ...Хе-хе... ты... не прочитала книгу вчера вечером, да?

Твайлайт едва заметно кивнула, неслышно всхлипнув.

— И мы... только что опять её тебе проспойлерили?

Принцесса опять слегка кивнула, издав очередной тоненький всхлип.

Рэйнбоу поморщилась:

— ...И из-за этого всё случившееся было напрасно?

Твайлайт согласно промычала, её губы задрожали.

Пинки глянула на неё, затем широко улыбнулась:

— Но с другой стороны, у тебя теперь есть, над чем погоревать! Над невозможностью насладиться этой книгой!

В стенах Замка дружбы, величественного кристального строения, стоящего посреди Понивилля, плакала её высочество принцесса Твайлайт Спаркл.

Плакала не по своим друзьям, не по времени, смерти и жизни — а из-за спойлеров.

Коварных, злодейских спойлеров.