Танцующая с мертвецами

Над заснеженной лесотундрой, сопровождаемая завываниями пронизывающего ветра в антеннах, неторопливо плыла громада парящего крейсера. Форсировать ход было незачем – как показала практика, скорость сближения с объектами разработки ровным счётом ничего не решала. Скорее наоборот, успевающие разбежаться аборигены снимали массу проблем с сопротивлением в ходе экспроприации.

Экспроприация. Командир, стоявший на мостике, презрительно скривился. Красивым наукообразным словом назывался обычный грабёж. Всё, что могло заинтересовать Альянс: продовольствие, медикаменты, топливные ячейки, металлический лом – всё подлежало тщательному сбору, оценке и учёту. И доставке в метрополию, разумеется. Крейсера специально оборудовались под такие задачи. Впрочем, скорее наоборот – разоборудовались. Снималась часть брони, орудий, переоборудовались внутренние помещения, вместо кубриков для десанта образовывался довольно просторный трюм. Те немногочисленные десантные партии, что оставались на борту, теперь размещались на освобождённых участках батарейных палуб.

«Экспедиционный крейсер», лягать. Придумали же эти штабные обозначение. С другой стороны, полное крейсерское вооружение было заведомо излишним. Одичалые есть одичалые, каких-то серьёзных видов оружия просто не имели. А если и имели – то не умели им пользоваться. Примитивные кинетические винтовки были способны как максимум поцарапать краску на бортах десантных барж, силовую броню пробивали с трудом, да и то – только в уязвимых местах, которые сложно выцелить обычным дикарям, не проходившим специальной военной подготовки.

Делать на мостике было, в общем-то нечего и командир спустился в свою каюту, приказав вызвать, как только покажется ключевой ориентир.

В импровизированных кубриках десанта творилась рутинная жизнь. Кто-то забавлялся игрой в «Поле боя», кто-то со скуки в сотый раз чистил снаряжение, а кто-то просто беззастенчиво дрых в ожидании сигнала о прибытии или вызова в караул на верхней палубе. К числу последних относилась и Ребел Стар, молодая пегаска с серой шёрсткой, тёмно-зелёными хвостом и гривой и изумительными василькового цвета глазами.

Несмотря на молодость, она была довольно опытным бойцом, имея за плечами опыт двух крупных операций и бессчётного количества мелких рейдов по очистке поверхности от расплодившейся преступной мразоты. Рейдеры, работорговцы, просто повёрнутые психи, накачавшиеся самодельной химией до полного невменоза – все эти твари подлежали полной и обязательной зачистке. Так гласил устав Альянса, которому Стар следовала неукоснительно и без вопросов, благодаря чему за свои шесть лет продвинулась по службе до полного сержанта и по итогам этой операции должна была получить повышение до петти. А там и до лейтенантских звёзд недалеко.

Сержантские лычки были стопроцентно заслуженными. Чего стоила хотя бы её первая операция — зачистка крупной базы рейдеров в развалинах на окраине Балтимэйра. Подонки знатно окопались, умудрились даже раздобыть и привести в рабочее состояние одну «Черепаху» и три «Тимбервулфа», а главарь так и вовсе щеголял в поношенном, кое-как залатанном, но вполне исправном «Богомоле». Повозиться пришлось изрядно, выковыривая эту наземную погань из укреплённых руин жилого комплекса, если бы не тепловизоры и поддержка с воздуха – не факт, что небольшая штурмовая группа вообще выбралась бы живой из этой задницы.

А потом была её первая операция по экспроприации на землях Пояса. Они на «Морнинг Глории» прошли над Северными землями, пересекли Ледяной океан и прибыли к крупному посёлку Одичалых на берегу большой реки. Разведка считала, что там находится промышленный центр Пояса, бывшего союзника в Большой войне, во всяком случае то, что от него осталось за столько лет. И разведка не ошиблась – промышленность оказалась в очень неплохой степени сохранности. Было похоже, что местные дикари превратили электростанцию в подобие храма Предтеч и всячески поддерживали примитивные газотурбинные генераторы в полностью рабочем состоянии.

Они тогда застали самый разгар подобия эвакуации населения. Дикие, после трёх успешных экспроприаций, наконец-то сообразили, что сопротивляться обученным профессиональным солдатам, которых прикрывают тяжёлая артиллерия крейсера и скорострельные плазмомёты десантных барж – крайне бесполезное занятие. Впрочем, тогда они не смогли удержаться от того, чтобы отвесить убегающим знатного пинка под тощие задницы: прикрывавшее отход гражданских ополчение смели залпом крейсерских орудий, а по отступающим дикарям как следует прошлись из винтовок и из бортового вооружения десантных барж. Для профилактики – вдруг одичавшие фанатики решили бы нанести удар по демонтирующим их драгоценные священные реликвии инженерам. Так что, от беды подальше, следовало показать, кто тут главный.

А тот бой в подземном комплексе Сан-Динейго, когда её группу зажал табун Озверелых, кончились патроны и пришлось изрядно поработать копытами и головой в ударном смысле, чтобы пробиться на поверхность? Именно за тот эпизод её прозвали «Танцующей с мертвецами», а ей было не до смеха, потому что пришлось неделю валяться под капельницей, выводя из организма радиоактивную дрянь.

Да, это была славная охота. Ребел Стар улыбнулась, просыпаясь. Очередная экспроприация. Она не интересовалась деталями операции, какой именно город предстоит освободить от ненужного дикарям высокотехнологичного хлама, её интересовало мало. Работа как работа: разведка, высадка, зачистка, демонтаж, сортировка – и домой.

Приняв для бодрости душ и прихватив на камбузе кружку синтетического какао, она собиралась присоединиться к игрокам в настолку, но, прежде чем закончилась партия, ожила внутренняя связь крейсера.

- Командирам десантных партий прибыть в комнату для инструктажа!

Стало быть, не судьба.

Командир корабля и лейтенант, командовавший десантной операцией, уже были в зале. Посчитав по головам командиров отделений, он удовлетворённо кивнул и отрапортовал о явке командиру крейсера. Ожил проектор, показывая фрагмент карты побережья с устьем реки и несколькими разноцветными точками. Одна из точек пульсировала красным.

- Итак. Приблизительно через час мы будем над целью нашей операции, городом, который на довоенных картах обозначен как «Надежда». Судя по данным разведки, основной целью для нас является металлургический комбинат, добывавший до войны легирующие присадки к сталям, применяемым в нашей промышленности.

Слайд сменился, и на стене оказался аэрофотоснимок промзоны. Сменилось ещё несколько слайдов, показывающих заводские постройки с разных ракурсов, сопровождаемых поясняющими надписями.

- Приоритетная цель – склад готовой продукции, — продолжил командир.

На экране возник соответствующим образом поименованный ангар.

- А вот так выглядит продукция завода, подлежащая приоритетному изъятию.

На слайде был снимок, явно сделанный на складе, и на нем матово поблёскивала пирамида слитков серого металла.

- Как обычно, дополнительными целями для изъятия являются стальной и цветной металлический лом, исправное или подлежащее ремонту электронное оборудование, энергетические ячейки. Особенности тактики в застройке доложит лейтенант Лавлок.

Жеребец с лейтенантскими лычками обвёл взглядом собравшихся и переключил проектор на следующий слайд, содержащий карту местности.

- Стандартная информация. Интересующий нас объект отделён от жилой застройки участком пересечённой местности шириной в пять миль. Корабль зависнет над столовой горой, отмеченной на карте как «высота 514». Это позволит с высокой вероятностью отсечь основную массу населения от объекта и позволит провести зачистку с минимальными усилиями. Опыт показывает, что в составе рабочей смены аналогичных объектов имеется как максимум дюжина вооружённых охранников, функция которых – пресекать нападения диких зверей. Промзона представлена крупными строениями с открытыми внутренними пространствами. Используя переходные мостики как стрелковые точки и преимущество в вертикальной мобильности, мы сможем занять удобные позиции для ведения огня на поражение и тем самым принудить противника к сдаче объекта. После нейтрализации рабочей смены на объект прибывают инженеры для демонтажа и экспроприации всего, что представляет ценность. Недопущение прохода к объекту подкреплений со стороны посёлка – задача корабля и вас не касается. Вопросы?

Взводные переглянулись. Вопросов ни у кого не возникло – чай не дети, не в первый раз в бою.

- Вольно, разойдись.

Возвращаясь с инструктажа, Стар спустилась на нижнюю обзорную палубу. Через бронированные стёкла правого борта открывался вид на типичный северный пейзаж: бесконечные волны покрытых низкорослой растительностью сопок, прорезанные скованной льдом рекой и проблёскивающими гладкими проплешинами озёр.

«Прямо как в северных областях нашего Мэйнленда. Странно, у нас нет такого уровня одичания. Что такого случилось с местными, что они скатились в натуральное хозяйство? Неужели не нашлось никого, кто смог бы навести армейский порядок в разорённых войной местах? У нас-то вон сколько любителей командовать». Она снова вспомнила тот бой на базе рейдеров. Ведь натуральные дикари, шпана – и то, смогли создать проблемы кадровому военному подразделению. А тут… Убогая партизанщина. Тьфу. Как там ей отец говорил? «Береги себя в землях Ночи, вернись живой»? Да чего тут опасаться-то?

Впереди по курсу показалось устье небольшой речушки, и крейсер, задрожав всем корпусом, начал уклоняться влево и набирать скорость. «Не иначе, ложимся на боевой курс. А это значит…» Она попыталась вспомнить, что там говорили на инструктаже про расстояния, но её опередил голос лейтенанта, прозвучавший из динамиков общего оповещения.

- Тридцать минут до точки высадки. Десантным партиям подготовить снаряжение и прибыть в ангар. Повторяю, тридцать минут…

Подгонять её не пришлось. В оружейке она втиснулась в своего «Скорпиона», активировала синхронизацию и почувствовала, как скафандр становится продолжением тела. Всё-таки инженеры, придумавшие силовухи, были гениями. Автоматическая подстройка под пользователя, медицинский автоиньектор с несколькими вариантами препаратов, реагирующий на состояние пользователя, системы наведения оружия, интегрируемого непосредственно в костюм – всё это превращало бойца в практически неуязвимую боевую единицу. Память осторожно напомнила про тяжёлые пулемёты у бандитов из Балтимэйра, но Стар её незамедлительно заткнула – здесь вам не тут, одичалые с северных земель бывшего Пояса ещё ни разу не применили технику серьёзнее карабина с оптикой.

Матросы в нижнем ангаре явно берегли тепло: хотя двигатели Шквалов уже были прогреты, двери главного ангара оставались закрытыми. Ну да, сколько там за бортом? Как минимум десятка в минусе?

Отделение Стар выстроилось возле отведённого им Шквала в ожидании инструктажа. Она надела на мордочку маску «ну вы, девчонки, доигрались», и, прокашлявшись, рявкнула во всю глотку.

- Смиррррна, бездельники! Настал ваш час доказать, что вы не зря жрёте свою пайку. Там, внизу, вас ждут ресурсы, необходимые Альянсу не меньше, чем вам – воздух. А значит – мы возьмём их, чего бы это ни стоило ни нам,… НИ ИМ!!!

Отделение ответило рёвом семи глоток «Так точно, Мэм!!!»

- За-ши-бись. Подробности в полёте. По местам!

Пока она пересказывала подчинённым инструктаж, пилот задраил десантные люки, запустил двигатели, и тяжёлая машина вывалилась из распахнутого ангара в морозный забортный воздух.

Четыре Шквала разошлись дугой между крейсером и огромными цехами завода с парящими трубами, и зависли, покачиваясь на левитационных полях.

- Гром-лидер остальным. Не вижу движения на объекте. Что у вас, приём.

- Гром-2, всё тихо, приём.

- Гром-3, всё тихо, приём.

- Гром-4, вижу следы на снегу, но движения не наблюдаю, приём.

- Гром-лидер Туче. Запрашиваю разрешение на высадку десанта, приём.

На мостике «Морнинг Глории» переглянулись командир корабля и старпом. Последний на мгновение задумался и наклонился к микрофону.

- Туча Гром-лидеру. Наблюдаете ли враждебное присутствие? Приём.

- Гром-лидер Туче. Никак нет, сэр. Приём.

- Так чего тянете тогда? Что дикари сами вам всё принесут и кучкой сложат?

- Есть, сэр!

«Шквал» нырнул вниз, взвыли электроприводы десантной аппарели, восемь пехотинцев вывалились на засыпанную неглубоким снегом поверхность, рассыпались цепью и замерли, озирая окрестности. Десантный челнок, покачиваясь над самой землёй, обшаривал стволом верхней турели пространство перед пехотой. Стар переключилась на частоту челнока.

- Летуны, что там у вас?

- Всё тихо.

- Приняла, выдвигаемся.

Отделение медленно двинулось вперёд по направлению к огромным цехам, возвышающимся над грязным снежным покровом. «Всё-таки удивительно, как они умудряются загадить своей промышленностью нетронутую природу. Понарыли котлованов, засыпали копотью все окрестности, навалили мусорных куч повсюду – натуральные дикари».

Два «Шквала» на флангах позиции опустились на опоры и заглушили двигатели, оставаясь в готовности к открытию огня, два остальных ушли к крейсеру за инженерами. Стрелок верхней турели Грома-3 покачивал стволом, периодически заглядывая в оптический прицел, чтобы рассмотреть детали на местности. Его внимание тоже привлекли кучи мусора, разбросанные с явной закономерностью. Правильные дуги расположения присыпанных снегом холмов навевали смутные ассоциации.

- БЛЯТЬ!!!

Башенка крутнулась и раскатисто ухнула, выплёвывая комок плазмы по ближайшей «куче мусора». Взметнулся столб щебня, непонятное полотнище и туча не успевшего испариться снега пополам с чёрной пылью.

- Что за херь? Третий, у тебя стрелок кукухой пое?..

Стар не успела закончить фразу. Сразу несколько «куч мусора» шевельнулись и полыхнули багровым. На месте «Шквала» поднялся фонтан кувыркающихся обломков.

Пилот четвёртого челнока лихорадочно защёлкал переключателями на приборной панели, спешно пытаясь запустить двигатели, но время играло не на его стороне. Артиллерийский снаряд проломил боковую бронеплиту и разорвался в кабине, превращая содержимое в причудливую смесь обломков обшивки и аппаратуры с ошмётками тела. Осколки снаряда пробили переборку кабины стрелка, и тот обмяк в подвесной системе безжизненной тушкой.

- Туча, Туча, это Лавлок! Это засада! Повторяю, это засада! У них тяжёлая техника, количество не известно. Челноки потеряны, десант под обстрелом. Попытаемся прорваться к зданиям. Нужна поддержка огнём, срочно!

При первых выстрелах Стар залегла прямо где стояла. И уже сейчас было понятно, что это не лучшее решение – снаряд, разорвавшийся в паре метров от одного из её бойцов, сдул его как пушинку и оставил лежать неподвижной кучкой в неестественной и крайне неудобной для живого позе.

В наушниках загремел голос лейтенанта.

- Всем, кто ещё может двигаться! Немедленно к зданиям, они не станут стрелять по собственным цехам!

Один из бойцов вскочил и попытался бежать, но вдруг споткнулся и полетел кубарем. Что за чертовщина, близких разрывов не было? Стар подползла к упавшему и похолодела. В визоре шлема красовалась аккуратная пробоина полудюймового диаметра с расходящейся сеточкой трещин. Снайпер.

- Лейтенант, это сквадлид три! У них снайперы!

- Все слышали? Быстро к зданиям!

В грохоте артиллерии одиночных выстрелов не было слышно. Однако их результаты были более чем заметны: ещё несколько бойцов при попытке вскочить и бежать вздрагивали и оседали на землю уже без шансов подняться.

Близкий взрыв снаряда разорвал в клочья бойца, лежавшего в нескольких метрах, и опрокинул её на бок. «Да какого сена я тут лежу, надо бежать!» Она вскочила и зигзагом рванула к спасительной стене. Где-то примерно там, где она только что лежала, грохнул взрыв. «Вот я и молодец».

До стены промышленного корпуса оставалось буквально несколько метров, когда по ногам словно ударили стальным брусом. Колени взорвались болью, она споткнулась и полетела кувырком, врезаясь в бетонную стену. Перед глазами всё поплыло, даже звуки боя словно притихли, и она почувствовала, как проваливается в вязкую тёплую пустоту. «Автоиньектор. Твою мать, ещё не хватало вырубиться посреди всего этого. Неужели всё настолько плохо?»

Взгляд на передние ноги подтвердил худшие опасения. Броня на ногах была изуродована и залита кровью. Множественные пробоины небольшого диаметра указывали на то, что по ней отработали из пулемёта. Надо… Предупредить…

- Летннт, эт сквд-три. Племёт взле крпса.

Ответа она разобрать не смогла. Впервые с того момента, когда она под звёздным небом Старого Клаудсдейла присягнула Альянсу, она больше ничего не могла, да и не хотела делать. Только спаааааать.

Она не увидела, как сдвинулся с места и пошёл на выручку десанту крейсер. Как вынырнули из-за горы ударные самолёты Пояса, и как избитый бомбами и ракетами, пытающийся огрызаться огнём турелей и личного оружия экипажа крейсер завалился на бок и тяжело осел на грязный снег. Не слышала, как над территорией завода стихла стрельба и установилась вязкая, тяжёлая послебоевая тишина.

Пара пехотинцев в пластиковых доспехах поверх плотных стёганых курток методично обшаривала поле боя. Не то, чтобы в этом была насущная необходимость – то, что не доделали пули и осколки, успешно доводил до конца мороз. Разбитый корпус крейсера уже не дымил пожарами, команды очистки успели извлечь из недр выживших и провести сортировку, внутри него уже орудовали инженеры, демонтирующие всё, что подлежало более детальному изучению. Группу пробившихся к цехам тоже уже принудили к сдаче, разоружили и рассовали по камерам в заброшенном административном корпусе. Теперь дошла очередь и до очистки поля боя.

- Ага, и чё?

- Ну, значится, входим мы на командную палубу. Эти уже ситуацию вкурили, стволы побросали, стоят по стойке смирно, трясутся. А тут ещё и Лютик, ну ты его знаешь – у него как родню перебили в Ледовой Бухте, так вообще бешеный стал, на пернатых смотреть спокойно не может. Так он прямо на месте высмотрел старшего из выживших, прихватил его левитацией и давай колоть. Тот хрипит, дрыгается, пытается отвечать, из офицеров один аж обоссался от таких раскладов, кто-то залепетал о статусе военнопленных. И вот хорошо, что это не офицер был. Лютик аж капитана бросил, глаза кровью налились – и безо всяких прелюдий этого правоведа начал в стену втаптывать. Короче, обошлось без пыток. Когда мозги сослуживца работают краской для интерьера – правду говорить становится легко и приятно. Щас заливаются на допросах соловьями, сдают всё и всех. Так что…

- Стоп! Смотри, вроде пар от дыхания!

- Точно.

Боец, что постарше, взял карабин наизготовку, второй осторожно приблизился к скорчившейся у стены фигуре.

- Напомни, как у них шлем снимается?

- Рычажок слева на шее потяни на себя и ручку вниз.

- Ага.

Раздался щелчок, тихое гудение, шелест сдвигающихся броневых пластин, и взгляду бойца открылась мордочка голубоглазой кобылки, глядевшей на него с плохо скрываемым страхом и мольбой о пощаде. Повисла неловкая пауза.

- Чего застыл как истукан?

- Тут это. Кобыла. Красивая.

Боец с карабином подошёл ближе, держа голову пегаски на прицеле. Присмотрелся к раненой.

- И что ты тупишь? Добей её и не парься.

- Ну, красивая же.

- При Лютике такого не говори. Ноги её видишь? Передние? Там на коже всё висит, если выживет, считай, калекой будет. И нафига это ей? Самому слабо – давай я.

Пегаска зажмурилась, грохнул выстрел. Далеко не старый, но уже заметно поседевший боец лязгнул затвором древней магазинной винтовки, отвернулся от тела и двинулся дальше. Одной пернатой тварью меньше. Сколько ещё понадобится убить – он не знал, да и не хотел знать. Молодой поймёт, со временем. Если не будет колебаться. Если выживет на войне, которая только начинается.

Экипажи уцелевших танков откапывали свои машины из куч шлака. Возле обугленного и развороченного остова неподвижно и тихо стояла пожилая кобыла, наверное, мать кого-то из экипажа. Рабочие выбирались из укрытий и шли к своим заводским цехам, кое-где ремонтники уже стучали молотами, шипела сварка. Жизнь возвращалась в мирное русло, и надо было сделать так, чтобы мирной она и осталась. Хотя бы здесь, под тусклым северным солнцем, в посёлке с названием Надежда.