Когда опускается ночь

Когда опускается ночь

Селестия, сидя на троне и перебирая очередную бумагу, звонко зевнула. Послеобеденное время походило на дрёму: бумага, шелест, бумага, шелест, бумага, шелест…

Казалось, будто сегодняшний отчёт министров был как один: жить стало проще, жить стало веселее.

«Точно…» – Селестия вспомнила, что в воскресенье намечается большой праздник, вот и министры хотят выслужиться перед ней, дабы получить повышение.

Взяв приказ и пометив его «устаревший», Селестия потянулась и хрустнула заевшими костями, отказывающие в движении их хозяйке. Ближайшая к ней башня документов не уменьшилась в размере.

«День будет крайне долгим…»

Принцесса Луна не могла найти себе места, вертясь в кровати уже два…

«Три? Четыре? Сколько часов?..»

Служба совершенно не выматывала принцессу, готовую служить до последней капли крови тем, кого она хотела поставить на место тысячу лет назад. Но не это являлось причиной её… страха.

Она боялась своей сестры. Она боялась, что всё вокруг лишь воображение. Ложь, что вскоре упадёт вуалью. И она вновь окажется там, где и прожила большую часть своей жизни.

Она перевернулась на другой бок и увидела часы. Без пятнадцати час и тринадцать секунд. Она пролежала в постели без сна три часа, тридцать девять минут и пятьдесят девять секунд.

– Три часа и сорок минут… – пробормотала она в воздух. В чём уже смысл спать? В чём смысл лежать здесь?

Луна встала на четыре ноги и пошатнулась: уж очень резко она встала. Звёзды в её глазах пропали через минуту, тишина давила горящим прессом. Ей холодно.

– Может, помочь Тии? Может, так я заработаю прощение?..

Поездка в Кантерлот заняла не так уж и много времени для Каденс. Она никогда не была против побывать дома, увидеться с родными, близкими, иногда даже с Твайлайт… Однако здесь просто нечего делать и не с кем общаться. Все, кто в замке представляет хоть какой-то интерес, заняты. Луна спит после тяжелой службы ночью, Селестия занимается государственными делами, Твайлайт в Понивилле.

– Ну хотя бы мир опять не спасает, слава тебе, Селестия…

Зайдя внутрь своих покоев, Каденс умылась и пила кофе, смотря со своего балкона на полный жизни Кантерлот.

– И опять на вокзал, и опять к поездам… – тоска убивала Каденс изнутри. Жизнь как будто остановилась в своём развитии и не хочет идти вперёд, топчась на месте.

Вздохнув, она вылила кофе куда-то вниз и пошла в гостиную. Посмотрев на полку, она решила, что, возможно, книга – спасение от тоски, в которую её вгоняет собственный же дом.

– Твайлайт бы оценила…

Пройдясь по корешкам, Каденс захотела увидеть петлю на своей шее: на полке были небрежно оставлены самые соки эквестрийской современной литературы: от небрежно написанных слезливых романов по типу «Лишняя», «Грехи прошлого» и «Обмен» вплоть до серии глубоких философских трактатов под названием «Клоп», «Клопфик» и что-то на неизвестном языке, что ещё не было переведено.

– Селестия, повесь меня хоть здесь…

Стук в тяжёлую дверь был сравни выстрелу из пушки. Селестия вздохнула и отложила писчие принадлежности в сторону.

– Впустите.

Последующее и весьма застенчивое вхождение синего аликорна было встречено улыбкой Селестии.

– Покиньте нас.

Стражи отсалютовали и поспешили скрыться, оставив белого аликорна на троне и синего перед ним.

– Я… Я могу чем-то помочь тебе? – Луна спросила, пытаясь спрятать взгляд куда-то в сторону.

– Одно твоё присутствие вызывает у меня улыбку. Иди сюда.

Шаг за шагом, вымученной улыбкой за вымученной улыбкой, Луна оказалась рядом с Селестией. Она хотела сесть на собственный трон, который сестра сделала ей в честь возвращения, но не успела: Селестия схватила Луну крылом и притянула к себе, нежно вдыхая в её гриве.

– Как ты, мой лучик тёмный? – сказала она, закрыв глаза и наслаждаясь теплом сестры.

– Мне не спится, поэтому я…

– Не спится.

Крыло Селестии сжало Луну немножко сильнее. Кажется, ей придётся посетить травматолога…

– Не смей мне говорить, что ты опять занимаешься самобичеванием.

Луна решила, что раз уж её поймали, то смысла отпираться нет, сделав глухое «угу» и понадеявшись, что Селестия не раздавит её.

– Ты иногда невыносима, Луна.

Селестия отпустила её и посмотрела ей в глаза.

– Назови мне способ добиться твоего доверия. Назови!

Стук.

– Эм… Слушай, давай не будем пока об этом? Я, как вижу, у тебя и так проблем хватает.

Селестия вздохнула и вновь покосилась на гору документов, окружающих её.

– Я бы…

Стук второй раз.

На этот раз правящие сёстры удосужились посмотреть на пришедшего к ним гостя. Розовый аликорн наблюдал за сценой с детской ухмылкой.

– Никогда не видела столько любви между двумя пони!

Закрыв глаза от наслаждения, Каденс не увидела и не услышала огромный уставший вздох от Селестии.

– Каденс, подсоб…

Солнечная принцесса не успела договорить. Между Луной и Селестией появилась Каденс с очками на глазах.

– Мне всё равно нечего делать.

Улыбка Селестии появилась во второй раз за день.

– Спасибо вам, девочки.

– Честное слово, Селестия, никогда не думала, что обсуждения монетарной политики бывают настолько… горячими.

Каденс отложила свои очки, подписав последний совет королевского двора.

– Ты ещё не была на собраниях военных. Там вместо политики привезли шутов из цирка.

Селестия устало вздохнула и помассировала виски накопытниками.

– Иногда просто с ума сойдёшь. Луна, ты там как?

Луна нависла над бумажкой с пером и уже пять минут не решалась написать что-то.

– Сестра, как пишется слово «правъ»?

Селестия взглянула на приказ через спину сестры.

– Это слово «прав», а не «править». Имеется ввиду «правильный».

Луна удивлённо моргнула и вздохнула.

– Точка.

Все трое потянулись и размяли мышцы, будучи довольными своей работой.

– Спасибо вам всем. Этих дел мне бы хватило до вечера и больше, а вы мне так подсобили.

Каденс подмигнула.

– Скука убивает лень, Тия.

Тия восприняла жест по-своему.

– Сестра, а ты… Что происходит?

Селестия прянула ушами и закрыла один глаз на секунду, за чем последовала удивлённое лицо Каденс.

– Я что-то пропустила? – спросила Луна, смотря на смеющуюся Селестию и неопределённую Каденс.

– Луна, данный жест, – Селестия повторила действие, повернувшись к сестре, – означает вопрос «Сообразим на троих?». Он появился в первые года Нового времени, когда бывшие феодалы стали беднеть и хотели запить всё дорогим алкоголем, но денег у них не хватало, так что они пили группами, дабы позволить себе это, ибо спрашивать у кого-то в долг считалось плохим тоном и признаком скорой беды у этого пони.

Теперь был черёд Луны удивляться.

– Я это быстро вскрыла, но молчала, однако более богатые тоже это заметили и стали публично оскорблять подобных пони. После этого данный жест очень быстро пошел в народ, а там уже даже в фольклор.

– Ты предлагаешь нам запить наше горе? – Луна спросила в удивлении.

– Нет, я предлагаю выпить нам вина на пикнике за удачный рабочий день, – сказала Селестия, поднимаясь на ноги и чуть не падая от помутнения в глазах.

– Селестия, ты уверена, что после этого о тебе не напишут, как о пьянице? – спросила Луна.

– Дражайшая сестра, – Селестия вновь обняла Луну и приблизилась лицом к лицу, – ты смотришь на существо, кто поднимает солнце каждый день. Сколько лично ты знаешь готовых меня хоть в чём-то оскорбить или обвинить?

Луна громко сглотнула.

– То-то же. И да, не бери это на свой счёт. – Селестия потёрлась щекой о нос Луны и обратилась к Каденс:

– Ты за?

Принцесса любви, задумчиво проведя копытом по подбородку, неуверенно повернулась на дверь, ведущую на выход из тронного зала.

– Мне убывать этим вечером…

– Ты всегда можешь остаться подольше, – Селестия сказала, обнимая вторым крылом розового аликорна, – ну же, Каденс. И так видимся раз в тысячелетие, а посидеть и поговорить так и ни разу.

– Хах… – Розовый аликорн ударил по мрамору под собой. – Ладно, на посошок.

Этот вечер стал моим любимейшим. По мою правую сторону Луна кладёт разную еду и бутылки с вином на плед на траве, очень удобно расположенный прямо под многотысячным деревом. По левую же – Каденс, рассказывающая мне истории, которые ей пришлось пережить во время проезда от своей империи вплоть до Кантерлота.

– И я ей говорю…

– Готово! – Луна крикнула, подзывая нас взмахом ноги.

– Пошли уж, а то и так заждались, – я усмехнулась и встала на ноги. На этот раз без звёзд в глазах. Слава Селестии.

Мы вместе заняли места под деревом. Я сразу легла на живот, чувствуя себя очень таинственной под тенью дерева. Остальные же просто сели на свои крупы.

– Я не ела с самого утра, ух ты! – Каденс была первой, кто схватил пирог с малиной. Не люблю малину.

– Где ты взяла его? – Каденс спросила и засунула целый кусок сразу в рот, прожевывая его со скоростью света.

– В столовой готовятся к предстоящему празднику, так что они делают заготовки. От одного потерянного пирога они не потеряют сознание. – Луна повела ногой.

– Ты же не хотела праздновать своё день рождение? – Каденс взглянула на меня вопросительно.

– Причина стоит перед тобой и смущённо улыбается, – я кивнула на Луну, которая пыталась взять яблоко из корзинки, – высшим приказом её величества принцессы Луны праздник намечен на пятнадцатое.

– Суббота? – Каденс предположила.

– Воскресенье. Сегодня високосный год.

Луна откусила яблоко и, прожевав, спросила меня:

– Как ты умудрилась уговорить наших подданных на ещё один день лета?

Я усмехнулась, вспоминая те древние времена. Иногда стоит просто приврать.

– Я сказала им, что это ещё один день дальше от осени, когда пегасы могут начать проливные дожди, иногда уничтожающие наши сборы осенью. Кушать все хотят. Да и всем нравится лето, мне в том числе. На том и порешили.

Луна буркнула:

– Ненавижу лето. Постоянно жарко с тёмной шёрсткой!

Я показала ей язык. Неудачница!

– Не всех Селестия в лоб поцеловала при рождении, как нынче говорят, Луна, – я ехидно ухмыльнулась, – к тому же, чёрный тебе идёт.

Луна по-детски надулась и открыла первую бутылку вина, достав три бокала.

– Знаете, я так рада, что всё так сложилось… – Каденс сказала, подставляя лицо под лучи солнца и закрывая глаза. – Луна любит Селестию, Селестия любит Луну, Твайлайт спасла наш мир, я нашла мужа…

– Такое чувство, как будто это всё пришло по велению души твоей, – я отвернулась и взяла телекинезом полный бокал, подаваемый Луной, – спасибо.

– Нет, но в конце концов, разве я не могу хоть раз порадоваться? – Каденс повернулась ко мне и улыбнулась как-то тоскливо. – Разве я не могу хоть раз порадоваться за саму себя, за свои и чужие успехи?

Я усмехнулась.

– Давай-ка забудем об этом сейчас. Чокнемся?

Я повернулась к Луне и попросила её налить Каденс.

– За дружбу, – сказала я.

– За мир, – сказала Луна.

– За жвачку, – сказала Каденс.

Выпив втроём, я усмехнулась.

– Знаешь, Каденс, я никогда не понимала ваше поколение. Такие наивные…

– Из этого поколения ты видела только меня, Твайлайт и её друзей – лучших из лучших. Поверь мне, среди нас есть как и откровенные уроды, чьё е… Кхем, лицо копыта просит, так и совершенные образцы храбрости, по типу Твайлайт. Ты просто смотришь с одного угла.

Я налила ещё вина.

– Не забудь помыть язык с мылом, племянница, – я отвернулась от неё и посмотрела вперёд на понемногу садящееся солнце. Периферийным зрением я увидела показывающую язык Каденс в отражении бокала, выпивая из него вино.

– Сестра, откуда ты его взяла? – спросила меня Луна, тряся красноватую жидкость.

– Спёрла с королевских запасов на моё день рождение, – я вытерла губы запястьем, – вряд ли они это заметят.

– А ты разве не ведёшь опись? – Спросила Каденс, присаживаясь поближе ко мне и наливая ещё вина.

– Мне плевать. Я не пью вино.

– А зачем мы тогда здесь? – Казалось, что вопрос был задан с двух сторон.

– Мне же нужно было чем-то вас привлечь провести время со мной? – Я повернулась на Каденс и на Луну поочерёдно.

Луна глубоко вздохнула, Каденс фыркнула.

– Я больше коньяк предпочитаю, – сказала розовая принцесса, выпивая одним глотком весь бокал, – а ты, Луна?

Сестра, прекратив рассматривать напиток и, отпив немного, ответила:

– Кофе. Зернистый. Две ложки сахара.

Я не смогла удержаться от смешка и толкнула её слегка в плечо.

– Мне напомнить литраж того, сколько ты выпила кофе за последние пару недель?

Луна опять вздохнула и покачала головой.

– Самой страшно считать.

– А тебе разве сегодня не встречаться с министрами? – Каденс дотронулась до моего плеча.

– Такое есть. Вопрос обстоит с девятью миллионами битсов, нужных на осуществление социальных проектов в этом и следующем годах. Нужно откуда-то их взять.

– Больше налогов на богатых! – Каденс, кажется, даже не подумала об этом и секунды. – Эти богачи тратят на себя чуть ли не по миллиону каждый день, а как улучшит государство, так моль кошелёк проела.

Я вспомнила последнее повышение налогообложения богатых пятьдесят три года назад. Не самый удачный пример, м-да…

– Поверь мне – отделаются кумовством, да ещё каким. Или просто будут прятать свои доходы.

– Ну тогда…

Я закрыла рот Каденс магией с громким хлопком, заставив её и Луну вздрогнуть.

– Давай не об этом, а? Моя несколько-тысяч-лет голова уже и так не варит, а ты даже на отдыхе мне пытаешься работу всунуть.

Медленно отпустив челюсть, я вернулась к вину и выпила его одним глотком, пытаясь задушить накатившую небольшую тоску. Ненавижу финансовую политику, а тут ещё Каденс лезет с ней…

– Ладно, прости…

– Обиды не взяты, забудь.

– Сестра, ты вправду против проведения праздника? Я пойму, если ты откажешься. – Луна сказала с беспокойством. Я покачала головой.

– Мне всё равно. Твоя воля уже сказана, всё приготовлено, да и мне не впервой. Не волнуйся, я в порядке. – Я улыбнулась своей самой красноречивой улыбкой, которая есть в моём арсенале. Кажется, она передалась Луне.

– Тогда всё хорошо.

– Всё действительно хорошо… – я посмотрела на солнце сквозь стекло бокала. Мне никогда не была интересна физика, но какое же всё-таки интересная эта тема, преломление света…

– Вы никогда не задумывались зачем мы здесь? Зачем мы созданы? В чём наше предназначение? – спросила я, отпуская бокал и теперь просто мотая его туда-сюда на ткани.

– Жить, Селестия. Ничего больше. – Каденс ответила с нейтральным выражением лица и отпила вина. – Смысл искать нужно самой.

– Но ведь всё создаётся ради чего-то.

– Это так не работает, сестра, – Луна ответила, имея всю ту же лёгкую и спокойную улыбку, – ища смысл в существовании, ты забываешь о нём. Мы не были созданы по чьей-то воле для чего-то – просто так получилось.

Я взглянула на солнце.

– Возможно…

Каденс допила вино.

– Весь этот философский бред не стоит и выеденного яйца. За ним стоят только разглагольствования и попытки обосновать пользу подобных теорий.

– Любишь практичные науки? – Я спросила со смешком.

– Люблю те науки, которые дают ответы на вопросы, а не ходят вокруг да около уже вот какую сотню лет, – сказала она с фырканьем.

– На все вопросы не ответишь, моя любимая племянница, – я обняла её ногой и слегка потрясла, – ответишь на одни – появятся другие.

– У меня и своих вопросов хватает, мне других не надо, – сказала она, наливая ещё вина.

Я прижала ногу к своему животу и вопросительно посмотрела на неё. Луна, кажется, тоже.

– Поделишься?

Каденс вздохнула.

– Послезавтра приезжают послы с Якистана. Нужно всё подготовить, карты подыграть, ну ты знаешь. Ты же у нас интриганка высшего разряда.

– Я бы сказала тебе пару ласковых слов, но, во-первых, здесь Луна, а, во-вторых, – я вздохнула, Каденс вымученно улыбнулась, – так и есть.

– Я… Что? – Луна не поняла.

– Прости, Луна, но маты перед младшими являются показателями плохого тона и некультурности, а мы ведь аристократы.

Луна, я и Каденс засмеялись в полный голос.

– Ладно, сестра, тут уж ты права, – Луна смахнула слёзы от смеха при помощи запястья, – тут ты права…

– Селестия, скажи, как ты их всех держишь в узде? Ну, чтоб тебя и боялись, и уважали? – спросила Каденс, предлагая всем ещё вина. Мы не отказались.

– Ты когда-нибудь пробовала убить солнце? – спросила я с сильным прищуром на ней.

Каденс будто попятилась и забегала глазами.

– Н… Нет?

Я усмехнулась и отпила.

– А ты попробуй. Луна, хоть и сможет поднимать солнце, не одобрит данную затею, а никого другого на эту должность нету.

– Но ведь раньше как-то справлялись?

Я усмехнулась вновь.

– Прости за прямоту, Каденс, но они все передохли давным-давно, а новых не тренировали, да и некому это делать.

Каденс многозначительно хмыкнула. Я отпила из бокала.

– Coup d’etat против меня – верная путь в могилу для всей Эквестрии. А жить эти интриганы чёртовы хотят, пусть даже и под моими деспотичными крыльями. Сукины дети.

Я всё-таки не удержалась от выражений и прикусила язык.

– Ну-ну, сестра, не всё ведь так плохо, – попробовала меня успокоить Луна, обняв крылом.

Я выдохнула и допила.

– Бесят они меня иногда. Таких простых истин не видят за своими балаганами о революции «сверху». Чёрт возьми, девочки, простите за это, даже на отдыхе политика меня добивает… – Я виновато упёрлась взглядом в землю.

Каденс толкнула меня в бок и улыбнулась.

– Эй, все мы не без греха.

– Я могу это подтвердить, сестра.

Я усмехнулась.

– Иногда так хочется отрезать себе уши, закрыть глаза и просто лежать днями напролёт. Так… свободно…

Каденс хмыкнула.

– Долг не позволит.

– Долг меня к чёрту не беспокоит, – я фыркнула, ища ещё одну бутылку вина, – меня беспокоит совесть, Каденс. Я обязана приглядывать за каждым в этой стране потому, что они все мои маленькие пони. Они поддержат меня, а я поддержу их.

– Именно поэтому мы здесь, сестра, – Луна обняла меня крылом.

Я выпила вино в бокале одним глотком.

– Простите, просто давно не выговаривалась: некому было… На сестру пожаловалась, на службу пожаловалась, на всё пожаловалась.

Я слегка улыбнулась.

– Пришла ваша пора жаловаться.

Бокал в моей магической хватке стал извиваться и подпрыгивать. Луна, я и Каденс отползли немного назад в шоке, однако он был заменён возмущением, когда он превратился в драконикуса.

Давно не виделись…

– Слишком скучно!!! – Дискорд смотрелся по-настоящему оскорблённым, чуть ли не в ярости. – Я-то думал, что три аликорна, сидящих под одним деревом, могут замутить настоящую вечеринку со взрывами, а здесь девчачьи слёзы!

Я немножко посмеялась.

– Уж извини, Дискорд, но здесь только дамы – тебя сюда не приглашали.

Он сложил руки на груди и отверну голову.

– Зазря только время потратил…

Луна встала чуть ли не в боевой стойке, Каденс последовала её примеру.

– И давно ты за нами следишь?! – Понятная агрессия вырисовывалась в сторону Дискорда, однако я была спокойна: шантаж не его конёк…

– Минуты две. И вы мне уже надоели!

– Ну так мыль лыжи отсюда! – Каденс, выдав невероятный для себя эвфемизм, заставила Дискорда действовать, видимо, быстрее.

– Ладно уж, кобыльи морды… – он развернулся, но, только занеся ногу для шага, вернулся обратно и обратился ко мне:

– Хотел тебе сообщить, что пятнадцатого числа сего месяца на Кантерлотскую равнину упадёт метеорит, стоимость металла в котором будет превышать пятнадцать миллионов битов.

Я встала и усмехнулась.

– Подарок на день рождения?

– Считай это сча… Эй, ты чего делаешь?!

Я обняла его правым крылом и ногой. Он пытался выбраться, но уж очень как-то неохотно.

– Спасибо, что был собеседником, хотя и неразговорчивым.

– Не напоминай мне про это, Селестия…

Для Каденс и Луны, стоящих все ещё в боевых стойках, это было чуть ли не откровением.

– Мне все ещё иногда трудно это вспоминать… – Голос, полный какой-то непонятной тоски и грусти, был нехарактерным для Дискорда, даже неудобным для него.

– Ладно, мне тут не особо рады, так ч…

Я обняла его посильней.

– Если ты хочешь поговорить – ты знаешь, где я.

– Хорошо. Удачи.

Во вспышке света Дискорд испарился, и вместо него появился мой старый бокал, наполненный вином.

– Собеседник? – два голоса прозвучали из-за моей спины. Я взяла бокал зубами и выпила всё до дна.

Гад, знает всё про меня до конца… Я повернулась обратно и увидела Луну и Каденс, провожающих меня непонятным взглядами обратно на ткань на траве. Луна последовала моему примеру, Каденс просто стояла в сторонке.

– После ухода Луны я не имела собеседников в замке и за его пределами. Я была в депрессии и просто не могла даже завести новых отношений, поэтому я стала разговаривать сама с собой…

Луна покачала головой.

– Сестра, это не…

– Но потом я увидела статую Дискорда и начала разговаривать с ним. Я прекрасно всё знала, что он может попробовать использовать эту информацию против меня, но…

–…но одиночество давило? – Луна предположила. Я лишь кивнула.

– Может быть именно его наличие и спасло мой разум от полнейшего раздвоения. Я не знаю. За это я ему и благодарна.

Каденс усмехнулась.

– У каменной статуи особо выбора и не было.

– Возможно. Возможно…

Я взглянула на заходящее солнце. Скоро опустится ночь…

– На чём мы закончили? – сказала я, отводя взгляд от солнца.

Каденс, отпивая последнее вино из своего бокала, громко фыркнула.

– О недостатке времени для нас. Простите, девочки, но я не могу больше здесь оставаться. – Она сказала и повернулась в сторону замка. – Шайнинг меня повесит на площади за такую нерасторопность.

– Ну Ка-а-денс… – я протянула, пытаясь выиграть хоть ещё пару минуточек.

Она лишь покачала головой.

– Селестия, через неделю я могу приехать сюда хоть на месяц, хоть лежать в твоей кровати и лежать под твоим крылом, чего…

– Эй, это моя прерогатива! – сказала Луна, надувшись по-детски. Я и Каденс засмеялись.

– Делиться тоже надо, Луна! – сказала Каденс с улыбкой.

Я нагнулась к сестре и нашептала на ушко:

– Не волнуйся, у меня два крыла, – хихикнув, я повернулась к Каденс, – удачной дороги.

– Вам тоже удачи.

Раскрыв крылья, Каденс взлетела вверх, надеясь нагнать то небольшое время, что она потратила с нами.

Бедная кобыла.

– Тия?

– М?

– Обними меня.

Я не посмотрела в её сторону. Я не нуждалась в объяснениях. Я…

– Я люблю тебя.

Я обняла её крылом крепче, чем когда-либо.

– Я тебя тоже люблю, Луна.

Я опустила голову на мягкую траву. Луна потёрлась своей щекой о мою.

Я лежала, наслаждаясь её теплом. Теплом её спины, бёдер, щеки, дыхания…

Может, иногда стоит просто закрыть глаза на минуту? Закрыть глаза на проблемы, трудности, идиотов? Моё терпение закончилось, пора его восстанавливать.

Я закрыла глаза и начала проваливаться в дрёму.

Я не хочу больше видеть солнце.

Я не хочу больше думать.

Я не хочу больше.

Я хочу…