Fallout Equestria: Viva Las Pegasus!
Глава 24: Предатель
STYX – Renegade
«Доброй ночи, дорогие слушатели, и спасибо за то, что вы встречаете со мной этот рассвет! Вы находитесь на лучшей радиостанции в Нейваде, Радио Нью-Пегасус, и я, ваша покорная слуга, Мисс Нью-Пегасус, веду вас сквозь тьму в свет нового дня! А это хорошо прозвучало, я должна это записать, ха-ха! Во всяком случае, то, что вы только что услышали, было одной из тех вечных классик, которые мы никогда не устанем проигрывать в нашем эфире. Вы только что слушали, как Свити Белль поёт “а капелла” в Большом зале Мейнхэттена, очень, очень давно, до... Ну, до событий, которые навсегда изменили наш мир. Я всегда любила слушать эти песни, они действительно расслабляют. А как они вам?
Давайте перейдём к новостям. Хотя, судя по всему, это больше слухи, чем новости. Похоже, что-то происходит в горсовете, и когда я говорю “что-то”, я имею в виду нечто нехорошее. Нам не хватает доказательств, но, кажется, прежнее единство членов правления рухнуло. Некоторые говорят о беспорядке, другие упоминают о соперничестве, а есть остальные открыто говорят об измене! Может ли сложиться так, что сильное правительство, которое привело нас к эпохе процветания и роста, наконец, сломалось под перипетиями судьбы и политики? Что будет дальше, если Совет будет распущен? Как это повлияет на нас?
Ходят и другие странные слухи. Некоторые упоминают, что видели группу пегасов, летящую в город, и что один из них нёс таинственное устройство, которое сияло жутким светом. Мы не видели пегасов с тех пор... Ну, большинство из нас никогда не видели ни одного пегаса, так что вы можете себе представить, как странно это выглядело. Кто эти существа и каковы их намерения в отношении Нью-Пегасуса? Есть ли у городского совета какие-либо сведения об их существовании, или наши правители устроили небольшой межрассовый саммит?
Кроме того, в последнее время, говорят о том, что глава совета Фарсайт был замечен раненым и бродящим по улицам, одетым в одни лохмотья, как будто он сбежал из темницы маньяка. Я знаю, это звучит невероятно, но многие свидетели говорят, что видели его на улице этой ночью. Ходят слухи о том, что он был задержан членом НППД и заключён под стражу, но в это трудно поверить. Естественно, наша станция сделает всё возможное, чтобы узнать правду обо всех этих слухах.
А теперь время рассказать вам о состоянии конфликта между силами Новой Эквестрийской Республики и Царством. Сопротивление сил НЭР на восточном берегу становится героическим! В последнем докладе, опубликованном республиканской армией, говорится, что оставшиеся солдаты смогли отразить атаку противника в соотношении пять к одному. Пять к одному, дамы и господа! Мы должны быть благодарны им за то, что они позволили нам прожить ещё один день без угрозы со стороны Царя. Их войска, их солдаты практически не подготовлены к войнам, однако, они продолжают продвигаться сквозь силы НЭР; и если это произойдёт, то войска, охраняющие западный берег, не справятся с натиском врага. При всём уважении к благородным солдатам Республики, им будет лучше мобилизовать все свои силы, чтобы сдержать атаку Царя, или нас всех уничтожат. Я не эксперт по тактике, но я просто хочу обратиться к тому, кто несёт за это ответственность.
Ну что ж, это все новости этого часа, давайте вернёмся к музыке. В такие тяжёлые времена, как сейчас, нам нужны сильные мелодии, чтобы поднять наш боевой дух и подготовить к работе, и у меня есть именно то, что нам нужно. Будьте готовы подвигаться в такт Винил Скрэтч. Нет ничего лучше, чем бодро и весело начать день с хорошим настроением! Наслаждайтесь музыкой и помните, что мы вернёмся к вам через час; и не забывайте, что вы слушаете Радио Нью-Пегасуса, и я, ваша покорная слуга, Мисс Нью-Пегасус, вещаю прямо в ваши сердца!»
История, казалось, вращается по кругу. Восемь лет спустя, я сижу в той же скучной серой камере, в которую меня бросили в день изгнания из Стойла 188. Те же бетонные стены, тот же бетонный пол, тот же бетонный потолок... Место ничуть не изменилось, за исключением редких надписей на стене, сделанных скучающим заключённым, которому нечего было терять. Я сидел там несколько часов, но мне не хотелось тратить своё время на глупые надписи.
Кроме того, были и другие вопросы, которые возникали в моей голове, пока я сидел на холодном бетонном полу, а именно, подлое обвинение городского совета. Измена? Как они посмели сказать об измене? Каким образом я предал своих друзей? Я сомневался, что их можно назвать друзьями после того, что они сделали со мной. Настоящий друг не ударит тебя в спину. Раньше, я мог ожидать от них такого, так как каждый из нас работал ради собственных интересов, и мы не были лояльны друг к другу. Тем не менее, восемь лет процветания и хороших манер заставили меня поверить, что остальная часть городского совета, наконец, склонилась передо мной.
Я ошибался, хотя и не понимал, что заставило совет назвать меня предателем и заговорщиком. Это могло быть из-за Авро? Я подверг город огромному риску из-за неё, но я преодолел все трудности, не причинив городу никаких повреждений. Я ожидал холодный приём, некое наказание от Роуз и Ди, но я никогда не представлял, что меня посадят в тюрьму. Даже если бы у них были веские причины запереть меня, я был бы не так опрометчив, как раньше.
Я чувствовал горечь и злость на всех тех, кого ошибочно называл друзьями. Эти пони, которые на протяжении долгих восьми лет стояли рядом со мной, сотрудничали со мной и помогали сделать Нью-Пегасус лучше. Несмотря на то, что всё это осталось позади, при первых признаках неприятностей, они отвернулись от меня и оставили гнить в темноте тюремной камеры. Это было возмутительно! Я разозлился при мысли о Ди, Ампере и Сэддле, решивших убрать меня куда подальше, но я просто не мог поверить, что Роуз поддержала это решение.
Или нет? Я вдруг вспомнил, как она разгневанно отреагировала на мое решение помочь Авро в борьбе с коммунистами. Могло ли это вызвать в ней желание мести? Я должен был прислушаться к ней. Я определенно должен был прислушаться... Она всегда была моим голосом разума, моей путеводной звездой, и я проигнорировал её из-за какой-то кобылы. Каким же я был глупцом! Я почувствовал, как слезы стекают по щекам; от горечи и обиды, я опустил голову. Даже мои самые близкие друзья, те, кто был со мною рядом почти всю мою жизнь, отвернулись от меня.
— Фарсайт? — Спросил кто-то. — Это ты?
Я посмотрел вверх и увидел Брасс Бэджа, смотрящего на меня с другой стороны решётки, которая удерживала меня от свободы. Он казался взволнованным и усталым; он отхлебнул горячего кофе из кружки. Старый пони всегда придерживался своих привычек.
— Да, это я, Бэдж. — Вздохнул я. — Сломленный, избитый и почти мёртвый, но это я. О, да, и я упоминал, что меня превратили в изгоя?
— Парень, ты плохо выглядишь. — Пробормотал Бэдж и сел возле моей камеры. — Что с тобой случилось?
— После всех моих разборок с пегасами, я разбил дирижабль на территории Царства.
— Ты сделал что? — Бэдж раскрыл рот от удивления.
— Я знаю, в это трудно поверить, но что произошло — то произошло. — Ответил я. — Я вылетел с базы Красных на дирижабле, а Авро и Надир возвращались на землю отдельно от меня. Кто-то ударил по дирижаблю с земли, и я рухнул в озеро Ханимид. Однако, я не смог остановить его эту проклятую штуковину вовремя и оказался на другой стороне озера, на территории Царя. Один из патрулей нашёл меня и схватил.
— Святая Селестия. — Ахнул Бедж. — А как тебе удалось оттуда выбраться?
— Это было не так просто. Мне пришлось пережить множество мучений, мне пришлось бороться за свою жизнь в варварской Арене, убив трёх солдат НЭР, а затем, меня отвели к командиру армии Царя, который оказался никем иным, как Дэльвио Ферратура!
— Дэльвио Ферратура? Ты серьёзно?
— Разве похоже, что я лгу, Бэдж? — Заворчал я. — Это был он... И именно потому, что это был он, я сейчас здесь.
— Я не могу поверить, что он отпустил тебя, ведь ты причинил ему столько страданий.
— Ну, это часть его жалкого плана мести. — Ответил я. — Он сказал мне, что уничтожит всё, чего я достиг, что он убьёт всех, кто мне дорог, и как только он это сделает, убьёт и меня. Он хочет, чтобы я испытал то же, что и он: тщетные попытки защитить себя и весь город от его атаки.
— Это просто отвратительно.
— Да, но в этом его ошибка. Он дал мне шанс. — Усмехнулся я. — Хотя меня и ударили ножом в спину. Я думаю, совет делает за Дельвио его грязную работу.
Брас Бэдж грустно улыбнулся. У нас с ним было много общего, начиная с нашего прошлого в Стойле, и я думаю, что в связи с этим, у нас появилось друг к другу взаимоуважение. Он понимал моё нынешнее положение и явно мне сочувствовал.
— Я тоже этого не понимаю. — Он отрицательно покачал головой.
— Ты случайно не знаешь, как и почему меня обвинили в заговоре против совета?
— К сожалению, нет. — На его лице читалось сожаление. — Я был отстранён от своих обязанностей. У совета не хватило смелости сказать, что я уволен, поэтому они пытаются мне это компенсировать, предлагая скудную зарплату и позволяя мне ходить по участку, как если бы я был в отставке. Сейчас Стэндофф управляет всем…
— И я предполагаю, что он ведёт себя, как глупый жеребенок. — Ответил я.
— В точку, мой друг. Ты, как всегда, наблюдателен. — Бэдж ухмыльнулся. — Как ты можешь заметить, все, кто проявил к тебе какую-либо симпатию, медленно, но верно теряют власть. Совет хочет оставить тебя без каких-либо связей, он хочет разорвать их, чтобы иметь влияние и репутацию.
— Они меня очень боятся.
— Конечно. — Кивнул Бэдж. — Я понятия не имею, почему, но их поведение говорит само за себя, они боятся того, что ты можешь с ними сделать.
— Я... Я не знаю, Бэдж. — Вздохнул я. — Они были моими друзьями... Мы столько пережили вместе, что трудно поверить, что они готовы на что-то столь мерзкое.
— Друзья — это иллюзия в Пустоши, Фарсайт. — Ответил Бэдж. — Я думал, как ты, пока меня не исключили из отдела. Как только Стэндофф взял на себя инициативу, все мои друзья и коллеги даже не дали мне времени. Я начинаю думать, что такой вещи, как дружба, в нашем мире не существует.
— Знаешь, что ранит меня больше всего, Бэдж? — С горечью спросил я.
— Что же?
— Роуз. — Я прикусил губу, чтобы не заплакать. — Я спас её от Пустоши. Её собирались изнасиловать трое рейдеров, и я рискнул жизнью, чтобы вытащить её из этой ситуации. Я растил её, как собственную дочь или младшую сестру, и посмотри на неё сейчас. Она сидит в совете, и она отвернулась от меня, как и все остальные.
Бедж покачал головой и опустил её. Клянусь, я видел слёзы, катящиеся из его глаз.
— Этот мир ужасен, Фарсайт. Независимо от того, насколько нам тяжело делать его лучше, наша жизнь будет несчастной и недостойной. Я никогда не думал, что Роуз предаст тебя, если честно. Я видел, как Ди Клефф или Ампера пытаются обойти тебя на пути к власти, но Роуз? Нет, этого не было даже в моих самых смелых фантазиях.
— Согласен с тобой, Бэдж. Восемь лет напряжённой работы и служения городу, и взгляни на меня. Я сижу в тюремной камере, ожидая казни, или изгнания, или что они решат сделать с моей жалкой шкурой.
— Должен быть суд. — Нахмурился Бэдж.
— Я восхищаюсь твоим идеализмом. — Усмехнулся я. — Однако, это политический вопрос. Ни один закон не признает меня виновным. Совет хочет, чтобы я ушёл, и это решение будет более изящным, чем застрелить меня в сточной канаве.
— Думаю, ты прав. Опыт научил меня доверять тебе, Фарсайт. В любом случае, я могу что-нибудь для тебя сделать?
— Боюсь, что нет, Бедж. — Я пожал плечами. — Ты не можешь вытащить меня из этой камеры и очистить моё имя. Тем не менее, я благодарен тебе за то, что ты здесь. Ты хороший пони, Бэдж, очень хороший. Не позволяй никому переубедить себя в этом.
— Спасибо, Фарсайт. — Заржал он. — Ты тоже хороший, даже если не считаешь себя таковым.
— Ну просто сейчас настала моя очередь благодарить тебя, Бедж. — Я кивнул и грустно улыбнулся. — А теперь, иди. Не трать своё время на разговоры об этом.
— Прощай, Фарсайт.
— До свидания, Бэдж.
Бывший полицейский развернулся и снова оставил меня одного в камере. То, что совет делал со всеми, кто так или иначе был связан со мной, было просто ужасным, поскольку они имели мало общего с моим выбором и моими ошибками. Бедж не мог нести ответственность за все мои действия, которые можно считать предательскими по отношению к городу, но если его изгонят, то и других тоже. Я начал беспокоиться о Надире, Авро и даже Роуз, так как они были моими самыми близкими друзьями. Может быть, её тоже отстранили, и это бы означало, что она не имеет никакого отношения к обвинению. Мне действительно нужно было знать, так ли это или нет.
Мне это нужно было знать. Если бы Роуз была отстранена от своих обязанностей, это означало бы, что она не поддерживает идею моего обвинения в измене. Её поддержка и присутствие рядом со мной были одной из самых необходимых вещей, на которые я мог рассчитывать, преодолевая всевозможные трудности. Зная наверняка, что она по-прежнему мне доверяет, я был бы рад с ней встретиться вновь.
— Эй, Фарсайт! — Стэндофф вошёл в камеру, ревя во весь голос.
— Я не сплю, придурок. — Огрызнулся я. — И в любом случае, я не глухой.
— Кого ты назвал придурком? — Он был в ярости.
— Тебя, потому что ты таков и есть. — Нахмурился я. — Какого хрена тебе нужно?
— Пришло время для твоего испытания! — Взревел он.
Значит, будет судебный процесс. Вероятно, это будет не более, чем глупый маскарад, притворный акт справедливости, чтобы меня расстреляли на рассвете, или что-то в этом роде. Однако было удивительно, что совет потрудился сделать такое шоу. Я встал, а Стэндофф открыл камеру и ждал, пока я выйду.
— Подожди, разве у меня нет возможности привести себя в порядок? — Спросил я.
— Что тебе надо, чтобы привести себя в порядок? — Он грубо рассмеялся.
— Это грёбаное испытание, ради всего святого! — Я топнул по полу в гневе. — По крайней мере, позволь мне одеться, как следует!
— Моим приказом было доставить тебя на суд немедленно, так что нет времени переодеваться. Шевелись!
— В один прекрасный день, Стэндофф, я заставлю тебя пожалеть о том, что ты сделал со мной. — Пробормотал я.
— Хотел бы я это увидеть. — Самодовольно ответил он. — Шагом марш!
Меня повели к залу совета через Стрип, и все пони, проходящие мимо нас, осматривали меня в недоумении. Затащить меня в суд, не дав возможности надеть приличный костюм, было подло и низко, но я понял, что всё это было частью одной и той же стратегии. Они хотели меня дискредитировать, опозорить. Они намеревались обратить всех жителей против меня. Превратив меня в монстра, который продал Нью-Пегасус одной Селестии известно кому, они избежат народного восстания, когда придёт время иметь дело со мной. Моя горечь росла всё больше и больше, когда я слышал шёпот пони, видя, как низко я пал после того, как был так высок.
— Посмотрите на него! — Пробормотал жеребец. — Он выглядит, как нищий…
— Что же он такого сделал? — Прошептала кобыла.
— Это правда Фарсайт?
— Да, посмотрите на его кьютимарку!
— Этого не может быть! Он раненый и грязный! Фарсайт никогда бы так не выглядел!
— Я говорю тебе, что это он. Посмотри ему в глаза!
— О боже мой, это он! Вы думаете, он действительно предал совет?
— Он был слишком умён, чтобы ему можно было доверять... Такие пони всегда хотят доказать, что они лучше остальных.
— Но как насчет всех хороших вещей, которые он сделал за эти годы?
— Да, сделал, но я уверен, что есть много вещей, о которых мы не знаем. Ну знаешь, типа тёмные делишки.
— Ты совсем из ума выжил.
— Поверь мне, чем выше они поднимаются по карьерной лестнице, тем хитрее становятся.
— Откуда ты это знаешь?
— Знаю и точка.
Я вздохнул и пошёл дальше. В конце концов, у них были причины не доверять мне. Я был настолько тесно связан с собственной политикой и планами, что потерял связь с обычными пони. Когда дела шли хорошо, никаких претензий к совету не было, но как только мир начал рушиться под нашими копытами, всё население начало жаждать нашей крови. Я не ожидал, что благодетель вдруг выйдет из тени. Моя игра определённо закончилась.
Стэндофф толкнул меня в здание совета, прогоняя зевак на улице своей дубинкой. Судебный процесс будет проходить без аудитории, за закрытыми дверьми и окнами и без каких-либо записывающих устройств. Они не хотели, чтобы хоть кто-то узнал о том, что будет происходить в зале суда, помимо официального заявления. Не Роуз ли будет сообщать новости горожанам?
Я вошёл в ту самую комнату, где столько раз диктовал судьбу Нью-Пегасуса. Честно говоря, я не знал, с чем мне придётся столкнуться или с кем вступить в диалог, да и мне было всё равно. Я знал достаточно о политике Пустоши, чтобы понять, что это будет не справедливый суд, и что решение по моему делу уже принято. Единственное, что я точно знал — это то, что я выйду отсюда с высоко поднятой головой, доказав, что все их обвинения были взяты из воздуха.
Я смотрел на четырёх пони, которых когда-то называл друзьями. Друзья, которые ударили меня ножом в спину и собирались разорвать меня на части. Ди стояла посередине, глядя торжественно и холодно, одетая в один из своих фирменных белых костюмов, благодаря которым, она всегда выглядела солидно и привлекательно одновременно. Она смотрела на меня со смешанными чувствами, презирала и уважала в равной степени, как будто эта ситуация была чем-то, чего она не хотела, но должна была сделать для общего блага. Такое поведение было для неё обыденным.
Рядом с ней стояла Ампера, она смотрела на меня с полным разочарованием. Так или иначе, у меня было чувство, что на протяжении всех этих лет, она искренне ценила и уважала меня, но её Рейнджерское прошлое не смогло простить мне общения с пегаской. Я понял, что за всеми этими интригами стоит именно она. Видимо, Ампера предположила, что теперь, я поставлю в Нью-Пегасусе новые порядки. Седдл сидел рядом с ней, глядя на меня с самодовольной улыбкой на лице. Я никогда ему особо не нравился, и теперь, для него выпал отличный шанс. Он был всего лишь марионеткой в копытах Амперы, но без неё, он был по-настоящему опасен.
Последняя же пони практически забилась в угол, как будто не хотела здесь находиться. Роуз не нарушала со мной зрительный контакт, даже если явно пыталась скрыться от моего взгляда. В её манерах было что-то странное, как будто она скрывала свои истинные намерения. Могла ли она что-либо замышлять против меня? Я поднял брови в недоумении, и она ответила тем же, но ещё и подмигнула, что подняло мне настроение. Не всё было потеряно.
— Наконец-то, ты вернулся, Фарсайт. — Начала нашу дискуссию Ди.
— Ты, кажется, не очень рада меня видеть. — Ответил я.
— Дело не в том, что я чувствую, Фарсайт. — Ди покачала головой. — Лично я рада видеть, что ты вернулся целым и невредимым, ироничным и резким, как всегда. Тем не менее, нам нужно обсудить... Другие вопросы.
— Как те, кто запер меня в тюрьме на ночь? — Спросил я. — У меня даже не было возможности нормально одеться!
— Я знаю, но приоритетом было решить этот вопрос, как можно скорее.
— Избавь меня от оправданий, Ди. — Простонал я. — Ты захотела провести меня по городу в таком виде, чтобы все стали свидетелями того, как низко я пал.
— Это полный бред. — Ответила она, а Ампера кивнула. — Весь город в долгу перед тобой за восемь лет верной службы. Мы в долгу перед тобой за это.
— Тогда к чему весь этот фарс, Ди? — Взревел я. — Почему вы называете меня предателем, если я представляю большую ценность для Нью-Пегасуса?
— Фарсайт, ты не понимаешь. — Вмешалась Ампера. — Твои действия, твоё неосторожное поведение поставили город под угрозу.
— Я бы не стал считать это изменой. Это больше вопрос плохого управления городом.
— Должна согласиться с Фарсайтом. — Холодно кивнула Роуз. — Давайте не будем забывать, что мы основываем наши решения на непроверенных данных. Мы можем ошибаться.
— Это не ошибка, Роуз. — Покачала головой Ампера. — Этого можно было бы избежать, не примкни ты к Авро.
— Да что ты! Мы никогда не знали истинных намерений Ильюшина. Он действительно хотел вернуть Авро или использовал её, как Казус Бэлли против нас?
— Самое простое объяснение, как правило, самое вероятное, Роуз.
— Да ну... Тогда скажи мне, Ампера. Сколько раз в истории требовали вернуть заключённого под угрозой тотальной войны? Это не очень дипломатично, если честно.
— Довоенная дипломатия не применима на Пустоши. — Проревела Ампера. — Ты уже должна это знать, Роуз.
— Пожалуйста, давайте не будем отвлекаться. — Холодно сказала Ди. — Мы оцениваем само решение, а не факторы, которые его мотивировали.
— Именно. — Вмешался Седдл. — В конце концов, главным фактором было то, что ты был дико влюблён в эту пегаску.
— Ну и что? — Ответил я с ухмылкой. — Что-то подобное случилось с тобой и Голден Свеллоу, забыл? Мы жеребцы, Сэддл, и это в нашей природе. Ты не можешь винить меня за то, что я был влюблён, так же, как я не виню тебя за то, что ты был на стороне этой чокнутой психопатки Голди.
— Эй, эй, не пытайся тут умничать, Фарсайт. — Прошипел Сэддл.
— Седдл, пожалуйста, сохраняй манеры. — Приструнила мужа Ампера. — Это испытание, давайте не будем забывать об этом.
— Ампера, я понимаю, что идти против пегасов было плохим решением, но я до сих пор не могу понять, откуда взялось обвинение в измене. Я клянусь, что сожалею об этом выборе, но нет никакой угрозы городу или его жителям из-за моих действий. Красный Фронт был разгромлен, некоторые из их лучших учёных и инженеров присоединились к нам, и мы по-прежнему в хороших отношениях с Республикой.
— Эти пегасы поклялись в верности тебе, Фарсайт, а не городу. — Ди покачала головой. — Мы не можем им доверять.
— В этом вся проблема? — Спросил я. — Я докажу вам их преданность.
— Нет, дело не в этом. — Заворчала Ампера. — Мы не доверяем пегасам. Никогда не доверяли и не будем. Они трусы и перебежчики, и к тому времени, как мы осознаем это, они уже триста раз предадут нас.
— Это ли беспокоит тебя, Ампера фон Ом? — Спросил я. — Твой фанатизм поражает меня. Ты называешь меня предателем, потому что я доверяю пони, которые присягнули мне на верность? Я бы понял предупреждение, но я вряд ли могу понять, как эта ситуация может квалифицироваться, как измена.
— Ты постоянно ставишь свои интересы выше интересов города, Фарсайт. — Ампера нахмурилась. — Твоё безрассудство — это проблема для благополучия населения, и мы планируем это прекратить, пока нам это дорого не обошлось.
— Безрассудство? Значит, это не измена, а страх? — Улыбнулся я. — Я наконец-то понял, что происходит. Ты не осуждаешь меня за то, что я сделал. Ты боишься того, кем я становлюсь, и ты боишься своего будущего; и вместо того, чтобы поговорить об этом и всё выяснить, как цивилизованные пони, ты говоришь, что я предатель и бросаешь меня в камеру. Честно говоря, я очень разочарован.
— Не говори мне гадости, Фарсайт! — Возмутилась Ди. — Я согласна с Амперой. Ты становишься шальной пулей, действуешь, не подумав и движимый своими эгоистичными интересами. Однажды, ты бы разрушил этот город.
— Разрушил? — Удивился я. Ди никогда не драматизировала.
— Да, разрушил. Разве ты не видишь, насколько сложна наша нынешняя ситуация? Мы попали в самую гущу событий, с НЭР на одной стороне и Царством на другой! Чем бы не закончилась эта война, это определит нашу дальнейшую судьбу!
— Ты действительно думаешь, что я слепой, Ди? Я знаю, что происходит! — Я показал на свои раны. — Видишь это? Я сбежал из лагеря Царя до того, как попал сюда! Меня мучали и заставили бороться за свою жизнь! Не рассказывай мне о войне, потому что я видел обе стороны, и я очень сомневаюсь, что их видела ты!
Ди немного отшатнулась после моей речи, но Амперу это не пробрало.
— Не изображай из себя жертву, Фарсайт! — Закричала она. — Мы знаем об устройстве пегасов, которое ты привёз в город, я лично его видела. Ты нас за дураков держишь? Это, блять, проклятые жар-бомбы! Они уничтожат город и всё его население одним махом!
— Есть инженеры, которые знают, что с ними делать. Мы больше не будем зависимы от Дамбы Хуфера.
— Я не доверяю этим инженерам.
— Мы вернулись к началу! — Сказал я. — Ты и твоё патологическое недоверие к пегасам!
— То же самое можно сказать и о твоей упорной защите их расы. — Вмешался Сэддл. — Это говорит твоя голова или же твой член?
— Сэддл! — Взревела Ди.
— Не затыкай мне рот, Ди! Я знаю, почему он такой безрассудный и опасный. Мы все такие, когда любим! Та кобыла, что упала с небес, очаровала его, и поэтому каждый раз говорила ему, что делать.
— Сэддл, ты не прав. — Перебил всех я. — Она использовала меня ради своих целей, но последний выбор, который я сделал, был полностью моим.
— Тем не менее, ты подверг нас опасности. — Ответила Ди.
— И это всё? — Я усмехнулся. — Потому, что я абсолютно не вижу оснований называть меня предателем. Я могу принять тот факт, что многие из моих последних действий были неправильными или ошибочными, и я также могу понять, что вы не доверяете Авро. Тем не менее, самое большее, что я бы за это заслужил — это временное отстранение от должности или штраф. Угроз для города и его жителей больше нет, так как я всё решил. По поводу Энолы, мы все можем объединиться с инженером Петляковым для разработки эффективного решения по поводу применения данного устройства.
— Видишь ли, Фарсайт, всё не так просто. — Ампера покачала головой.
— Вчера с нами связалась НЭР, сообщив о том, что мы напали на их союзников и что они считают это объявлением войны. — Пробормотала Ди.
— Что? — Ахнул я. Слова Литлпип пронеслись в моей голове.
— Видимо, у Красного Фронта был какой-то скрытый договор с Республикой. — Добавил Сэддл.
— Вот почему они отказались нам помочь. — Роуз пожала плечами. — Они могли бы сообщить нам об этом раньше, но почему-то не стали.
— Мы не можем вести войну на два фронта, Фарсайт. — Строго сказала Ди. — Мы рассчитывали, что НЭР станет нашим щитом от наступающих войск Царя, но теперь они угрожают оккупировать город.
— Мы не можем этого допустить. — Нахмурилась Ампера.
— Именно поэтому мы попытались достичь дипломатического решения. — Кивнула Ди. — Они не стали бы вести переговоры, но в итоге, мы достигли компромисса. Они потребовали твоей экстрадиции в обмен на защиту от Царя.
— Как ты смеешь? — Взревел я. — Вы мне всем обязаны! Без меня, вы бы до сих пор сражались друг с другом за кусок грязной земли во Фридом Филде! Я превратил вас из простых главарей банд в уважаемых политиков! Без меня вы были бы никем!
— Мы знаем. — Сказал Сэддл. — Но с тобой мы обречены, и, честно говоря, я предпочитаю выжить. А со своими угрызениями совести, я разберусь за бутылкой виски.
— Вы не более, чем кучка трусов. — Я был в ярости. — Я не должен был доверять тебе.
— Если это что-то значит, Фарсайт, я сожалею о том, что так вышло. — Пробормотала Ди. — Если бы мы знали о том, что ждёт нас впереди, мы бы приняли другое решение. Однако, мы не можем изменить прошлое, поэтому должны подготовиться к нашему будущему. Стэндофф, уведи его. Мы должны согласовать экстрадицию с НЭР.
Полицейский, молча стоявший в углу комнаты, подошёл ко мне и выпроводил из зала совета, в то время, как я смотрел на своих бывших друзей с бесконечной ненавистью. Я отомщу им, клянусь Селестией.
Я сидел на твёрдом, сером и холодном бетонном полу камеры НППД ещё около двух часов. Горечь висела тяжёлым грузом на моих плечах, и этот факт подрывал мой моральный дух. Я был предан каждому, кому доверял, за исключением, возможно, старого доброго Надира, но я не знал, что случилось с ним; возможно, он тоже от меня отвернулся.
Я чувствовал гнев и раздражение, став не более, чем объектом торговли с НЭР. Пралине была нужна моя голова, так как я саботировал нечто, что принадлежало ей, но правду об этом будут знать лишь Харпсонг и, возможно, Стоунтри. Я понимал, как Литтлпип чувствовала себя в этой башне, её имя использовалось для оправдания всех причуд и желаний сумасшедшего президента Республики; независимо от того, сколько всего хорошего сделала Дарительница Света. В конце концов, меня постигла та же участь. Те, кому я искренне доверял, отвернулись от меня ради своих целей и интересов.
Я мог ожидать этого от Ди или Амперы. В конце концов, они были опытными политиками, и играли в эти игры еще до того, как я появился в их жизни. Независимо от того, возглавляли ли они банду или управляли городом, они знали, что нужно идти на жертвы, чтобы достичь высших приоритетов. Я бы сделал то же самое, будь я на их месте; хотя я ожидал от них большей лояльности. Я ведь действительно был причиной их процветания. Это я шёл на риск, и это стоило мне жизни любимой грифины. В конце концов, я преуспел, и они извлекли из этого выгоду... Но память, как правило, недолговечна в Нью-Пегасусе. А теперь, когда возникла реальная угроза, от меня решили избавиться, чтобы оставить власть в их копытах. Если бы только у меня был шанс вырваться…
Однако, больше всего, мне было больно видеть в совете Роуз. Она вела себя довольно странно, как будто просто пыталась играть некую роль... Но я был не уверен. Как бы мне ни хотелось, я не мог просто поспешно утверждать, что она была к этому не причастна. Роуз была в совете во время моего отсутствия, и, по крайней мере, она ничего не сделала, чтобы остановить Ди и остальных, жаждущих обвинить меня в измене и продать Республике. Я снова разрывался между гневом и наивным желанием простить её, как это случилось с Авро. Кстати говоря, что же совет с ней сделал?
— Фарсайт… — Пока я был погружён в свои мысли, в камеру кто-то вошёл.
— Роуз? — Когда я поднял голову, то увидел молодую кобылу, грустно смотрящую на меня.
— Милостивая Селестия, ты ужасно выглядишь. Позволь мне залечить твои раны. — Роуз села рядом со мной, и её магия начала работать над моими порезами и ранами.
— Спасибо... — Вздохнул я, чувствуя, как моё тело реагирует на её лечение. — Что привело тебя сюда, Роуз? Поцелуешь меня на прощание?
— Заткнись и расслабься. — Застонала она. Десять минут мы сидели молча, пока она меня лечила. — Шрамы останутся, но ты будешь в порядке.
— Роуз, мне нужно знать... Почему ты здесь?
Она вздохнула и улыбнулась.
— Фарсайт, нам нужно поговорить. В последнее время, всё шло ужасно неправильно, и я ничего не могла с этим поделать. Я пыталась поговорить с тобой, но остальная часть совета не…
— Серьёзно? — Ахнул я. — Я думал, ты злишься на меня.
— Так и было, в самом начале. — Кивнула Роуз. — Но, если честно, Фарсайт, это было не из-за Красного Фронта. Не на сто процентов, так сказать.
— Тогда из-за чего же?
— Я просто ревновала. — Роуз покраснела.
— Ревновала? Из-за…
— Из-за Авро, да. — Роуз покраснела сильнее и хихикнула. — Когда она врезалась в город... Ну, скажем так, я воспринимала тебя больше, чем друга. А ты не видел ничего, кроме того, что она тебе велела видеть.
— Ты серьёзно? — Я тихо рассмеялся. Признание Роуз было... Неожиданным.
— Да. — Роуз смущённо улыбнулась. — Я была влюблена в тебя, Фарсайт, хотя никогда не осмеливалась признаться.
— Не думаю, что ты до сих пор такого же мнения.
— Я всё ещё люблю тебя, если ты об этом. — Она улыбнулась. — Тем не менее, я поняла, что ты мне не пара. Ты намного старше, и я понимаю, что ты, возможно, ищешь... Кобыл другого типа. В любом случае, тебе всегда будет место в моём сердце.
— А тебе в моём. — Я нежно поцеловал её в губы, отчего она задрожала. Это был невинный поцелуй, не более, чем в знак благодарности.
— Пожалуйста, не делай этого… — Тихо сказала Роуз. — Или я снова могу передумать!
Мы оба засмеялись. Несмотря на непростую ситуацию, Роуз смогла заставить меня забыть о своих проблемах.
— Хорошо, хорошо. Больше никаких поцелуев. — Я улыбнулся, а потом сменил тон. — Я должен тебе кое-что сказать, Роуз.
— Что случилось, Фарсайт?
— Роуз… — Я почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы. — Прости... Прости, что я тебя не послушал... Ты всё это время была права, и если бы я тебя послушал, то не оказался бы в этой ситуации. Роуз, я облажался... Я просто полный неудачник.
— Что? — Возмутилась Роуз. — Нет, нет, нет! Ты не неудачник, Фарсайт! Ты не знал о союзе Красных с НЭР!
— В любом случае, я не должен был... Я не должен был так слепо следовать за Авро. Раньше, я был намного осторожнее... А теперь, всё кончено.
— Кончено? Кто сказал, что всё кончено? — Нахмурилась Роуз.
— Я! Либо со мной, либо с городом, и знаешь почему? Просто потому, что я хотел уложить кобылу в постель, вот и всё! Я приговорил Нью-Пегасус к уничтожению! Я подвёл всех вас!
Я опустил голову в пол и позволил слезам свободно упасть. Роуз схватила меня и заставила посмотреть ей в глаза, она тоже плакала.
— Послушай меня, Фарсайт. Ты не абы кто. Всё население этого города у тебя в долгу, ты — лидер, который их объединил! Ты принёс мир и процветание, и никто этого не отнимет! Они гордятся тобой... Я горжусь тобой. Нам нужно, чтобы ты снова дал отпор на брошенный вызов, потому что нет никого более способного на это, чем ты.
— П-правда? — Пробормотал я. — Ты правда так думаешь?
— Да, Фарсайт. Я изо всех сил пыталась противостоять решению совета, но я мало что могла с этим поделать. Сэддл угрожал посадить меня в тюрьму, так что я решила заткнуться и посмотреть, что из этого выйдет. Это был момент слабости, но я могу это исправить.
— Как?
— Я вытащу тебя из тюрьмы. — Роуз подмигнула.
— Как насчёт Стэндоффа? Разве он тебя не остановит?
— Стэндофф — слабое звено. — Усмехнулась она. — Я всё ещё член совета, и он не посмеет даже копытом меня ударить. Если он это сделает, то ему мало не покажется.
— Это обнадёживает. — Улыбнулся я.
— Кроме того, Фарсайт, независимо от того, что сказал совет, у тебя есть много друзей в Нью-Пегасусе, которые тебя поддержат, как только ты выйдешь из здания. Бэдж, Трэкер, и тот забавный инженер пегас, чьё имя я не осмеливаюсь произнести…
— Петляков?
— Да, он. — Кивнула Роуз. — Пет-ли-а-ков?
— Верно. — Усмехнулся я. — Зови его Пэт.
— Да, Пэт. Он — остроумный, всегда имеет своё мнение. Кроме того, он хорошо выглядит. — Роуз снова покраснела. — Я думаю, что он тебя очень уважает, и предложил мне свою помощь во всём, что потребуется.
— Ясно... Что ж, хорошо иметь такую поддержку.
— Ты собираешься отомстить, верно? — Спросила Роуз.
— Не говори мне, что ты этого не одобряешь…
— Они заслуживают наказания, Фарсайт. — Роуз нахмурилась, и я уловил остатки личности Лаванды. — Некоторые из нас никогда не забывали, кому были верны.
— В любом случае, как только слухи распространятся, у нас будут серьёзные проблемы. Я уверен, что они пошлют против меня робопони.
— Я попросила Пэта разобраться с этим вопросом. — Лукаво улыбнулась Роуз. — Он обошёл схему управления роботами. Они будут реагировать только на твой ПипБак, подключённый к любому из терминалов в городе.
— О Богини, Роуз, что бы я без тебя делал?
— Был бы на пути к НЭР?
— Оу...
— Прости. — Роуз усмехнулась. — Я просто не могла оставить это без ответа.
— Хах, ты такая же умная, как всегда. — Я её обнял. — А как насчёт Авро?
— Всё ещё скучаешь по ней?
— Не совсем. Она использовала меня, Роуз. Заставляла танцевать под её дудку, рискуя тем, что я могу не пойти на такой риск в ответ. Я не знаю, любит она меня или нет, но я не могу просто уйти и оставить её.
— Фарсайт... — Пробормотала Роуз. — Мы решили запереть Авро в шпиле, так как ей больше некуда было идти. Она не заключённая, но совет не хотел, чтобы она хоть как-то с тобой взаимодействовала с тобой, учитывая ваши с ней отношения. Она выглядела очень обеспокоенной, когда прилетела сюда.
— Мы очень сильно поругались на базе пегасов.
— Дело не только в этом. — Роуз покачала головой. — Я уверена, что у неё какая-то глубокая душевная травма. Это было похоже на раскаяние.
— Я не верю в то, что Авро умеет раскаиваться, Роуз.
— Не суди её так опрометчиво, Фарсайт. — Она посмотрела мне в глаза. — Есть нечто, что она скрывает от всех нас, и от этого, она чувствует себя плохо... Дай ей шанс открыть тебе своё сердце.
Я моргнул от удивления. Из всех пони в мире, Роуз была бы последней, кто бы стал просить о том, чтобы я пересмотрел своё отношение к Авро. Я должен принять это во внимание, учитывая то, кто об этом просил.
— Ясно... Что ж, хорошо, я дам ей второй шанс. Но только потому, что об этом просишь ты.
— Спасибо, Фарсайт. — Улыбнулась она. — Я знала, что ты очень добрый.
— Я не думаю, что моя проблема с Авро — это вопрос доброты... А где Надир?
— Он сейчас залёг на дно. — Ответила Роуз. — Несмотря на то, что он был мужем Ди и отцом их жеребятам, Сэддл и Ампера хотели возложить на него часть ответственности. Вот почему мы с Ди решили посадить его под домашний арест, пока всё не уладится.
— Ди казалась немного обеспокоенной во время суда, или мне показалось? — Спросил я.
— Я знала, что ты заметишь. Ди разрывается между двух огней... Опять. С одной стороны, она продолжает считать тебя лидером, тем, кто должен руководить городом. А с другой стороны, остальные члены совета твердят ей, что НЭР никого не пощадит, когда придёт в Нью-Пегасус. Вот почему она решила пойти на их требования, даже если пострадает от своего решения.
— Ты хочешь, чтобы я её простил? — Я приподнял бровь.
— Нет. Это решать тебе. — Роуз покачала головой. — Однако, не позволяй мести затуманить твой разум. Ты можешь сделать то, о чём потом пожалеешь.
— Я понял твою точку зрения. — Ответил я.
— Думаю, ты уже готов выдвигаться? — Спросила она.
— Чем быстрее мы с этим разберёмся, тем быстрее сможем сосредоточиться на решении проблем с Республикой и Царём.
Я поднялся на копыта, чувствуя облегчение от вылеченных Роуз ран. Она была моим настоящим другом, пони, которой я бы мог доверять до самой своей смерти. Мне было жаль, что я сомневался в её преданности и думал, что она отвернулась от меня; но в то же время, я был рад, что она меня во всём поддерживает.
Мы вышли из камеры и вошли в главный вестибюль полицейского участка, где за стойкой дремал Стэндофф. Как только он услышал шаги, то резко проснулся.
— Вам ещё что-нибудь нужно, мэм... Какого хрена?
— Стэндофф, я освобождаю его. — Холодно сказала Роуз.
— Что? Я не могу этого сделать, мэм. Приказ совета.
— Но я ведь часть совета, верно?
— Да, мэм, но я не могу позволить Фарсайту уйти без разрешения остальных его членов.
— Ты это сделаешь. — Зарычала Роуз. — Или я заставлю тебя подметать улицы.
— Н-нет, не могу, мэм.
— Позволь мне, Роуз. — Я сделал шаг вперёд. — Я разберусь с этим уродом.
— Следи за тем, что делаешь, Фарсайт…
Стэндофф готовился что-то предпринять, но я развернулся и ударил его со всей силы своими металлическими копытами. Он отлетел назад и ударился о стену, упав на пол, как тряпичная кукла. Я проверил его дыхание, и осознав, что я не убил бедолагу, вернулся к Роуз.
— Я был готов делать это хоть всю жизнь. — Улыбнулся я.
После того, как я вырубил Стэндоффа, я вошёл в склад НППД и снарядил себя пуленепробиваемым жилетом и пушкой. Всё моё оружие осталось в Царстве. Я знал, что нет способа его вернуть, так что мне придётся довольствоваться тем, что есть. Но это определённо меня не удержит.
Мы вышли из полицейского участка, стараясь как можно больше слиться с толпой, хотя знали, что это было практически невозможно. Мы с Роуз были слишком известными в Нью-Пегасусе, что означало, что мы не остались незамеченными, когда продвигались по Стрипу. Я понял, что Сэддл, Ампера и Ди скоро узнают о моём побеге из тюрьмы и пошлют за мной головорезов. Время имело существенное значение.
— Куда мы направимся в первую очередь? — Спросила Роуз.
— Честно говоря, мне всё равно. Сейчас, я беспокоюсь только о том, чтобы отомстить.
— Я знаю, Фарсайт, но не теряй рассудок. — Предупредила Роуз. — Мы можем столкнуться с сильным сопротивлением.
— Насколько сильным? — Поинтересовался я. — Сколько пони остаются верными совету?
— Не слишком много, но я знаю, что есть пони, которые поклялись защищать Сэддла, Амперу и Ди, вероятно, из-за их прошлого, как лидеров банд.
— Это вполне логично. — Кивнул я. — В конце концов, некоторые пони служили им всю свою жизнь.
— В любом случае, давай будем осторожны, ладно? Мне позвать Пэта?
— Для чего?
— Он мог бы прислать нам подкрепление... Например, робопони.
— Нет. Это слишком личное. Это лишь наша проблема, и я не хочу, чтобы от наших ссор пострадал весь город.
— Как заботливо с твоей стороны, Фарсайт. — Роуз иронично усмехнулась.
— Для этого есть веская причина. Я не хочу, чтобы за городом знали о том, что у нас здесь есть разлад в отношениях. Я думаю, что НЭР собирается на нас напасть, и, честно говоря, я предпочитаю, чтобы они не знали о наших разногласиях.
— Я прекрасно тебя понимаю. — Кивнула Роуз. — Тогда, мы должны действовать тихо.
— Как можно тише. — Я знаю, что некоторые вещи будут просачиваться в прессу, но чем меньше масс медиа знает, тем лучше пойдут дела в будущем.
— Население узнает, Фарсайт.
— Пусть делают, что хотят, но когда всё будет улажено, я возражать не стану. Это лишь вопрос времени.
— Поняла. Так куда сейчас направимся?
— Думаю, мне стоит навестить старика Сэддла. Он самый жестокий из них, и если узнает, что я собираюсь мстить, то выйдет с оружием в копытах. Мы должны устроить ему сюрприз.
— Справедливо. — Улыбнулась Роуз. — Тогда, пошли.
Мы удвоили наш темп по мере приближения к “Алмазам”. Сэддл отказался переехать в Нью-Пегасус и предпочёл сохранить своё место во Фридом Филде. Хотя, перемены всё же произошли, и здесь явно ощущалось направляющее копыто Амперы за всеми слоями этой краски и обоев, которые преобразили некогда тёмное казино, которое теперь реально блестело, как драгоценный камень. Мы были откровенно удивлены, когда поняли, что охранников у ворот нет. Казалось, Сэддла не было внутри или его не волновало, что мы придём.
Войдя внутрь, мы оказались в старом зале ресторана, теперь чистом и отремонтированном, но в нём никого не было… Кроме стареющего жеребца в чёрном костюме и шляпе, который прислонился к барной стойке с бутылкой виски. Он улыбнулся, когда увидел нас, как будто ждал нашего прибытия.
— Фарсайт! — Простонал Сэддл. Он был почти в зюзю пьяным. — Я знал, что ты придёшь.
— Берегись, Фарсайт... — Прошептала Роуз. — Это может быть ловушка.
Мы оба осторожно подошли к Сэддлу, он же сделал очередной глоток и рассеянно улыбнулся. Он выглядел отчаявшимся, словно осознал свою судьбу.
— Да ладно вам! Я ничего от вас не скрываю.
— Ты выглядишь... Плохо, Сэддл. — Сказал я.
— Да, потому что так же себя и чувствую. Я уволил всех оставшихся здесь охранников... Я знал, что ты вернёшься с желанием отомстить. Потому что это то, чего ты хочешь, не так ли?
— Да, именно так. — Ответил я. — Хотя я чувствую немного сострадания по отношению к тебе, видя то, как жалко ты выглядишь.
— Не надо. — Отрезал Сэддл. — Я не заслуживаю сострадания.
— Почему? — Спросила Роуз.
— П-потому, что я продажная тварь. Я поклонялся Голди, я поклоняюсь Ампере... А теперь, я продал себя Республике! — Сэддл икнул и залпом допил виски. — Я-я-я знал, что Р-Роуз…
— Отпустит меня? — Спросил я удивлённо. — Как?
— Разве ты не видишь, Фарсайт? Она чистая, незапятнанная коррупцией и жадностью. Не такая, как ты и я. Как только мы отправили тебя в тюрьму, я понял, что она освободит тебя и что ты придёшь за всеми нами.
— Как мудро с твоей стороны, Сэддл. — Я усмехнулся.
— Мудро? — Засмеялся он. — Уж я определённо не мудрый! Я неудачник, подражатель, который всегда тёрся рядом с более талантливыми и одарёнными пони, чтобы обеспечить своё положение. Ты был прав, Фарсайт. Без тебя, мы ничто. Может быть, Ампера ещё не заметила, но она до сих пор бы торговала оружием, если бы не появился ты.
— Жаль, что ты понял это так поздно, Сэддл. — Нахмурился я. — Ты мог бы сделать хоть что-то, чтобы остановить их.
— Как только Р-республика предъявила нам ультиматум... А-Ампера уже решила, что с тобой делать. Я не смог её остановить.
— Ложь, ложь, ложь, Сэддл! — Я топнул копытом. — У тебя был выбор. У пони всегда есть выбор! Тебе просто нужно было действовать, а ты струсил. Ты не посмел пойти против своей жены!
— Д-да. — Пробормотал Сэддл, собираясь заплакать.
— Знаешь, Сэддл, я всегда считал тебя безмозглым, и что тебе нужен кто-то, чтобы направлять твои инстинкты. Но оказывается, что внутри твоей большой головы что-то да было. Очень жаль, что ты всеми силами игнорировал свой мозг.
— Я-я не б-безмозглый! — Жалобно захныкал Сэддл.
— Нет, ты просто пьян до такой степени, что возврата оттуда уже нет. Ты прав лишь в одном. Ты — позорище, и ты подвёл меня. Ты подвёл город, потому что преклонился перед теми, кто поставил тебя в трудное положение... Но ты не преклонился передо мной, когда у тебя был выбор.
— П-прости, Ф-Фарсайт... — Завыл Сэддл.
— Слишком поздно извиняться. Я страдал из-за своих ошибок, и тебе придётся заплатить за свои. В конце концов, так устроен наш мир. Некоторые называют это кармой.
— К-карма — это с-сука.
— Это самая мудрая вещь, которая вышла из твоего поганого рта с тех пор, как я тебя встретил. — Усмехнулся я. — Больше ничего не говори... Ты только всё испортишь.
Сэддл посмотрел мне в глаза, пытаясь вызвать у меня жалость; но поезд уже ушёл. Моя решимость была непоколебима, и у меня не было стимула оставлять его в живых. Предателям не место в Нью-Пегасусе... То есть, настоящим предателям. Я поднял пистолет и прицелился ему промеж глаз; он по-прежнему не отводил от меня глаз, хотя количество выпитого им алкоголя, мешало им сфокусироваться.
— Прощай, Сэддл. — Сказал я и нажал на курок.
БАХ!
Шляпа отлетела и приземлилась в нескольких метрах от него, в то время, как тело жеребца упало в лужу собственной крови. Я спрятал пистолет в кобуру и некоторое время стоял, глядя на труп. Я не стал чувствовать себя лучше после его смерти... Месть не приносила мне удовольствия, это было то, что я должен был сделать. Это было моим долгом.
— Бедный старый подонок. — Тихо сказала Роуз.
— Он это заслужил.
— Я знаю. Но это всё равно очень грустно и печально.
— Он сам выбрал свою судьбу. Он мог сопротивляться, он мог попытаться урезонить меня, но он предпочёл напиться и заплакать.
— Он был в отчаянии.
— Однако, я не понимаю. — Сказал я. — Если он знал, что это произойдёт, почему он выбрал отчаяние? Почему он не действовал раньше?
— Я не знаю, Фарсайт... Ампера доминировала над ним, так же, как когда-то Голди. Думаю, именно это опозорило его.
— Он сам решил жить таким образом.
— Полагаю, он не знал, что его ждёт. — Прошептала Роуз.
— Если ты права, то он был дураком.
— Хмх. — Кивнула она.
— Пойдём дальше. — Я сомневаюсь, что с Амперой и Ди всё будет так просто.
Мы оставили пустое казино и вышли на улицу. Местные жители сновали туда-сюда, даже не подозревая о смерти Сэддла Бакмэйра. Моей следующей целью была Ампера, так как она якобы была ответственна за решение убрать меня с лица земли. Кроме того, имея дело с Ди, я бы также столкнулся с Надиром, и мне всё ещё нужно было понять, что с ним делать. Он продолжал быть моим другом, и я не собирался убивать его только из жажды мести.
Роуз проводила меня к зданию совета. С тех пор, как Нью-Пегасус и Фридом Филд стали единым городом, она оставила Тесла бар и стала проводить всё своё время в правительстве. Наверное, она устала от своей старой работы, видимо, надоело продавать энергетическое оружие головорезам, и с радостью приняла “повышение”, став политиком на полный рабочий день. У нее была сильная воля и холодный рассудок; но я просто не мог простить ей такое предательство.
Мы вошли в тот самый зал, где происходил судебный процесс, готовые встретиться с бывшим Рейнджером и её личной охраной, но мы наткнулись на дежурную по залу совета, которая сказала нам, что советник фон Ом ждёт нас в своём кабинете.
— Берегись, Роуз. — Предупредил я. — Ампера слишком умна, и это выглядит как идеальная ловушка.
— Я знаю, Фарсайт, но у нас есть свой туз в рукаве.
— Тем не менее, будь осторожна. — Пробормотал я. — Они знают, что я приду за ними…
— Сэддл смирился со своей судьбой.
— Нет, Сэддл сдался без боя. Это было ошибкой.
— Ты не можешь всё время побеждать, Фарсайт.
— Это не значит, что ты не должна пытаться, Роуз.
Нас сопроводили в маленькую белую комнату, где нас ждала Ампера, сидящая за большим деревянным столом. Я не видел, скрывает ли она какое-либо оружие, и кроме того, у нее было два телохранителя, стоящих позади неё, вооружённых и готовых открыть огонь. Это была шаткая ситуация, так как маленькое пространство давало нашим врагам преимущество в перестрелке.
— Фарсайт, Роуз, добро пожаловать. — Поприветствовала нас Ампера. — Присаживайтесь.
— Что всё это значит, Ампера? — Спросил я. — Я ожидал от тебя более грубого приёма.
— Мой дорогой Фарсайт, неужели Царь превратил тебя в дикаря? — Ухмыльнулась она. — Мы должны быть цивилизованными, несмотря ни на что... Все пони имеют возможность высказаться.
— Это звучит очень логично, Ампера, учитывая, что ты бросила меня в тюрьму, даже не позволив оправдаться!
— Согласна, это было ошибкой. — Ампера покачала головой. — Мы работаем под давлением, Фарсайт. Республика стоит с одной стороны, Царь — с другой, а мы оказались посередине.
— За последнее время ничего не изменилось.
— Я знаю, но тебя нужно было встряхнуть для твоего же блага. — Ответила бывший Рейнджер. — Присоединившись к этой шлюхе ДэХавилэнд, ть поставил под угрозу безопасность всего города.
— Должен ли я напомнить тебе, что ты сама лично помогала мне в этой операции? Мы не знали, что нас ждёт.
— Конечно, я это помню. — Ампера кивнула.
— Тогда, как ты можешь быть такой лицемеркой?
— Это ты говоришь мне о лицемерии, Фарсайт? Ты же у нас мастер в этой области. Ты распространяешь ложь и дёргаешь за ниточки каждый день с тех пор, как мы встретились, и я не жаловалась на твои манеры. Не мог бы ты объяснить мне, что дает тебе право наказывать меня за то, что я играю в твою собственную игру?
— Ампера, когда я был лицемером, я был никем. Я пытался воспользоваться тем, что меня окружало, потому что я ничего никому не был должен. Ты же сейчас обязана мне своим политическим статусом.
— Серьёзно? — Усмехнулась она.
— Да! — Я топнул копытом. — Я был тем, кто перекроил это место полностью! Это я убрал Голди, организовав кампанию по клевете! Я был единственным, кто взял на себя всю работу и уничтожил семью Ферратуры! И самое главное, Ампера, я был тем, кто решил объединить два города и тем, кто дал тебе должность советника. Я не обязан был этого делать.
— Это лишь твоя точка зрения?
— Ты обязана быть мне верной, Ампера. Тебе всего лишь нужно было знать своё место, и ты должна была игнорировать требования Республики.
— То есть, мы должны были пойти на войну. Ты это хочешь сказать?
— Ампера, у Республики есть дела поважнее, чем оккупация Нью-Пегасуса. Это то же самое, что случилось восемь лет назад. Царь — неизбежный враг, они столкнулись с ним и ничего не могут поделать. Мы же для них бесполезные союзники.
— Ну и что?
— Это может быть военной победой, но это будет политическим поражением.
— Ты говоришь мне, что мы должны сдаться НЭР? О, Фарсайт, не смеши меня.
— Наоборот, мы должны были сопротивляться. Из-за их истощения, пока Царь пытается прорваться сквозь их фронт, они начнут пересматривать свою позицию по отношению к нам.
— Фарсайт, не пытайся давать мне уроки военной стратегии. Я — Рейнджер, помнишь? Меня учили драться, у меня было боевое крещение ещё до того, как ты получил свою кьютимарку! Всё было не так просто, поэтому нам пришлось уступить их требованиям. Однако, я знала, что в тюрьме ты долго не задержишься.
— Роуз единственная, кто проявил ко мне настоящую преданность.
— Как благородно с её стороны. — Ампера презрительно рассмеялась. — Жаль, что её постигнет та же участь.
— Роуз не имеет к этому никакого отношения. — Возмутился я.
— Имеет, Фарсайт. Так же, как твоя крылатая любовница или твой полосатый друг. Все они стоят рядом с тобой и являются помехой для благополучия Нью-Пегасуса. Без них совету будет лучше. Триумвират будет…
— Триумвират? — Усмехнулся я. — Вам похоже одного не хватает.
— Что? — Опешила Ампера.
— Сэддл лежит в луже собственной крови в “Бриллиантах”. — Я стиснул зубы, бросая грозный взгляд на бывшего Рейнджера. — Он был пьян и растерзан чувством вины.
— Ты убил его?
— Тебя это удивляет? Как ты думаешь, зачем я здесь?
— Ты... Проклятый... Сукин сын!
Ампера взревела, и я услышал выстрел дробовика, но не почувствовал, как гранулы разрывают мою плоть. Роуз применила заклинание щита всего за секунду до атаки, и выпущенные боеприпасы остались лежать на ковровом покрытии офиса. Я поднял свой пистолет и приготовился стрелять, как только Роуз уберёт щит.
— Я знала, что ты это сделаешь, Ампера. — Усмехнулась Роуз. — Ты стареешь.
— Вы не сможете выбраться отсюда живыми, придурки. — Ответила она. — Как только ты опустишь щит, мои телохранители разорвут тебя на части.
— Да ну. — Засмеялась Роуз. — Кто сказал, что я должна его убрать?
Внезапно, её рог засветился ярче, и розовый экран заклинания продвинулся через Амперу, остановившись между Рейнджером и её телохранителями. Я приставил пистолет к её голове и улыбнулся, в то время, как смущённая кобыла пыталась понять, что произошло.
— Вот тебе и стратегия, Ампера. — Подмигнул я.
БАХ!
Тело кобылы прошло ещё пару шагов, а затем рухнуло на пол с зияющей дырой в голове. Охранники были в полнейшем шоке и смятении, не зная, что делать. Их растерянные лица и быстрые взгляды друг на друга ясно давали понять, что они не ожидали такого исхода.
— Расслабьтесь, вы двое. — Я улыбнулся. — Я ничего не имею против вас. Если вы опустите оружие, я опущу своё, всё ясно?
— Отлично. — Один из телохранителей кивнул.
— Превосходно. — Ответил я, убирая пистолет и наблюдая за тем, как они деактивируют свои боевые сёдла. — А теперь, если вы не возражаете, нам нужно идти.
Телохранители пожали плечами, и мы выскочили из комнаты, на случай, если они передумают слишком рано. Двое из трёх членов совета были мертвы, остался только один. Хотя, её будет труднее всего убить. Мы через многое прошли и между нами возникла некая связь... Связь, которую нельзя разорвать, без сожалений и печали.
Когда мы шли к нашей последней цели, на улицах Нью-Пегасуса, пони были чем-то обеспокоены. Судя по всему, труп Сэддла Бакмэйра был найден, и наша маленькая перепалка с Амперой в зале совета не осталась незамеченной. Ди будет ждать нас, и закончить начатое будет очень непросто. Мы подошли к бывшей ратуше Фридом Филда, где Ди жила и работала более восьми лет назад.
Охранники вышли на улицу, и многие из них с недоумением смотрели на нас. Они знали, что происходит, но не знали, на чьей стороне им быть. Даже если Ди отдала четкий приказ остановить меня, большинство охранников сомневалось в том, что они хотят его исполнять. Некоторые из них противоречили друг другу, остальные же размышляли о том, какая из сторон наиболее склонна к достижению окончательной победы.
На улицах Фридом Филда было не очень много пони, так как население уже знало, что происходит, и избегало приближаться к возможным районам конфликта. На самом деле, это облегчало нашу работу. Дверь в ратушу "Фридом Филда" охраняла кучка бронированных пони; но как только они увидели нашу решимость, то отодвинулись и впустили нас. Не знаю, был ли это вопрос страха или лояльности. Единственное, что я знал наверняка, это то, что у Ди больше нет защиты.
Мы вошли в большой офис, где Ди ждала нас, сидя за своим столом, заполняя документы и печатая что-то в терминале. Как всегда спокойная и хладнокровная. Надир сидел на диване, а Атрид и Харко играли на полу. Наше прибытие было подобно грому, нарушающему покой голубого неба.
— А ты слишком долго добирался до меня. — Прошептала Ди.
— Бро... — Вступил в диалог Надир. — Это правда? Ты убил Сэддла и Амперу?
— Новости, конечно, разлетаются быстро. — Признался я. — Да, правда. А чего ты ожидал?
— Я думаю, ты пришёл за мной, верно, Фарсайт? — Ди пожала плечами. — Я не виню тебя. Это был подлый ход с нашей стороны, но мы были вынуждены это сделать. Здесь либо ты, либо мы.
— Как насчёт твоей преданности, Ди? Я думал, что у тебя есть принципы.
— Преданность ничего не стоит, если ты мёртв.
— Бро, пожалуйста. — Пробормотал Надир. — Задумайся об этом на секунду.
— Я думал об этом много раз. — Ответил я, вынимая пистолет.
— Дядя Фарсайт? — Харко посмотрел на меня. — Что ты здесь делаешь?
— Прости, Харко, я должен это сделать.
— Нет! — Атрид подбежала и встала перед матерью. — Если ты убьёшь её, то придётся убить и меня!
— Атрид, дорогая, уйди с дороги. — Спокойно сказала Роуз. — Пожалуйста.
— Слушайтесь тётю Роуз. — Ди погладила кудрявую гриву дочери. — Прошу.
— Нет, мама! — Заревела Атрид. — Я не позволю тебе умереть!
— Дядя Фарсайт, тебе придётся и меня пристрелить! — Харко встал у меня на пути.
— Атрид, Харко! — Приказала Ди. — Уходите!
— Нет! — Закричали близнецы.
— Бро, не делай этого. — Надир наставил на меня пистолет. — Если ты пристрелишь её, я пристрелю тебя.
— Надир, что ты делаешь? — Простонал я. — И ты туда же?
— Нет, бро. Ди заслуживает наказания, но точно не смерти. Пожалуйста. Не заставляй меня убивать тебя. После всего, через что мы прошли.
— Надир, дорогой, опусти пистолет. — Спокойно сказала Ди. — Мы знали, на что шли, когда решили предать Фарсайта.
— Чёрт возьми, нет! — Взревел Надир.
Мы стояли, смотрели друг на друга минуты две-три, наши пушки были направлены по своим целям. Надир почти уже плакал, а Ди смирилась с тем, что её ждало, и улыбнулась, пытаясь успокоить жеребят. Впервые, я почувствовал, что мой гнев отступает. Я понял, что возмездие не оправдает боль, которую я могу причинить, и опустил пистолет.
— Я... Я не буду убивать тебя, Ди. То, что ты сделала, было ужасно, но, как сказал Надир, ты не заслуживаешь смерти. Я причиню слишком много боли и печали своим поступком.
— Спасибо тебе, бро. — Прошептал Надир и опустил пистолет.
— Фарсайт, мне... Мне очень жаль. — Ди подошла ко мне и в отчаянии опустила голову. — Я подорвала твоё доверие, но ты сохранил мне жизнь.
— Ди, послушай меня. Я не спущу тебе это с рук. Я найду подходящее наказание за твои поступки... Такое, которое позволит тебе сохранить своё достоинство, пока ты будешь расплачиваться со мной.
— Я не знаю, что сказать. — Пробормотала Ди.
— Тогда ничего не говори. Ты хорошая кобыла, и я могу понять твои чувства. Я знаю, что ты разрываешься, и я могу понять твои причины. Это не значит, что я прощаю тебя, но, по крайней мере, я стал видеть мир твоими глазами.
— Спасибо. — Ди повернулась и подошла к своему столу, а Надир меня обнял.
— Я так рад видеть тебя живым, бро. — Он улыбнулся. — Спасибо, что сохранил ей жизнь.
— Я не мог просто убить её и уйти. — Ответил я. — Я бы причинил огромную боль тебе, Атрид, Харко... Я бы просто не смог. Как только я проанализировал последствия этого выстрела…
— Большое спасибо, Фарсайт.
— Нет проблем, Надир. Однако, скоро всё станет плохо.
— Я знаю, но мы справимся с ними, не так ли?
— Мы попробуем. — Пробормотал я. — Мы очень постараемся.
Всё вернулось на свои места, все спорные вопросы были улажены. Все, кроме одного. Самый болезненный и грустный, он ждал меня на вершине шпиля. Источник всех моих проблем, моего осуждения и благословение одновременно. Идя по Стрипу и направляясь к ярким огням моего дома, раненый, усталый и сломленный, я мог лишь задаваться вопросом о том, как я буду смотреть ей в глаза.
Поездка на лифте, казалось, длилась вечность, так как хотел увидеть её ещё раз. Таков был парадокс моего существования. Она кучу раз подставляла меня, из-за неё я попал в очень сложную ситуацию, она играла мной, как марионеткой; и всё же, несмотря на все эти факты, я всё ещё хотел быть рядом с ней. По словам Роуз, она была потрясена из-за нашей последней ссоры, но она вполне могла лгать. Лифт остановился, и двери открылись.
— Кто...? — Услышал я, как она спросила. — Фарсайт!
Авро поскакала ко мне и обняла так, как никогда раньше. Я чувствовал в этом фальшь, как и во всём, что она мне говорила, но её глаза были красными от слёз. Мокрые следы виднелись на её щеках, да и вид в целом у неё был ужасный.
— Привет, Авро. — Холодно сказал я.
— Я... Я так рада тебя видеть! Когда Пэт сказал мне, что твой дирижабль… — Она снова заплакала.
— Ну, со мной всё в порядке.
— Фарсайт, я…
— Нам нужно поговорить, Авро. — Я присел на кушетку. — Твоя ложь поставила меня в безвыходное положение, ты об этом знаешь?
— Прости меня, Фарсайт. — Она плакала, не переставая. — Я клянусь тебе, мне искренне жаль.
— Знаешь, Авро, проблема в том, что я не могу тебе доверять. Ты говоришь, что сожалеешь, но откуда мне знать, что ты говоришь правду?
— Похоже, что я лгу? — Зарыдала она.
— Нет... Я не знаю. Ты единственная пони, которую я просто не могу прочитать.
— Пожалуйста, Фарсайт, ты должен мне поверить.
Она шла рядом со мной и ласкала. Она не пыталась соблазнить меня... Это было, скорее, извинение, как прощальный поцелуй. Даже если я не мог понять, что она задумала, её язык тела, казалось, посылал другой сигнал. Она явно чувствовала раскаяние.
— Авро… — Я вздохнул и нежно поцеловал её в губы. — Что мне с тобой делать? Я просто больше не могу тебе доверять…
— Фарсайт... — Она ответила на мой поцелуй со страстью, умоляя о прощении. — Ты всё ещё любишь меня?
— Нет, я больше тебя не люблю. — Холодно сказал я. — Я не могу любить пони, которая постоянно врёт мне и использует в своих личных целях. Хотя, и отпустить я тебя тоже не могу. Я не могу жить с тобой, но и не могу жить без тебя.
Авро опустила голову в печали.
— Ты... Ты хочешь, чтобы я ушла? — Спросила она.
— Нет. — Я покачал головой и вздохнул. — Я... Это сложно объяснить. Я хочу тебя, я нуждаюсь в тебе, но я никогда не смогу полюбить тебя, Авро. Тем не менее, это не значит, что я хочу, чтобы ты ушла из моей жизни... Это только значит, что мы должны во всём разобраться.
Авро обняла меня в слезах.
— Эй, не расстраивайся. — Улыбнулся я. — Два из трёх — это неплохо.
— Да... Наверное, ты прав. Но есть ещё одна вещь, Фарсайт.
— О, да, я вспомнил. И что же это?
Авро хихикнула и прошептала мне на ухо.
— Я беременна, Фарсайт. Ты станешь отцом.
# Заметка: Репутация изменена
Нью-Пегасус: снова в седле. Вы сокрушили оппозицию в совете и вернулись к власти. Какие последствия ждут ваши действия?