Fallout Equestria: Обыденная нежизнь

День третий - Зачем жить, если не можешь ощутить себя живым?

завидуешь мертвецам?

Осторожно, чтобы не разбудить Мисти, Лемон Фриск глянул на часы её пипбака — половина пятого — и вздохнул про себя.

Гуль не спал. Он сомневался, что Мисти заметила это первой ночью, и сам не удосужился рассказать ей о том, что гулям не нужен сон. Многие пони так яро противились появлению гулей в своём городе даже не потому, что боялись какого-то их "одичания"... на самом деле это происходило очень редко, насколько помнил Лемон. В Стойле Один были пони совершенно различной степени клина на привычке, и многих из них и правда не стоило беспокоить... но Лемон не мог припомнить, чтобы кто-то там действительно деградировал. Во всяком случае, в плане разумности.

Настоящей причиной было то, что гули расхаживали по ночам. Дикие или нет, они все так делали. Потому что они не спят.

В гостинице Лемон просидел часов шесть, и в конце концов ему это надоело. И потому он тихонько вышел наружу и вдохнул прохладный ночной воздух. Дыхание, как и некоторые другие вещи, было для него необязательным, но гуль всё равно дышал, просто потому, что ему это нравилось. Это приятно ощущалось, а ещё позволяло петь, ворчать, смеяться и использовать другие жизненно важные околовербальные средства общения. И, конечно же, говорить.

Осмотрев пустынную площадь Лемон заметил гуля в её центре, прислонившегося к одному из трёх столбов главной градообразующей конструкции. Также он приметил под ней и какой-то бункер, ускользнувший от его внимания в суматохе дня.

— Утречко, — обратился Лемон к другому гулю, подходя.

— Да не совсем ещё, — хриплым неторопливым свистящим голосом последовал ему ответ. — Хотя, наверное, да, и тебе утречка. Меня Спринг Сингер зовут [англ. Spring Singer, певец весны]. А тебя как?

— Лемон Фриск. А я уж было подумал, что нет красивых кобыл в вашем городке.

Его собеседница-гуль, имевшая куда более разложившийся, чем сам Лемон, вид, неспешно рассмеялась:

— Это ты уже со Слагером говорил?

— Да, кто-то его так назвал. Он ворота охранял, когда мы пришли.

— А-а. Это, вообще-то, эдакая шутка для своих, — ответила Спринг Сингер. От её губ почти ничего не осталось, но у неё был любопытный способ отображать улыбку на брови. Лемон даже и не знал, стоило ли этому завидовать.

— Видишь ли, — продолжала кобыла. — Я ведь, в некоторой степени, символ этого города.

— Раз так, то смею предположить, что ты никогда не покидала этого места.

— Да почти, наверное. Хотя главным виновником всего этого был мой супруг, храни Селестия его душу, — гуль указала на огромное сооружение, на которое опиралась. — Вот эта штука... когда она всё ещё была наполнена сеном... могла в этих пустошах целых полсотни лет семью прокормить.

Лемон присмотрелся к трём столбам повнимательнее:

— А они что — деревянные? Как же они пережили-то двести лет на открытом воздухе?

— Моего мужа полумеры никогда не устраивали. Эту древесину он обработал так, что она, наверное, ещё лет двести выстоит.

Спринг Сингер вздохнула, снова показывая, зачем гулям нужно дышать:

— Его имя было Браун Лиф [англ. Brown Leaf, коричневый лист]. Но все звали его просто фермер Браун. Смекалистый жеребец был, потому я за него и вышла. Фермер хоть куда. А когда началась война, и всем сообщили о возможной угрозе мегазаклинаний... он и не стал надеяться на Стойл-тек. Он сам взялся за расчёты, принял во внимание расстояния до крупных городов, преобладающие ветры, и нашёл самое безопасное место на случай, если всё вдруг взорвут, — она постучала по дереву опоры. — И, как ты понимаешь, здесь — то самое место. Просто нам не повезло оказаться в городе, продавая собранное, когда прежний мир умер.

Она снова взглянула на Лемона и подняла голову:

— Я слышала, в розовом облаке Кантерлота всё быстро закончилось. Везучие сволочи.

— Я бы не сказал, что несколько часов отхаркивать свои легкие — это быстро, — Лемон содрогнулся от воспоминаний о своей "смерти".

Пожилая кобыла усмехнулась:

— Да уж, не сравнить с месяцами медленно прогрессирующей лучевой болезни.

Лемон Фриск был весьма поражён. Будучи кантерлотским гулем, он никогда толком и не задумывался о том, как погибли другие гули. Он предполагал это примерно одинаковым для всех.

— П-р-рости! Я никогда и не думал...

— Да-а, — протянула гуль. — Я так и думала. Да ты не волнуйся. Двести ж лет прошло.

Она окинула взглядом городскую площадь:

— Так что да, всё это — результат жизненных трудов моего супруга... Сена Вал [англ. Hay Den, транскр. Хэй Дэн]. Бункер с водным талисманом под огромным запасником продовольствия, да ещё и в относительно чистой зоне пустоши. Так жаль, что он не пережил пути сюда... он был бы очень рад увиденному. Ведь это сделало пустошь хоть чуточку, но лучше!

— И в тебя же всё равно стреляли, когда нашли это место, ведь так? — сухо произнёс Лемон.

Спринг Сингер снова издала свистящий смешок:

— Конечно. Хотя, знаешь, есть такая странная поговорка... что на пустошах лучшие друзья встречаются лишь во время перестрелки один с другим.

— Интересно, а швыряние бутылок считается?...

Лучик тёплого солнечного света разбудил Мисти Клауд. Она поднялась и подошла к окну, желая насладиться зрелищем как можно дольше, прежде чем солнце снова зайдёт за пегасью облачную завесу.

Солнце казалось ей чем-то особенным, причём куда более, чем всем остальным пони. Она не видела солнца, пока не вышла из стойла, и потому была им просто очарована. Она, конечно же, читала книги и знала в общих чертах о движении небесных тел, но реальность оказалась куда более захватывающей. Солнце, столь огромное, и в то же время столь малое — крошечное пятнышко на небе, способное согреть весь мир.

Мисти глядела на солнце, пока то не стало слишком ярким и не начало прятаться за облаками. Наконец отведя взгляд она взглянула на пустынную городскую площадь и увидела Лемона Фриска, беседовавшего с ...

... трупом.

Понаблюдав чуть дольше, единорожка заметила, как труп двигался, и услышала его ответ медленным свистящим голосом.

Мисти нахмурилась. Так вот как выглядели другие гули? Похоже, ей придётся извиниться перед Лемоном.

— Эй, Спрей, ты не спишь? — спросила она.

Бирюзовый жеребец поднял голову и зевнул:

— Теперь уже нет.

Он заметил, как Мисти вглядывалась в окно:

— Снова восходом любуешься?

Та лишь кивнула.

— Слушай, ты в порядке? — спросил Спрей. — Только честно. Я же помню, насколько близки вы с Биг Э-

— Не надо! — прервала его единорожка, не отводя взгляда от окна. — Пожалуйста.

Спрей Пейнт покачал головой:

— Мисти, я же тебя знаю. Ты просто закупорила всё в себе. Не делай так, ты же знаешь, добром это не кончится. Уж ты-то должна это понимать.

— Врач, исцели самого себя? — ответила она с горечью в голосе. — Я сама хорошо знаю, как это ударило по моей психике. Но это не значит, что я могу с этим справиться.

Она взглянула на немёртвого жеребца на городской площади, медленно заполнявшейся поселенцами.

— А вот он, я думаю, может. С ним я чувствую себя... безопаснее.

— С гулем? — спросил Спрей недоверчиво. — Ты заменила Биг Эпла гулем?

— Никого я не заменила! — возразила Мисти. — Эпл мёртв, и ничто этого не изменит. Я уже думала, что и тебя потеряла, но Лемон мне помог и ничего взамен не попросил! А ты теперь винишь меня в том, что я пытаюсь здесь выжить?

— ... прости, — вымолвил Спрей Пейнт. — Ляпнул не подумав... Я просто...

— ...всегда завидовал Биг Эплу, а теперь увидел, что моё внимание снова перешло на кого-то другого.

Спрей понурил голову:

— Прямо насквозь меня видишь.

Мисти печально улыбнулась:

— Ну это же и есть мой особый талант.

Мисти вздохнула:

— Признаю, ты был прав. И про крышки, и про то, что ты выглядишь неплохо для гуля.

— Я же тебе говорил! — улыбался Лемон.

— И насчёт Спринг Сингер ты тоже прав. Она и правда приятная леди.

Был уже полдень, и поход по магазинам был уже завершён. Все трое из Стойла были одеты в броню неплохого качества, да и кобуры на их седельных сумках не пустовали.

— Ну так что? Есть мысли... ну, куда дальше отправляемся? — спросил Спрей Пейнт.

— Есть, — ответил гуль. — В Новую Эплузу.

Бирюзовый пони кивнул:

— Ну хорошо. А зачем?

— За копытоводством по выживанию в Пустоши! — ответил Лемон Фриск улыбаясь. — Оно вам очень пригодится, если вы хотите оставаться здесь в живых.

Спрей Пейнт нахмурился:

— А далеко эта ваша Новая Эплуза?

— Не знаю. Несколько недель пути, наверное, — сказал Лемон.

Спрей Пейнт лишь моргнул:

— Ну тогда чтобы пережить эти несколько недель, предлагаю приобрести в местном магазинчике одну полезнейшую вещицу. Называется "Копытоводство по выживанию в Пустоши". Должна же пригодиться?

— Так его и здесь продают?! — поразилась Мисти.

— Конечно, — просто ответил Спрей Пейнт. — Да мне кажется, его везде продают. В конце концов, что это за копытоводство по выживанию, если тебе самому нужно выживать недели пути, чтобы найти, где его купить? Да ты пока до той Новой Эплузы доберёшься, сам его сможешь написать.

Лемон огорошено уставился на бирюзового жеребца:

— Вот честно: ни разу в голову не пришло.

В разочаровании Мисти прикрыла лицо копытом:

— Всё ясно. Что ж, идём в магазин ещё раз.

В магазине приготовления к экспедиции за Спаркл-Колой проходили без заминок. Торговец нанял нескольких надёжных пони, выгнал из-за своего дома большую повозку и начал нагружать её ящиками для перевозки бутылок.

Он заметил знакомое трио, приближавшееся к нему, как и их экипировку:

— Ну здорóво! Что, ухлопали уже своё богатство?

— Нужно же местную экономику поддержать, — с улыбкой ответил Лемон Фриск. — И я вот по этому поводу хочу спросить... у тебя же есть в продаже копытоводство по выживанию?

— Копытоводство? Конешн есть. А иначе что б я был за торговец такой? Без этой книжки наружу лучше никому не выходить.

— Отлично! Дай, пожалуйста, две для нововышедших из стойла, — продолжал улыбаться Лемон. — Хотя, нет, давай лучше три — я свою потерял.

Здоровяк-единорог кивнул и вошёл в свой магазин:

— Чего стоим? Давай внутрь.

— Между прочим, — сказал он, проходя вглубь магазина. — Денёк-то вчера выдался суматошный, и мы так и не обменялись именами. Моё имя — Кэпсуорт [англ. Capsworth]. Могу ли узнать ваши?

— Лемон Фриск, — ответил гуль. — А эту милую кобылку зовут Мисти Клауд.

Владелец магазина глянул на Мисти:

— Да это облако больше ржавое, как я погляжу.

Мисти лишь закатила глаза.

Кэпсуорт вернулся за прилавок, левитируя с собой три экземпляра копытоводства:

— Итого восемнадцать крышек. Хотя... я могу отдать их и даром, если вы составите компанию нашей экспедиции. А зачем вы вообще в Новую Эплузу-то шли?

Лемон Фриск тяжело вздохнул понурив голову:

— Это уже... потеряло свою значимость.

Позади гуля слышались сдавленные смешки Мисти.

Кэпсуорт с недоумением обошёл взглядом кобылу, гуля и три книги на прилавке. Лишь только на лице торговца проявились признаки понимания, Мисти Клауд прыснула со смеху.

— Да ладно вам смеяться, — защищался Лемон. — Ну не думал я, что они здесь продаются!

Единорог басовито усмехнулся:

— Я те вот что скажу: книжки эти я вам так дам, но ты тогда пойдёшь со мной. Так я хоть буду уверен, что это не дурацкая шутка, да и ты сам можешь там чего-нить прихватизировать. Если путь туда так безопасен, как ты говорил, то проблем быть не должно. Да и из вас, кантерлотских гулей, всё равно хоть гвозди делай.

Лемон оглянулся на двоих своих спутников.

Мисти кивнула:

— Я не против. Всё равно я за тобой просто таскаюсь и всё.

Спрей Пейнт пожал плечами:

— Думаю, пони из стойл всё-таки должны держаться вместе.

Хоть убеждённости в его голосе и недоставало.

— Ну вот он и Скорчмарк, — сказал Кэпсуорт. — Будем надеяться, что тут так же безопасно, как ты говорил.

Лемон оглянулся, заметно ощущая дискомфорт от возвращения в сгоревший посёлок:

— Безопасно-то — да, н-но вот...

Кэпсуорт прищурился:

— Ты что-то от меня утаил, да?

— Нет. Просто я не хочу пройти здесь снова просто так, — ответил Лемон. Он знал, что Кэпсуорту не придётся по нраву его следующая просьба, но ощущение долга перед мёртвым посёлком от этого не пропадало.

— Подумай вот над чем... — наконец продолжил гуль. — До тех пор, пока в здешних домах будут стоять обожжённые статуи, этим путём никто ходить не будет. Слухи о гулях будут окружать это место постоянно, и оно никогда не будет считаться безопасным. Однако...

Лемон Фриск посмотрел единорогу прямо в глаза:

— Если пройтись здесь по всем уцелевшим домам, пустить пулю промеж глаз всем найденным неумершим погорельцам, убрать тела... то тогда ты будешь уверен, что здесь больше нет диких гулей, а я буду уверен, что не осталось ни одной искалеченной страдальческой души, позабытой здесь до скончания времён.

— С ума сошёл! Да если там хоть один ещё может двигаться, то мы все можем погибнуть!

— Не волнуйся. Это я буду разведывать сам. Здесь всего около пары дюжин домов, с ними можно справиться примерно за час. От вас требуется лишь жать на курок.

Единорог с подозрением взглянул на гуля:

— А зачем вообще это всё?

Лемон приобрёл опечаленный вид:

— Это... это личное.

И лишь только Кэпсуорт захотел возразить, к нему выступила Мисти с крайне серьёзным выражением лица:

— И причём очень личное. И тебе бы лучше не допытываться у него дальше, если не хочешь рискнуть и расшатать психику кантерлотского гуля. В жизни всякое дерьмо случается, но никакое не сравнится с лично увиденным концом света.

Единорог покачал головой:

— Вот безумный старый гуль. А что если я откажусь?

Лемон поднял голову:

— Тогда ты продолжишь путь без нас, а мы, как закончим, тебя догоним, — гуль бросил взгляд на Мисти, та с лёгким осуждением кивнула. — В прошлый раз мы здесь лишь плутали, и у нас не было припасов. Но сейчас всё по-другому, и мы можем себе позволить не спешить.

— Ну, на мой взгляд, это всё сильно смахивает на западню. У вас там наверняка свои ребятки везде понатыканы, чтоб наш караван завалить.

— А смысл? Отнять ваши пустые повозки, и ту немногочисленную амуницию, что останется после перестрелки? Высоковат риск для такого скудного вознаграждения. Если тут и есть что отбирать, так это крышки, которые у нас.

Кэпсуорт наконец сдался:

— Ладно. Может ты и сбрендил местами, но сделать это место безопасным — действительно неплохая идея — оно сильно подрезало торговые маршруты, — он обратился к четырём нанятым тягловым: — Так народ, идём за гулем. На сегодня у нас — охота на статуи.

Работа эта хоть и грязна, но кто-то должен был её сделать. И этим кем-то не мог быть Лемон Фриск, всё ещё терзаемый образами своего сына.

Бóльшая часть обожжённых была просто мертва, и пуля высвобождала из их голов лишь облака чёрной пыли. Кто-то мог лишь едва слышно стонать, в то время как другие отличались от своих умерших товарищей лишь разбрызгиванием жижи при своём окончательном упокоении. Все они без исключения были обездвижены, даже не пригоревшие к полу.

Лемон отводил взгляд при каждом выстреле, однако выносить тела, как и в случае с первым здешним гулем, он был вполне согласен.

Час с небольшим спустя работа уже была завершена, и все тела оказались сложены в стороне от посёлка. Кэпсуорт же приобрёл на удивление полный мрачной серьёзности настрой и решил потратить ещё полчаса на рытьё им могилы. Мисти поинтересовалась насчёт этого, и торговец ответил, что просто хотел бы скрыть нелицеприятные объекты с глаз долой, дабы избежать дальнейших слухов о гулях, поскольку их мумифицированные тела ещё долго "украшали" бы окрестности, не разлагаясь годами. Однако Мисти всё же заметила, что это суровое испытание немало потрясло единорога.

Когда посёлок остался позади, общий настрой отряда пошёл на подъём. Пока что путешествие продолжалось в блаженном отсутствии происшествий. И в некотором роде они даже сделали пустошь чуточку лучше. По крайней мере, Спринг Сингер ими бы гордилась.

По ходу маршрута Спрей Пейнт как-то втянулся в беседу с Кэпсуортом. А потому как четверо наёмных пони старались держаться от гуля подальше, это оставляло его более-менее наедине с Мисти. И не обладая желанием быть снова обтыканным, Лемон решил спросить спутницу о её Стойле.

— Шестьдесят девять? — переспросил Лемон. — Серьёзно?

Мисти вздохнула:

— Да, серьёзно, шестьдесят девять. Видишь, на кнопке комбинезона? "69".

Лемон рассмеялся и продолжил:

— ...ой, хех. А сейчас, думаю, ты мне скажешь, что та бородатая шутка про это Стойло — это правда.

Мисти Клауд тяжело вздохнула:

— Я, наверное, догадываюсь, что ты сейчас мне скажешь, но всё-таки сделай милость, скажи, что же на пустошах рассказывают о Стойле 69, кроме очевидной шутки о позиции в сексе?

— Дело вот в чём... — начал Лемон Фриск. — Когда стойла начали открываться, то обнаружилось, что в каждом из них проводился некий социальный эксперимент. Как способ разнообразить образы жизни и мышления, чтобы, ну не знаю, выяснить, что пошло не так и привело к войне, ну или что-то вроде этого. Из того, что я слышал, большинство их завершилось ужасающим провалом. Как бы там ни было, я не знаю, был ли у кого-нибудь официальный список тех экспериментов, или же это всё просто глупая шутка... — снова зацепившись взглядом за кнопку гуль хихикнул. — ... но вот говорят, что в шестьдесят девятом поселили одного жеребца с тысячей кобыл.

Мисти ничего не сказала. Она лишь вздохнула и отвернулась от гуля, вызвав у того взрыв смеха. Однако он быстро успокоился и встряхнул головой:

— Так это правда, что ли? Понимаешь теперь, что я имел в виду, когда говорил о выдумывании бредовых историй?

— Жеребцов, вообще-то, было десять, — отвечала Мисти. — Мы зовём их Праотцами.

Единорожка всё ещё не верила:

— Если это и был социальный эксперимент, то весьма глупый. После появления первых поколений соотношение-то всё равно выравнялось. Когда начальное помешательство прошло, началась работа над программой размножения, дабы нам стать уверенными, что мы сможем выжить без вырождения половины населения в сельских кретинов.

— План размножения? — Лемон снова вскинул беднягу Левую. — И как он? Сработал?

— И весьма неплохо. Бывали, конечно, э-эм, случайности, но в целом генофонд оставался довольно чист, — Мисти улыбнулась. — Никаких двухголовых пони!

— Да, вышло куда лучше, чем на пустошах, — отвечал Лемон. — Видела бы ты сегодняшних коров.

— ...коров?

— Да, их сейчас браминами называют, и лишь Богини знают, почему. Так та программа размножения до сих пор в силе?

— Наше стойло открылось неделю назад. У него, вообще-то, должны были быть сенсоры снаружи для измерения уровня загрязнения радиацией и токсинами, но они не уцелели. И лет пятьдесят назад Совет Стойла принял решение о начале исследований по выяснению возможности приёма каких-либо сигналов снаружи. Положительный результат был получен где-то год назад.

— Целый год, а открылись лишь неделю назад? — удивился гуль. — Осторожные у вас там ребята.

Мисти кивнула:

— Отдел по Исследованию Пустоши перебрал все обрывки трансляций, собрал команду аналитиков и в конечном счете проинформировал жителей Стойла о политической ситуации снаружи. Несколько месяцев прослушивания пропаганды Красного Глаза и передач диджея Pon3 сформировали некоторое представление о Пустошах. Как бы без него ощутили себя пони из Стойла, отправившиеся наружу, даже не берусь предполагать. Через некоторое время все жители получили доступ к радиотрансляциям с поверхности, однако непонятные нам темы всё ещё оставались... те же крышки, например. Диджей о деньгах-то особо не разглагольствовал. Несколько раз от него приходилось слышать, как Красный Глаз назначает награду за чью-то голову, но поскольку диджей всегда был на стороне свободного населения Пустошей, то он никогда не говорил об их величине или наименовании валюты.

Она посмотрела на своего компаньона-гуля:

— Да даже если бы мне и рассказали про крышки, я всё равно бы не поверила, что именно так называют на пустошах деньги. В смысле, крышки... правда, что ли? Да у нас в стойле наверняка аппарат есть, который их делает.

— Так вы информированы куда лучше, чем я представлял, — сказал Лемон. — И всё же вы серьёзно недооценили опасность здешних мест.

Мисти кивнула:

— Мы были в курсе политической обстановки, но не особенностей местной дикой природы. Совет и ОИП знали об этом куда больше, потому, видимо, и планировали невыносимо долго и тщательно. Но Биг Эпл, Спрей Пейнт и я — нам не хотелось ждать. Знаю, глупо это.

Поникнув, Мисти вздохнула:

— Биг Эпл и я, мы... не могли быть вместе. Из-за Программы. Мол, это "может быть опасно для будущих поколений". Нам-то это казалось полной чушью. Следующие поколения всё равно бы отправились покорять просторы наружного мира. Потому мы и сбежали. По пути нас перехватил Спрей и настойчиво заявил о своём желании идти с нами, мы его и взяли.

Уставившись перед собой полным сожаления взглядом, она медленно покачала головой:

— Мы даже оружия не захватили...

Лемон Фриск сразу помрачнел:

— Так ты своего любимого потеряла? Дискорд побери... а я тут потчую тебя своими двухсотлетними историями, когда у тебя такое? Я так сожалею.

Мисти решительно покачала головой:

— Не стоит. Беседы о таких случаях помогают нам преодолеть их, взглянуть на них более трезво.

Она бросила взгляд на Спрей Пейнта и понурила голову:

— Поверь, уж я-то знаю.

Поход продолжался. Солнце в который раз подмигнуло из-за облачной завесы, и Кэпсуорт подошёл к Лемону, чтобы обсудить текущую ситуацию.

— Как думаешь, тут безопасно, чтоб лагерь разбить? — спросил единорог.

— Когда мы с Мисти здесь шли, нас никто съесть не пытался.

Кэпсуорт усмехнулся:

— Без обид, но будь я хоть рейдером-каннибалом, я б всё равно гуля есть не стал.

— Но я не думаю, что радигатора это остановит, — заключил гуль, мысли о его поедании кем-то ничуть его не пугали. — Хотя радтараканы и держатся от меня подальше. Наверное, из-за моей некроауры. А дискорд возьми, да она даже и на большинство пони влияет.

Он бросил взгляд на кобылу, стоявшую близ него:

— Но, к сожалению, не на всех.

Мисти лишь ухмыльнулась в ответ.

Кэпсуорт кивнул:

— Ну что ж, похоже, в чистом поле будем лагерь разбивать. И надеяться, что поблизости не окажется никаких тварей. Я скажу парням, чтоб подежурили. Я ж думаю, подсобить ты им можешь?

— Да без проблем, — ответил Лемон. — Я всё равно не сплю.

Мисти удивлённая повернулась к нему:

— Не спишь? Но ты же заселялся в гостиницу вместе с нами.

— А ещё я не хочу оставлять друзей без присмотра в непонятной гостинице незнакомого городка.

Мисти одарила гуля благодарным взглядом:

— Спасибо.

Установив палатки, группа расселась перед разведённым костром. Огонь отпугивал радтараканов, да и дозорным так было легче разглядеть угрозы покрупнее. Оставалось лишь надеяться, что он не привлечёт рейдеров.

Спрей Пейнт улёгся рядом с Мисти лицом к костру:

— Ну что, народ?

— Ты сегодня что-то много с Кэпсуортом говорил, — заметила Мисти.

Спрей улыбнулся:

— Ну да. И среди прочего он спросил, так ли уж я хочу потом остаться с вами.

Глаза Мисти округлились:

— Что?! Ты ведь не собираешься передумывать, я надеюсь?

— А почему бы и нет? — ответил жеребец. — Ему и вправду нужна помощь, я-то знаю, я уже поработал день в его магазине.

Он взглянул на Мисти:

— А кроме того... Я ведь так и останусь лишь влюблённым дурнем, если пойду с вами. Ты-то точно должна это понимать.

Печальная серьёзность появилась на лице Мисти:

— Но... ты же единственный мой друг...

Но вдруг осознав, что она говорит, единорожка взглянула на Лемона и вздохнула:

— Ты прав, Спрей. Прости. Мне правда очень хотелось бы быть тебе больше, чем другом, но в жизни мало чего происходит так, как нам хочется.

— Да не парься, Ржавая. Переживу как-нибудь, — улыбнулся Спрей Пейнт.

— Не называй меня так, ты, Краскопульт! — с наигранной обидой воскликнула Мисти.

— Что, теоретик диванный, правда глаза режет? — отбивался Спрей Пейнт. А Лемон про себя отметил, что подобные спарринги, вероятно, весьма часто происходили ещё и в Стойле.

— Поумней ничего не придумал? — Мисти залилась хихиканьем. Вскоре к ней присоединился и бирюзовый пони, а щекотание боков лишь ускорило это.

— Нечестно! — бросил Спрей Пейнт. — Ты этим копытом в гуля тыкала!

— Вот и отлично! Может и ты помягче станешь!

— А если я не хочу?

Спрей стал щекотать Мисти в ответ, и вскоре дружеский спарринг превратился в приправляемые смехом катания по земле.

Но вот пара уже утихомирилась, оставшись просто лежать на спинах.

— Спасибо. Мне этого так не хватало, — произнесла Мисти.

С печально-радостным выражением лица Спрей ответил:

— Знаю, Мисти. Знаю, — он снова перевернулся на живот и уставился на костёр. — И именно поэтому я должен уйти.

Мисти кивнула:

— Понимаю. Не должна я была тогда позволять тебе идти с нами.

— Видимо, да, — отвечал Спрей. — Но если подумать, что из-за этого в пасти того радигатора могла погибнуть ты, то мне кажется, я всё-таки не зря пошёл с вами.

Мисти перевернулась на живот и примостила голову на передних копытах:

— Спасибо.

Лемон глядел на эту пару, и наконец понял природу такого их взаимодействия:

— О-о, какая молодость, сколько, э-э, жизни!

— А каково было жить в Стойле Один? — спросил его Спрей. — Скучно-то, наверное, было, двести лет там сидеть?

— Да, становится скучно. Хотя способы борьбы со скукой находятся всегда. А один из них, как я слышал, весьма распространён среди Стойл, да и на Пустоши тоже.

— И это... — начала Мисти, понимая, что гуль сам ничего не скажет, если его не спросить.

— Музыка, — отвечал тот. — И, кстати, я не думаю, что кто-либо из довоенных артистов сможет сравниться по объёму репертуара с Жизнерадом Бодрым [англ. Buoyant Waves].

— А диджей Pon3 его песен вроде бы никогда не ставил, — ответил Спрей Пейнт.

Лемон улыбнулся:

— И неудивительно, их же никогда и не записывали. Жизнерад просто продолжает оставаться в живых, чтобы петь их. Да я думаю, что диджей бы их крутить и не стал — тематика их обычно довольно депрессивна. На каждом из нас лежит тяжесть ужасов войны, и так певец просто справляется со своей.

— Помнишь какую-нибудь? — спросила Мисти.

— А что? Хочешь, чтоб я спел?

— Да.

— В таком случае вынужден тебя разо...

Заметив выражение лица Мисти, Лемон остановился на полуслове. Она не клянчила, не выпрашивала — ей просто очень хотелось услышать песню гуля. Лемон вздохнул:

— Что ж, ладно. Голос у меня далеко не певческий, но я постараюсь.


И жеребята и кобылки
Не помнят игр минувших лет,
И храбрецов, что сердцем пылки,
Смерть забрала давно, их нет.

Взглянув на край, что процветая
Когда-то жил, даря мечты,
Эквестрия, спрошу тебя я,
Страна, жива ещё ли ты?

Лишь ощутив разрухи ветер,
Узрев зелёный смерти жар
И в розовости канув сети,
Что всё вокруг забрала в дар

Взглянули вновь мы, но в итоге
Той бывшей мирной жизни тьмы
Одно сверкает в мыслей стоге:
А сами ещё живы ль мы?

По пустошам теперь скитаясь,
Покрытым пылью долгих лет,
Доверья ищем хоть бы завязь,
Где уж гармонии букет.

Но как заглянешь в города те,
Что пережили смерти дни,
То кровь кого-то на асфальте
Тревожит — живы ли они?

Заметка: Следующий уровень.
Новая способность: Дарящий покой
Отныне положительный рост кармы будет наблюдаться каждый раз, когда вы надлежащим образом хороните умерших, будь то недавно погибшие, гули или же жертвы Великой Войны.