До самого утра

Партия на троих

Долгий путь, полный опасностей и ужасающих откровений, сегодня должен был подойти к концу. Никто не закончит его прежним. Оставалась лишь битва, одно из последних грандиозных событий длинной ночи, о которой когда-нибудь напишут в исторических книгах.

Тяжелый, двуглавый, расписанный сияющими рунами топор полетел в голову могучего дракона. Дракон отшатнулся, схватившись лапой за поражённый глаз. Могучая белая земнопони в броне из кожаных ремней исполнила небольшой победный танец.

Тёмный, как ночь маг в драматически развевающемся, добытом (как — совершенно отдельная история, отчётливо попахивающая криминалом) темно-звездном плаще приготовил драконобойное заклинание…

И тут часы пробили полночь.

Раздался тихий и сдержанный хор разочарования на четыре голоса — включая дракона. Особенно дракона.

— Вы что-то слышали? — гнусно-прегнусно (так ей казалось) ухмыляясь, произнесла бардо-воровка. — Что-то уши заложило.
— Кажется, я забыл завести часы. — очень честным голосом произнёс дракон.

Маг и воительница согласно кивнули. Любой запрет взрослых недействителен, пока тебя не поймали на его нарушении — главное правило счастливого детства.

Тем более, Твайлайт в последние месяцы почему-то стала многое им позволять. Постоянно ходила, уткнувшись в свои бумаги и странно смотрела. Особенно на Стилуса. Ко всеобщему облегчению, на этот раз она не рассказывала никому о том, чем занята. И даже позволила открыть постоянный клуб приключенцев в подсобке библиотеки.

Кстати, вот и она.

Стоя на лестнице, Твайлайт оглядела испуганно съёжившуюся партию героев, смущенно покрасневшего дракона, и произнесла, старательно не замечая “одолженный” у Трикси плащ волшебника:

— Меня срочно вызывают в Кантерлот. Сегодня можете играть до самого утра. Что бы ни случилось, не выходите на улицу.

Приключенцы понимающе кивнули. Им не исполнилось сорока на троих, но это были уроженцы Понивилля. Обычное дело. Можно сказать, традиция.

— Спайк, я на тебя рассчитываю.

Эти слова он помнил очень долго.

И Твайлайт отбыла заниматься взрослыми проблемами.

Дракон откашлялся.

— Стилус — эээ… То есть, Мракобор Мудрый — бросай.

Они продолжили.

В ржавом мраке пещеры вспыхнули огненные глаза, свет блеснул на высоких золоченых рогах. Яростный вождь минотавров, оглашая пещеру трубным рёвом, бросился в атаку! За ним последовали двое обычных воинов.

— Кварц?

Белая, с серой гривой земнопони воздела недавно затрофеенный с дракона меч:

— Я пользую широкий взмах, штоб поразить всех троих!
— Ты не можешь! Минотавр — это большое существо, — возразила Биттеркап.

Глаза воительницы вспыхнули яростным огнём, пламя праведного гнева приподняло земнопони над землёй.

— Как ты смеешь, ничтожная! Штоб ты знала, я брала «Широкую Кость» создавая персонажа и вкачала Телосложение в шестнадцать, значит, с двухкопытным оружием моя атака игнорирует Большое Существо! Я тя сокрушу за эту дерзость!

Приключенцы с ужасом уставились на зависшую над столом Кварц. Белое, с призрачно-радужными оттенками сияние контрастно подсветило её силуэт. Спайк, сглотнув, зарылся в свои записи.

— Она права, Бит.
— А вы чо думали?!
— Опусти меч, пожалуйста. И где ты его вообще взяла?
— Ой.

Наклонившись к уху Стилуса, Биттеркап шепнула:

— У вас двоих в роду точно не было киринов?

Серый единорог с белой гривой отрицательно помотал головой. Спайк глядел в окно. Белизна за окном становилась всё ярче. Он многоопытно вздохнул:

— Наверное, лучше пока не знать.

И задёрнул шторы.

Покрытая древней резьбой, в сотню пони высотой каменная колонна расходится трещиной, открывая ничуть не потускневший за века резной алтарь. Над ним в сияющем магическом поле висит корона, созданный как будто из жидкого красного золота. Это величайший из древних артефактов — корона Тау.

Спайк изменил голос, подражая мерзкому древнему призраку:

— Одно желание, хе-хе-хе. Только одно! Храм требует жертву! Кому-то из вас придётся у-ме-реть ахахахахахаха!!!

Воин и бард переглянулись. Волшебник остался лежать на дне ловушки. Их оставалось только двое. Они вернутся за волшебником — сейчас или в следующей игре. А пока инициативу взяла Биттеркап:

— Бросок на убеждение!

Убеждение на самоубийственное действие по правилам требовало выбросить на костях не менее восемнадцати. За окнами разгорался голубой свет. Они совершенно не хотели знать, что там такое. Что же, в любом случае, это будет красивый финал.

Кости неуловимо сверкнули голубым отблеском и легли двумя десятками вверх.

Золотые глаза Биттеркап заполнили весь мир. «Знаешь ли ты, что такое победа? Это великий дар, дающий жизнь целому миру. Победи, Кварц, подари мне это желание. Подари мне свою жизнь и живи вечно в моих песнях!»

— Держи её!

Дракон и единорог отбирали у воительницы перочинный нож. За столом испуганно моргала жёлто-зелёная пегаска. Окна горели синим.

Через несколько минут, когда страсти улеглись и друзья сердечно поздравили Биттеркап с победой, красный отблеск полыхнул за окном, ворвался в комнату, наполнил её криками боли — а потом этого никогда не случилось. Свежее, жгучее, сочащееся алым воспоминание зажило, истаяло без следа под мягким касанием тёмно-фиолетового. Время игры кончилось. Настало время уборки и порядка.

Они прибрались на столе и стали ждать Твайлайт. Или пока затихнут разноцветные вспышки и волны за их окном. Или пока придёт утро.

Второго они дождались, и сон их был крепок.