Шкура

Делегация из Як-Якистана прибыла. Три принцессы и принц Рутерфорд обменялись приветствиями и отправились в замок. Там, по случаю второй делегации яков в Эквестрию, был накрыт банкетный стол, при небольшой помощи Пинки Пай. Сама она разговаривала с принцем, и не как посол, а как друг, такую простоту общения не может себе позволить ни одна из принцесс. Несомненно, все были рады, что между яками и пони не будет войны, но есть ещё некоторые культурные и экономические темы для обсуждения.

По всему помещению были развешены шары разных цветов и форм, а огромная, наскоро сделанная,  надпись «Счастливой второй делегации» простиралась между двумя стенами, позже главный организатор никак не мог объяснить откуда она взялась. Стол был полон яствами как хорошо знакомыми пони и якам, так и некоторыми экзотическими блюдами из Зебрики и Песчаной Арабии. В самом его центре был торт с нарисованной на нем двойкой, окруженный различными сладостями. Когда все двигались к своим местам, Пинки обратилась к Селестии:

— Принцесса, разрешите мне завтра устроить Рутерфорду тур по Кантерлоту, — после этой фразы она набрала воздуха и начала говорить на одном дыхании.— До этого он был только в Понивиле, а это плохо, что принц, представляющий целую нацию, видел только небольшой городок, а не один из крупных городов. Не то что бы Понивиль что-то маленькое и не значимое, но если мы будем сравнивать в историческом плане, то там можно показать на много меньше, чем, скажем, в Филлидельфии, а Кантрелот в этом…

— Я поняла тебя, Пинки, — прервала её Селестия, — и я не возражаю против показа принцу Рутерфорду красот Кантерлота.

— Спасибо, обещаем ничего не сломать.

После этого Пинки пошла к своему месту за столом. Селестия немного помедлила, как услышала сказанное шепотом со стороны делегации: «Может это они так намекают. Орудия пыток?». Аккуратно кинув взгляд на яков, она увидела их рассматривающими вилки, и поспешила к своему месту, показать на личном примере, как пользоваться «орудиями пыток».

Твайлайт несказанно обрадовалась экскурсии делегации, проводимой её подругой. Это даёт целый свободный день в Кантерлоте. Сперва Твайлайт хотела составить список дел на этот день, но решила посвятить его принцессам Селестии и Луне, с которыми она видится не так часто. Визиты Твайлайт в Кантерлот редки, и только по каким-либо делам, как принцессы. На себя времени почти не оставалось. Спайк захотел провести первую часть дня, посещая знакомые кафе, в частности навестить Джо и отведать его пончиков. Вторую половину дня он не продумал, но до нее он успеет все обдумать за чашкой кофе и пончиком.

Твайлайт обходила залы замка, идя к покоям принцессы Селестии. Когда-то она не могла запомнить расположения ключевых для нее комнат, пока не нашла для себя ориентир – библиотеку. Все коридоры уже давно выучены наизусть, но, мысленно, она еще считает коридоры от библиотеки. Она постучала, но приглашения, и вообще какого-либо звука, не последовало. Твайлайт вошла в покои, но только убедилась, что они были пусты. Все картины всегда весели на своих местах, фотографии у камина никогда от туда не исчезали и редко пополнялись. У каждой вещи в этой комнате всегда было свое место.

Не отыскав Селестию, Твайлайт решила пойти к Луне. Дабы не обыскивать весь замок, можно узнать у нее или прислуги где Селестия, но к Луне ей так или иначе нужно зайти. Постучав, она решила не тратить время на случай если Луны нет и зашла сразу.

Луна стояла у зеркала и резко обернулась на шум позади нее, прикрывая что-то белое, как заметила Твайлайт в отражении, у своей левой части рта. В ее взгляде была злоба, способная заставить убегать самых смелых воинов, но эта же злоба во мгновение исчезла когда стало понятно кому она адресована. Твайлайт от этого взгляда сало не по себе, в ее глазах виднелся испуг, Луна заметила это.

— Извини, Твайлайт. Ты меня напугала, впредь постарайся ждать моего ответа, коль не хочешь смерти от одного из таких приходов.

Твайлайт успокоилась, хоть и не поняла, чью смерть она имела в виду. Луна все так же прикрывала часть рта платком, чего не могла не заметить Твайлайт.

– Луна, все в порядке? – спросила Твайлайт, смотря на платок.

– Да, все в порядке, – ответила Луна и отвернулась.

Ее голос говорил Твайлайт об обратном.

– Я хотела спросить: не знаешь ли ты где Селестия?

– Она говорила о проверке дел у поваров, поищи её на кухне,- ответила Луна и начала перебирать вещи на столике.

Твайлайт, хоть и получила ответ, не желала уходить. Она продолжала наблюдать за Луной через отражение. Та бросила ответный взгляд. И если во взгляде первой читалось сочувствие и желание помочь, то у последней это была строгость, но не как генерала с солдатом, а у матери с дочерью.

– Извини мне мою грубость, Твайлайт. Думаю, нервничаю из-за делегации. Не хочется войну развязать. Позволишь мне закончить свой туалет? Если захотите навестить меня позже, ищите в библиотеке, – сказала Луна и улыбнулась.

Взгляд Луны смягчился, но Твайлайт, видимо, от своего не хотела отступать.

– Луна, если тебя что-то тревожит, то давай это обговорим. Я не твоя сестра, я не хочу лезть в твою голову, но и видеть тебя раздосадованной  я тебя не хочу. Если ты хочешь поговорить, может, поговорим?- сказала Твайлайт и сделала пару к Луне.

– Твайлайт…- Луна закрыла глаза и склонила голову.

Любой мог бы сказать, что она сейчас над чем-то усиленно думает. Простояв минуту в таком состоянии, она открыла глаза и тихо сказал:

–Подойди к зеркалу.

Твайлайт встала рядом с Луной. Луна же повернула голову так, чтобы первая лучше видела место, прикрываемое платком.

– Не я должна тебе об этом рассказывать.

Луна убрала платок. Под ним отсутствовала часть кожи на челюсти. Можно было увидеть стенки рта, зубы и немного двигающийся язык. Кожу словно содрали, но ни капли крови не было. Твайлайт испугалась больше за состояние Луны, чем самой раны. Вот только Луна была абсолютно спокойна, и Твайлайт решила, что рана имеет иную природу, чем она привыкла видеть.

Луна заговорила первой.

– Это моя природа, Селестии, Кейденс, и твоя. Теперь лучше присесть, я тебе всё объясню.

Когда они сели за стол, Луна начала рассказывать.

– Аликорны не так бессмертны, как ты думаешь. Плоть медленно  разлагается, а органы отмирают, как и у всех существ пока не останутся кости, но мы все ещё мыслим, имеем эмоции, память. Дабы выглядеть более привычно, мы постоянно восстанавливаем нашу кожу, на основе ещё имеющейся, и некоторые другие части, как глаза или рот. Ты ещё можешь запоминать новые вещи и чувствовать печаль и радость, но, — она какое-то время помедлила и продолжила: — все физические ощущения, как боль или вкус пищи, исчезнут. Нервов не будет, с ними и всего это. Я вижу тебе нужно время обдумать это.

Твайлайт внимательно слушала и к концу в её глазах читался ужас от осознания своего будущего. Но та ее любопытная часть превозмогла все остальное и она начала задавать вопросы.

– Разве это возможно? Жить без сердца? Крови и мозга нет, невозможно жить и думать без этого, — сказала Твайлайт так, словно все это для нее только шутка.

– Как видишь, я живу и сижу перед тобой. Мы живем не за счет мозга и сердца, но за счет души и магии. Может это и не так, но только так мы смогли объяснить это. Ни я, ни Селестия не знаем, как мы живем, но мы постоянно чувствуем магию вокруг нашего тела, это нечто больше, чем то, что день ото дня поднимает Солнце и Луну, оно не зависимо от нашей магии. И это нечто нам не подвластно, оно оберегает нас, не давая душе покинуть давно мертвую оболочку, двигая наши кости. Я ощущаю себя не как пони с телом, скорее как дух, что может думать и иметь эмоции. Тело же почти не ощущается. Ты словно играешь в куклы телекинезом.

– Но это же значит, что Кейденс и я… Флари…

– Да, мне больно это говорить, но это ждет и вас. Кейденс тяжело это восприняла, пожелала побыть матерью пока не поздно, — Луна притихла. – Как же она рыдала в ночь, когда родилась Флари.

Тишина окутала комнату и только когда обе принцессы начали слышать ходьбу стрелки часов Твайлайт, задала вопрос. Вопрос, который боялась услышать Луна и который она не хотела отвечать.

– Почему?- спросила Твайлайт, смотря в глаза Луне. На другой вопрос у нее слов не хватило.

Опустив взгляд на стол та сказала:

– Не я должна тебе это рассказать.

– Я ХОЧУ УСЛЫШАТЬ ОТ ТЕБЯ! – встав со стола и смотря на Луну сверху, крикнула Твайлайт, но следующие слова уже были тише, сказанные дрожащим голосом, наполненные сдержанной злостью. – Селестия мне может солгать.

Луну только представляла себе лицо Твайлайт в этот момент. Молча и боясь поднять голову, она тихо думала.
Только вина и злость на себя были с ней в этот момент. И все же она подняла глаза. Её встретило лицо отчаянной, полной слез, кобылки. И она начала говорить, не так спокойно как прежде.

– Это и моя вина. Я и Селестия видим, что происходит с Эквестрией. Мы вас любим, не хотели сей участи вам. Но только нас двоих мало, пони забывают о любви и дружбе. Мы боялись увидеть наш мир разрушенным от своих пороков. Мы не первый раз видели как то маленькое, чему не предавалось значение, пожирало все и вся. Мы достаточно видели. И другие опасности. Селестия и я не всегда способны защищать пони от угроз извне. Право, после возвращения и была удивлена тому, что Эквестрия ещё стои́т.

Решиться было тяжело. Я ненавижу себя за это и, думаю, верно скажу, что Селестия тоже. Еще бы многие тысячи лет мы жили в компании друг друга, но не личные желания заставили нас это сделать, а необходимость. Нам уже доводилось видеть падение не только нашего, многих миров. Когда потребовалось принести жертву будущему, мы поверили в вас и решили, что вы справитесь и дадите пони то, чего им вскоре не будет доставать. Как это сделали мы принеся с собой гармонию в хаос.

Луна ждала всего. Ей хотелось услышать крик Твайлайт, ее ругань, упреки и осуждения. Это бы заглушило все то же, но только в разы сильнее внутри себя. Твайлайт молчала. Она, не произнеся ни слова, как можно тише встала из-за стола и ушла. Как вдребезги столом было разбито стекло она уже не услышала.

Время шло ни то быстро, ни то медленно для принцессы дружбы. Она предпочла принцессе Селестии задумчивое одиночество в своих покоях. Мысли летали и никак не могли собраться воедино, каждую минуту новая мысль, новая боль, новый страх. Уже забыты все дела на сегодня, хотелось побыть одной. Но одни слова в ее голове прошлись ледяным маршем по телу: «Я мертва?»

Внезапно она соскочила с кровати и начала обыскивать каждую стоящую рядом тумбочку. Не найдя того, чего ей хотелось она побежала к письменному столу и схватила золотое перо – один из подарков принцессы Селестии. Твайлайт начала неистово царапать им себе копыто. Только кровь на кончике пера и рана успокоили ее и она начала наблюдать, как кровь стекает по копыту, сказав, на этот раз вслух, самой себе: «Нет, я еще жива». И тут же подумала о другом, чем-то более для нее страшном: «Может закончить все это? Пока не поздно».

В дверь постучали. Твайлайт уже хотела прогнать своих возможных гостей, но услышала голос Пинки.

– Можно войти?

Принцесса быстро убрала перо, села за стол, приложила все усилия, чтобы выглядеть задумчиво и спокойно и начала рассматривать листы, взятые из стопки бумаг.

– Конечно, заходи, Пинки,- она поймала себя на желании сказать Пинки, что та может заходить и без стука, но поняла, что только это спасло ее от лишней лжи и объяснений.

Пинки была в прекрасном настроении и как только Твайлайт отложила бумаги, та начала рассказывать:

– Мы с делегацией обошли весь Кантерлот. Перепробовали треть сортов сладкой ваты, четверть сортов мороженого, посетили парочку изысканных ресторанов – стряпня Дискорда, уверенна, вкуснее той еды, – обошли все памятники и даже заглянули в кукольный театр. И самое главное, что ничегошеньки не было сломано. И только не говори, что ты просидела за бумагами весь день.

– Я принцесса, а у них, к сожалению, всегда много дел, — Твайлайт надеялась, что под другим копытом пятен крови не видно.

Пинки задумалась, но не так, как действительно задумываются, словно наигранно.

– Тогда давай хоть бы этот вечер ты проведешь с подругой, а не с письменным столом. Или принцесса дружбы предпочтет какие-то бумажки своей лучшей подруге?

Твайлайт была удивлена. Не только это настойчивое предложение застало ее врасплох. Она была уверенна, что еще и половина дня не прошла, а на деле, как подсказали ей часы, до захода оставался всего час. Характер Пинки ей не сломить, и подругу обижать не хотелось, так что, нехотя, Твайлайт приняла предложение и они отправились бродить по Кантерлоту, искать еще не найденные кафе и рестораны.

Пони на улицах становилось все меньше. Твайлайт с Пинки забрели на южные окраины города, пытаясь там найти укромное неизведанное местечко. Постепенно известные им здания начали пропадать, вывески знакомых магазинов заменялись незнакомыми. Рана еще болела, но кровь была подтерта еще во дворце, Твайлайт надеялась, что Пинки ее не заметила порез. Остановиться они решили в небольшой забегаловке, тускло смотревшейся на фоне других, таких же в более оживленных местах.

Внутри стоял еле терпимый запах жаренных бургеров и кофе. По лицам посетителей нельзя было сказать ничего хорошего о еде или месте вообще. Подруги заняли угловой столик, после чего к ним подошел неопрятного вида официант и спросил их заказ. Твайлайт больше смотрела в окно, чем слушала перечень сладостей Пинки, но когда очередь дошла до нее самой, она попросила то же самое. Несмотря на ужасное настроение и моральное истощение, Твайлайт решила выглядеть как можно естественнее, хоть подчас это плохо получалось. Упорно она перебирала темы для разговора в голове и, как ей казалось, нашла.

– А что была за история? Ну, в кукольном театре.

– О-о-о, сначала это было освобождение Кристальной империи, но, как только она закончилась, я попросила поставить историю возникновения Эквестрии. Я подумала, что на день Согревающего очага они к нам не приедут, а сами не станут вычитывать из книг. Сомневаюсь, что в Як-Якистане ее еще помнят. Рутерфорду понравилось и сам он сказал, — тут Пинки попыталась голосом пародировать принца. – Понятно, почему вы, пони, такие дружелюбные и пытаетесь всех сдружить, — затем перешла на нормальный свой голос, но шепотом произнесла: – и, кстати, я ручаюсь, что в конце заметила слезинки под прядями его волос. Может так много шерсти нужно якам, чтобы скрыть свое большое сердце?

Тут принесли их заказ на шести тарелках. Утолить свой голод – или просто заглушить его сладким – со всем этим было легко, но только у Пинки еда вызвала восторг и она сразу взяла несколько кексов, Твайлайт же ничего не хотела, но решила вести себя не естественно и взяла рожок с шоколадной начинкой. Надкусив его, она разочаровалась – внутри было пусто.

– Эй, Твай, все в порядке?

– Да, все в порядке, – ответила монотонно Твайлайт. Она уже не так сильно  верила в свою естественность.

Пинки отложила надкусанный пирог и, без своей обычной живости, но весьма нежно, заговорила:

– Я понимаю, что часто лезу не в свои дела о которых мне не надо ничего знать, хоть иногда я и к месту, но я хочу, чтобы мои друзья могли разделить с кем-то свои проблемы. Еще в замке я заметила, что с тобой что-то не так. Думала прогулка и простые разговоры помогут, но ты не сильно им уделяла внимание. Я не заставляю тебя  изливать всю свою душу или начать рыдать, забившись мне в грудь. Я хочу дать совет, если ты его спросишь. Или проводить тебя до замка, где ты сможешь отдохнуть от моей, и чей-либо еще, компании. Твай, я не хочу видеть моих друзей в плохом настроении.

Твайлайт удивилась такой прямоте, но на лице решила отображать задумчивость и помолчать, собраться с мыслями. Так сидели они, не сказав ни слова, несколько минут, пока Пинки не сказала:

– Пошли…

– Мне нужен совет,- перебила ее Твайлайт. Молчание Пинки она сочла за готовность слушать и продолжила: — Если бы у тебя была возможность помогать пони в ущерб себе, то ты бы ею воспользовалась?

– Уже воспользовалась. Все эти вечеринки это мое личное время, которого всегда не хватает. Будь на моем месте любая из четырех наших подруг, уверенна, они бы сказали «Да». Даже Рейнбоу и Рэрити, хоть они и бывают занозами в крупе. Не забывай, что это ты нас собрала, а такие пони вокруг кого попало не собираются. Только это мы, наши проблемы будут отличаться. На тебе, как на принцессе, уже лежат тяжелые обязанности. Боюсь, моего желания помочь будет мало и тебе придется обсудить проблему с Селестией и Луной.

– Я не хочу с ними это обсуждать, — в ее голосе слышалось презрение.

– Что ж, ты всегда можешь съездить в Кристальную империю.

После этих слов Твайлайт оживилась. Взгляд стал более сконцентрированным и вдумчивым, не мертвым как прежде.

– Спасибо, Пинки.

– Я передам, что ты решила уехать. Мне уточнить куда?

– Да. Извини, что мы плохо провели вечер. Обещаю что в следующий раз будет лучше.

После этого она быстро расплатилась и вышла из забегаловки. Через несколько она наблюдала за проносящимися мимо пиками деревьев на пол пути между Кантерлотом и Кристальной империей. «Интересно, а Шайнинг знает? Ему бы не захотелось такого для Кейденс, меня или Фларри. Надеюсь не знает. Наверняка они обрадуются мне. Небось, уже устали менять пеленки и стеречь Фларри у колыбели. Зная Шайнинга, он еще и кристальное сердце обнес десятью чарами “Чтобы наверняка”, – и впервые за уходящий день Твайлайт забыла то, что считала за дурной сон. Так и начался новый день – с небольшой улыбкой и небольшой надеждой.

Луна проходила между многочисленных статуй, направляясь к покоям своей сестры. Под светом луны эти статуи вызывали тоску, только выражение лиц и поза остались от когда-то давно существовавших пони. И неизвестно как они выглядели. Даже принцессы не всех застали.

– Тия, я знаю, ты не спишь, – сказала Луна, выглядывая из двери.

Сперва казалось, что она действительно спит, но после повернулась она набок, чтобы лучше увидеть Луну. В глазах ее не было усталости.

– Ты как никто другая это знаешь, – ответила Селестия.

Луна легла на кровать и прижалась к своей сестре. Они редко вместе засыпают, но каждая знает, как быстро все проходит, когда они будто снова маленькие, не знающие бед кобылки.

– Знаешь, Луна, мне иногда жаль, что я не могу чувствовать боль. Тогда бы я срывала с себя эту шкуру вновь и вновь, пока мне не полегчает.

– Тия…

– Да, извини за это. И за разговор с Твайлайт прости, это следовало сделать мне раньше. Надеюсь, она не будет злиться на тебя.

После этого они уже не говорили, но каждая знала, что другая еще не заснула. Тогда Луна наложила заклинание сна на Селестию. В любую другую ночь она бы с легкостью сопротивлялась ему, но в эту она и не пыталась.

– Спокойной ночи, Тия, – шепотом произнесла Луна и крепче прижалась к сестре. Ее саму она не чувствовала, но так становилось легче и приятнее чему-то внутри.