Здесь меня ждут

Онемевшими пальцами прикладываешь магнитный ключ к домофону. За то, что забыл дома перчатки, ты корил себя ещё с утра, а под вечер температура на улице упала ещё ниже, так что даже карманы куртки стали плохо спасать руки от холода. Странно ещё, что дверь подъезда не примёрзла... Возможно, конечно, что кто-то совсем недавно заботливо облил её кипятком. В том году такими методами испортили домофон, и этих преступников до сих пор не вычислили. Несколько месяцев подъезд фактически не запирался, пока соседи лично не сбросились на новую дверь. Её ещё даже не загадили плакатами и объявлениями.

Металлическая дверь с грохотом захлопывается позади тебя. По мере возможности ты сбиваешь снег с сапог, но всё равно оставляешь мокрые следы аж до второго пролёта. В тёмном подъезде немногим теплее и, по крайней мере, нет сквозняка, гулявшего прошлой зимой; ты пытаешься согреть руки, поднимаясь по лестнице.

Со вздохом приближаешься к двери, обитой полуободранной рыжей кожей. Кажется, этот день закончился: сейчас ты понежишься под горячим душем, погреешь себе нормальной еды, развалишься где-нибудь на диване и там же уснёшь. И, самое главное, увидишься с крохой, по которой успел соскучиться. Ты отмыкаешь дверь в свою квартирку, проходишь в коридор и непременно закрываешь за собой, после чего расстёгиваешь куртку и вынимаешь из-под неё завёрнутый в плёнку хлеб, который купил по дороге. Куртка отправляется на крючок.

— Я дома! — оповещаешь погромче. В этом явно не было нужды, ведь в ответ на шум в коридоре из кухни уже слышится радостный топот лапок.

— Да неужели! — между приоткрытой дверью на кухню и косяком протискивается белый комок меха — маленькая единорожка ростом не выше собаки; белый цвет ей не свойственен, и в подтверждение этого она чихает, поднимая вокруг себя целое облачко беловатой пыли. Огромные, полные озорства глаза устремлены прямо на тебя.

— Ну и где ты так извалялась? — интересуешься, пока расшнуровываешь сапоги, локтем прижимая к телу булку хлеба.

— Ну... я совсем немного просыпала, — уклончиво отвечает кобылка. Просыпала? Только бы она ничего не сломала: на ремонт вряд ли наскребутся деньги. Когда ты встаёшь, пони первее тебя проскакивает на кухню — то ли в страхе, то ли в горделивом желании присутствовать на общей картине... А картина эта воистину жуткая.

Полка с крупами и специями абсолютно распотрошена: половина коробок и пакетиков валяется на столе кухонного гарнитура под слоем муки, и эта же мука рассыпана по полу, растаскана маленькими копытцами по всей комнате. Холодильник бесцельно раскрыт, а его дверца подперта шваброй — видимо, чтобы не закрывалась. В углу раковины обугленная вмятина; скорее всего, единорожка снова пыталась кастовать магию. На столе помимо разбросанных ингредиентов стоит чашка с каким-то тестом, и ты понятия не имеешь, как кобылка её достала: всю крупную утварь, вроде чашек и кастрюль, ты хранишь очень и очень высоко. Чёртова ассасинка.

Явно вымотавшаяся, но довольная содеянным поняша запрыгивает на табуретку рядом со столом и садится, свесив хвостик.

— Великая и могущественная Трикси в благодарность человеку решила приготовить ужин! — возвещает кобылка, гордо выпятив засыпанную мукой грудку. — Но она не разобралась, как включить плиту, и просит показать.

Ох, нет! Не хватало ещё, чтобы этот горе-повар спалил квартиру!

— Что ты вообще пыталась приготовить?! — в ошеломлении спрашиваешь ты, нехотя подходя к металлической раковине, чтобы вымыть руки. Когда включаешь воду, внутри раковины, безнадёжно погнутой, обнаруживаешь несколько крупных осколков тарелки. Скорее всего, пол под слоем муки усыпан осколками поменьше; надеешься, что не наступишь на них. А ведь кобылка уже три недели не била посуду — ты думал, что она идёт на рекорд!

Вместо ответа единорожка залезла на столешницу, ещё гуще обмазавшись мукой и корицей, и носом разблокировала планшет, стоящий на подставке у самой стены. Ещё пара неуклюжих касаний носом — рог мешается, — и она снимает с паузы видео. Первые секунды почти ничего не слышишь из-за шума воды, но затем закрываешь кран.

"...Буквально пару минут для получения однородной массы и появления небольших пузырьков. Забираем наше тесто и отправляемся обжаривать панкейки. Обжариваются они, кстати, крайне просто..."

Панкейки! Ты оставлял Трикси этот планшет, чтобы она могла звонить тебе в случае беды, смотреть свой любимый "Всё, кроме обычного", слушать музыку, доучивать язык — в общем, не скучать в одиночестве. Но ты и не подозревал, что она возьмётся печь панкейки! Что дальше? Ударится в религию, научится паять садовые тачки? Теперь идея активировать родительский контроль не кажется бредовой.

— Так что, ты включишь плиту? — пони наклоняет голову набок и невинно улыбается. Вытираешь руки о полотенце.

— Ну, нет, Трикси. Кажется, время Великой и Могущественной уборки, — отвечаешь с тяжёлым вздохом, и улыбка на мордашке пони меркнет.

Задался вечер! Думал, что протянешь ноги на диване, но тут и в спальню сходить нельзя — все ноги в муке! А всё потому, что несносная соседка с какого-то перепугу решила перевернуть вверх дном всю кухню. Ей что, не хватает еды? Вот уж правда: дети менее шебутные, чем эта копытная! Столько продуктов перевела! Ты убираешь от дверцы холодильника швабру, так кстати оказавшуюся под рукой, прячешь в него хлеб и закрываешь.

— Сразу уборка? Может, сначала закончим панкейки? — осевшим голосом предлагает кобылка, но потом приободряется и колко добавляет, — И вообще, фокусники сами за собой не убирают, это дело для ассистентов!

— Нафокусничала, — язвишь ты. Перспектива есть панкейки, полные голубой шерсти, вовсе не радует. Ты достаёшь набор губок и кухонное полотенце и кладёшь их перед кобылкой. — Сгреби всё рассыпанное на пол, я подмету. Скорлупу от яиц в мусорку. И не вздумай просиживать, пока я всё расставляю!

Может, перед уборкой стоит переодеться? Впрочем, джинсы и так придётся стирать — все перепачкал, пока разгружал картошку. Крайне тоскливо быть единственным парнем среди сотрудников магазина, но и смотреть, как Наталья Алесанна таскает мешки, тоже не хочется.

Единорожка обиженно насупилась. Ты поднимаешь полурассыпанную упаковку муки и понимаешь, что от падения с полки она лопнула по уголкам. Заклеивать их некогда, поэтому просто берёшь свободную кастрюлю и кладёшь упаковку туда. Специи, соду, какао и коробку с чайными пакетиками ты отправляешь на положенную полку, убираешь осколки тарелки в мусорный пакет, в раковину кладёшь испачканные в муке и молоке стаканы и ложки.

— Чего сидим? — спрашиваешь у нахмурившейся и возмущённо распушившейся единорожки, которая явно не собирается ничего делать. Тянешь руку к чашке с плохо смешанным тестом, чтобы переставить её в раковину, но кобылка тут же вскакивает между вами.

— Я весь день тут крутилась, а ты даже закончишь не дашь! — обиженно взвизгивает она. Ты замираешь. У неё ведь всё равно лапки! Может, она и старалась, но надо объяснить крохе, что её мешанина потенциально несъедобна.

— И весь день это тесто стояло на воздухе? — уточняешь, испытывающе глядя на кобылку.

— Не весь, — Трикси снова надувает губки. — Я полдня взбиралась на шкафчики, чтобы достать ингредиенты и посуду! Хотела телепортироваться, но заклинание ударило в раковину. Поэтому мне пришлось самой двигать табуретку и тащить швабру в зубах! А твой холодильник я открывала полтора часа. Ложкой.

Охотно верится: с тех самых пор, как маленькая единорожка поселилась у тебя, для неё нужно оставлять еду, только вот самостоятельно открыть большой холодильник ей непосильно. По этой причине в один месяц ты потратил половину зарплаты на небольшой портативный, а заодно опустил микроволновку до уровня пола и научил кобылку ею пользоваться, чтобы та могла спокойно обедать, пока ты на работе. Неужели понадобилось что-то, чего нет в её мини-холодильнике?

Пони оскорблённо на тебя поглядывает. Ну, она ещё никогда не готовила сама; лишь, разве что, помогала всякими мелочами, вроде "достань ложку" и "найди ванилин в шкафчике". Говорила, что ей невероятно трудно управляться без магии. В свете всего этого её попытка что-то приготовить выглядит... героически.

Ты некоторое время что-то неподвижно обдумываешь, а потом решаешь быстренько посмотреть рецепт от начала. Название видео — "топ три гениальных завтрака"... В первом рецепте из трёх есть бекон. Удивляешься стойкости кобылки, решившей досмотреть его до конца, ведь она до сих пор не привыкла к наличию мясных продуктов в человеческом рационе. Судя по истории просмотров, она выбирала блюдо тщательно, ориентируясь, наверное, на осуществимость или на привычность рецепта. А ещё она гуглила, как отмерять и взвешивать ингредиенты подручными средствами. Удивительная решимость, учитывая, что печатает Трикси, ровно как и читает по-русски, со скоростью полуслепой бабушки, впервые увидевшей клавиатуру.

Что ж, будет действительно обидно смывать в раковину плоды такого усердного и целенаправленного труда. Под пытливым взглядом единорожки ты рассматриваешь её заготовку для теста, осторожно вынимаешь оттуда пару осколков яичной скорлупы, берёшь венчик и достаточно быстро взбиваешь всю массу до однородной консистенции. Там действительно полно голубых шерстинок, да и на верное соотношение ингредиентов стоит лишь надеяться, но ты видишь, как расцветает кобылка, которая всё же сможет попробовать своё детище. Ты хорошенько протираешь от муки газовую плиту, зажигаешь одну из конфорок при помощи спички и выливаешь на сковороду, уже приготовленную поняшкой, немного пенистого теста. Как бы это всё не пригорело, а то придётся тереть сковородку до полуночи... Единорожка, сориентировавшись, уже тащит в зубах деревянную лопатку; переворачиваешь первый панкейк прежде, чем почувствуешь вонь горелого, так что он получается неплохим, последующие же начинают подгорать. Не то, чтобы от них ожидалось что-то сверхъестественное, но пахнут съедобно.

Что ж, это входит в привычку: кобылка нарушала твои планы с самого своего появления. Как-то одним из подобных вечеров ты вернулся из офиса, переоделся и спокойно поужинал, полистал сообщения на планшете и, оставив стираться вещи, включил очередной боевик, случайно попавшийся под руку. Спустя часик, когда ты вынимал бельё из стиральной машины, показалось, что нечто голубоватое и визгливое вывалилось оттуда вместе с одеждой. Такого адреналинового удара ты не получал давненько: наверно, твой крик и грохот тумбы, в которую ты влетел плечом, слышали соседи. Потом, конечно, любопытство взяло верх (как минимум, тебе ещё пригодятся оккупированные голубым существом носки), и ты долго и с интересом выманивал зверя из корзины с вещами. Скорее всего, он изначально там сидел, просто весьма скрытно; кто вообще знает, сколько времени это существо провела в твоей квартире, пока ты его не заметил? Мокрая, напуганная и дрожащая кобылка вскоре вылезла из убежища, клюнув на крекер с арахисовым маслом. До конца вечера она вела себя резко и недоверчиво, не давалась в руки и издавала нечленораздельные звуки, так что ты попросту оставил ей полотенце и тарелку крекеров, после чего отправился отдыхать. Уснуть не получилось: убедившись, что ты ушёл, кобылка решила применить что-то из своих единорожьих приёмов, и после того случая на стене ванной до сих пор не хватает пары плиток. О присутствии неведомого, опасного мутанта в квартире ты успел оповестить ближайших друзей, даже позвонил в пару приютов, но там описание "голубой ягнёнок размером с кошку, огромная голова, буйный" принимали за что-то невменяемое. Собирался договориться о том, чтобы утром специалисты из отлова забрали это существо куда подальше. Теперь очень рад, что передумал.

— Спасибо! — пищит Трикси спустя несколько минут, когда на засыпанном столе появляется небольшая стопка горелых панкейков. Кобылка подаётся вперёд и с интересом, по-кошачьи их обнюхивает.

— Нет, — предостерегаешь, — сначала закончим с уборкой.

Кобылка опять надувается, но неохотно кивает. Ты снова берёшься за швабру.

Той, первой ночью ты не лёг спать — боялся, что маленькая пони выкинет ещё что-нибудь разрушительное, и дежурил рядом с дверью ванной. Когда она выглянула и робко заговорила, ты решил, что тебе это снится, так что спокойно поднялся и принёс пони воды, как она и попросила. Уже позже до тебя дошло, что за мракобесие произошло тогда.

На следующий день — благо, выходной — ты передал товарищам, мол, не придёшь. Сослался на то, что голубое существо оказалось простым котом и ты хотел бы оставить его у себя, а для этого надо решить кое-какие проблемы. Братву променял на кота? Интерес к говорящему пушистому чуду переборол боязнь лишиться авторитета в компании. Кобылка в тот день отчаянно убегала от тебя, успела использовать пару своих взрывоопасных приёмов и приватизировать твои синие боксёры, используя их в качестве накидки; кричала что-то вроде: "Трикси не сдастся! Трикси спасётся!" — и даже пыталась покинуть дом, вынырнув из квартиры, только вот дверь подъезда оказалась ей неподвластна. Ты успел перебрать сотню вариантов реальности: от того, что к тебе в ванную попала секретная разработка правительства а-ля терминатор, и вплоть до того, что на фоне стресса началась шизофрения. Только вот кобылка была в ещё большем замешательстве. Во второй половине дня пони таки решилась выяснить, кто ты и куда она попала; утверждала, что существует целая страна таких же говорящих пони с магией, небесными городами и природой, полностью подвластной лошадиной цивилизации. Где-то в другой вселенной разноцветные копытные создали для себя идеальный мир, истинную утопию с героями и злодеями, где этот комок голубой шерсти по какой-то причине оказался причислен к последним и, знаете ли, изгнан. Появился он у тебя в квартире и, по всей видимости, не знал, куда теперь идти.

Странное она существо... Ты до сих пор считаешь, что ни в одном из твоих бредовых снов не могло возникнуть говорящей единорожки-фокусницы, что уж говорить о действительности. Кроха-Трикси учится и создаёт, подобно человеку, только держит ручку зубами; смеётся, плачет, обижается, анализирует и рассуждает по-человечески, пока жуёт сырую картошку (Россия для грустных, как это прокомментировал один друг). Да, возможно, она чересчур тщеславная и легкомысленная, но это далеко не причина изгонять её с родной планеты. Даже в самый первый день ты не видел в ней реальной угрозы. Совсем быстро понял, что эта пони является личностью со своей биографией, увлечениями и своим взглядом на ситуацию. А ещё понял, что она растеряна и напугана.

...Снимаешь тряпку со швабры, ополаскиваешь и выжимаешь. Конечно, пол не кристальной чистоты, и ты явно ещё будешь находить горстки муки во всех возможных щелях кухни, но на большее в нынешнем настроении и состоянии сил ты не способен. Трикси уже тянется к остывающим панкейкам, но ты мягко подхватываешь её под рёбра и несёшь в ванную.

— Эй! — она пытается высвободиться, — а панкейки?!

— Никуда не денутся. Не извивайся! С тебя мука сыпется, а я здесь только помыл, — ворчишь на малышку. Трикси не любит, когда ты её таскаешь, и всё никак к этому не привыкнет, а вот мыться ей нравится гораздо больше: говорит, что у тебя очень мягкие пальцы.

— Смотри мне, — с нотками угрозы говорит она, когда ты садишь её в белую раковину.

Ты включаешь тёплую воду, ориентируясь на давно поставленную на смесителе отметку, хорошенько поливаешь пони из душа и берёшь мыло. Раньше ты пытался мыть подопечную человеческим шампунем, но он оказался чересчур химическим для её шерстки; та же ситуация и с ветеринарным шампунем для кошек, и пускай он и был куда более щадящим, кобылка возненавидела его запах. Было принято решение мыть Трикси гипоаллергенным детским мылом, и хотя ты не понимаешь, что им можно отмыть, пони его одобряет.

Всё не перестаёшь удивляться её телосложению: голова в полуобхвате как твоя ладонь, тельце того меньше, и не ясно, как в черепушке умещаются два глаза-блюдца. Что самое главное, ей такое строение совсем не мешает, в то время как земные существа давно померли бы от гравитации...

Вспенив мыло как получится, ты массирующими движениями промыливаешь шёрстку кобылке. В особо изляпанных засохшим тестом местах приходится тереть зубной щёткой, приобретённой специально для таких целей; с грудкой и передними копытцами Трикси управляется сама.

— За ушками! — требовательно восклицает она, вытирает глаза от воды и оборачивается: на мордочке тоже читается команда. Любит, когда чешешь ей за ушами и по загривку — самой ей туда почти не добраться. С улыбкой качаешь головой и следуешь шутливому приказу:

— Никто не забыл про ушки, мадам манипулятор!

Помнится, пускай первое время ей не особо нравилось, что ты её трогаешь, вскоре она с охотой и даже снисхождением начала принимать помощь в уходе за собой. В этом мире магия работает иначе, чем в её родном; точнее, здесь магии практически нет, либо она не подвластна единорогам. Любые попытки Трикси воздействовать своим "волшебством" на окружающие предметы заканчиваются выбросом кинетической энергии, как сказала бы физичка в восьмом классе, и больше похожи на взрыв, нежели на адекватное взаимодействие с объектом. По этой причине кобылка больше не может пользоваться щётками и гребешками так же легко, как раньше. Впрочем, твоё ассистирование в таких делах она принимает без видимого стеснения. Раньше, когда она много путешествовала по своей стране, помогать ей было некому, однако в один прекрасный день она... выступила перед городом, ээ... Понивиллем? и заручилась там поддержкой пары жеребят, выполнявших отныне все её прихоти. Конечно, ассоциироваться с ними тебе не совсем приятно, но сейчас положение кобылки куда более незавидное, чем тогда. Иногда она забывается и начинает на полном серьёзе относиться к тебе, как к прислужнику. Проучить её не составляет труда, сейчас же не тот случай.

Когда ты смываешь с единорожки мыло вместе с остатками муки, она вскакивает и по-собачьи отряхивается от воды, после чего начинает выжимать гриву. Пересаживаешь пони на пол и заворачиваешь в полотенце (её личное, фиолетовое, размера "для рук") чтобы высыхала.

— Фен в спальне возле дивана, если нужно. Не влипни в неприятности, а я пока в душ, — сообщаешь ей и хорошенько потягиваешься. Кобылка с кивком удаляется, с головой накрытая полотенцем, а ты закрываешься шторкой и уже за ней снимаешь с себя вещи, измазанные в чём только можно. Гудят ноги; даже ужинать уже не хочется, только спать. Включаешь душ.

Растеряна и напугана... А что бы ты почувствовал на её месте, поняв: само человечество сочло тебя столь чудовищным монстром, что решило навсегда сослать в неизвестный тебе мир, подальше от привычной жизни и от всех знакомых, не дав возможности собрать вещи и попрощаться с родными? Понимание предательства и несправедливости пришло к Трикси не сразу, и как только оно появилось, тебе начало казаться, что кроха гаснет с каждым днём. Ей невероятно повезло, что ты оказался рядом. Что, если бы она появилась не в человеческой квартире, а скажем, посреди магистрали, в водоёме или среди многокилометровых полей? Что бы сделали с ней люди, если бы ты перестраховался и таки отдал её отлову: поселили с собаками, отдали на опыты, убили? Ты вовремя понял, насколько сильно кобылка нуждается в тебе, в твоих покровительстве и заботе. Жизнь обрела новый смысл и стала на порядок веселее.

Трикси, когда ободрилась и свыклась со своим положением, оказалась необычайно энергичной. Бывали дни, когда ты носил её с собой по городу: кобылка, притаившись в полураскрытой сумке, разглядывала многоэтажки, прохожих, магазинные вывески, после чего с удовольствием делилась впечатлениями, заваливала тебя вопросами и просьбами. Поскольку своих вещей у неё с собой не оказалось, пришлось тратиться; больше всего единорожке понравились местные приспособления для фокусов, и помимо бытовых принадлежностей собралась целая коробка реквизита. Человеческие карты для Трикси оказались крупноваты, но она восприняла это как вызов — быстро и с удивительной ловкостью научилась с ними управляться; кольца, стаканы, тряпки, игральные кости — всё это она освоила пускай и не в совершенстве, зато с неизменной зрелищностью. Вечерами тебя всегда ждали особенные выступления с импровизированными фейерверками — бенгальскими огнями. И, что главное, поскольку самостоятельно зажигать их она не могла, честь их заспуска отдавалась тебе — всегда в рамках представления и с особенной торжественностью. Она так забавно вскидывала носик каждый раз, когда ты хвалил её за труд, и уже на следующее утро начинала готовиться к новому "концерту"... Даже если ты знал, в чём секрет тех или иных фокусов, даже если они шли не по плану, тебя всегда поражал энтузиазм этой крохи и её любовь к своему делу. Жаль только...

...Да, она не может выступать перед публикой. Пришлось с этим смириться. Главное зло этой планеты, мнительные и невежественные люди — даже сейчас они могут представлять для Трикси опасность, и ты доходчиво объяснял ей это на примере человеческой массовой культуры. Она не должна показываться людям на глаза, отчего не может путешествовать и заниматься любимой вещью — восхищать собою окружающих. Она вынуждена смотреть людские сериалы и слушать новостные сводки в полном понимании того, что этот мир живёт своей жизнью, в которой волшебной кобылке нет места. Ты её единственный зритель, вся её аудитория; тебе больно наблюдать, как она подолгу сидит на подоконнике, молча глядя в окно и о чём-то размышляя. Ещё больнее думать, как она тоскует, пока ты днями торчишь на этой никчёмной работе и зарабатываешь гроши...

Работа. Когда тебя сократили в офисе, никто из товарищей толком не поддержал тебя. Трикси была единственной, кто действительно старался приободрить; оказалось, она как никто другой понимала, каково это — потерять работу и отправиться чуть ли не на каменоломню, лишь бы прокормиться. Возможно, поэтому ей легче свыкнуться с отсутствием публики: с утратой доверия на родине она перестала выступать.

Эх, опять загнал себя в какой-то мрачняк. Выключаешь воду, оборачиваешь вокруг пояса полотенце и, вытерев ноги о коврик, направляешься в спальню. Ты ожидал увидеть там кобылку, позирующую в потоке воздуха, но фен валяется у дивана нетронутым. Что ж, наверно, единорожка сразу пошла спать. Стоит перекусить и тоже лечь, иначе этот день выжмет все оставшиеся соки; ты одеваешься в чистое и направляешься на кухню, а там... видишь, как полумокрая кобылка сидит на столе рядом с тарелкой панкейков и с горящими глазами уплетает один из них. Она где-то достала упаковку сгущёнки и, по всей видимости, предприняла попытку полить ею блины, как в том видео. Стоило ожидать.

— И как, вкусно? — спрашиваешь и ухмыляешься, пока ставишь чайник.

— Раз в пять хуже, чем в Эквестрии, — с ехидной улыбкой отвечает кобылка, после чего снова с горящими глазами вгрызается в панкейк. — Рецепт неплохой, но продукты у вас отвратительные. Я просто голодная.

— И мне тебя снова мыть? — интересуешься, глядя на измазавшуюся в сгущёнке кобылку и практически не сдерживая смех. На том же столе, где она сидит, начинаешь резать себе бутерброды.

— Я сама умоюсь, не маленькая! — гордо заявляет кобылка и вытирает мордочку копытцем. Сильное заявление. Дожёвывая, она долго и внимательно следит за тем, что ты делаешь. Ты не спеша заканчиваешь свою простейшую закуску и, присев, переставляешь её в микроволновку, находящуюся у самого пола; на выходе полминуты спустя получаются горячие бутерброды с расплавленным сыром. Ещё через некоторое время завариваешь себе чай, переливаешь немного в чашку для Трикси и садишься за обеденный столик, где спокойно ужинаешь. Всё это время кобылка испытывающе глядит на тебя, постепенно прекращая свою трапезу.

Когда ты встаёшь и бросаешь ей обычное: "Не засиживайся допоздна," — после чего направляешься в спальню, она срывается и окликает тебя:

— Ты что, так и не попробуешь?!

Так вот, почему она так глазела! Ещё раз: панкейки с шерстью — ни в коем случае. Останавливаешься и отвечаешь спокойно:

— Я не хочу, Трикси, спасибо. Могу переставить их в холодильник до утра, если ты наелась.

Кобылка, глубоко возмущённая таким заявлением, распушивается и несколько секунд пытается подобрать слова. В лёгком замешательстве глядишь на неё. Поняв, что руганью ничего не решить, она выдыхает:

— Тупой человек, я ведь для тебя это готовила, — говорит она сквозь зубы и отводит глаза.

В смятении молчите... Звучит странно. Ты и сам можешь себя прокормить, тем более, что готовить у тебя получается легче и быстрее.

— Зачем? — закономерный вопрос. Кобылка продолжает прятать взгляд.

— Я же говорила — в благодарность, — отвечает она, надувшись. — Ты меня каждый день кормишь. Следишь, заботишься... И я хотела сделать что-нибудь взамен. Ты всегда такой разбитый возвращаешься из этого продуктового, вот я и подумала, что ужин будет хорошей идеей. У нас почти всегда ужинают сладким, оно настроение поднимает.

Такого ты в расчёт не брал. Наверно, и впрямь так замотался, что чего-то не расслышал, когда она тебя встречала, а сам и не додумался. Получается, она потратила весь день на затратное и заведомо провальное занятие не для того, чтобы развлечься или выпросить похвалу, а для того, чтобы сделать для тебя что-то приятное? Хорошо, что она всё объяснила, иначе бы так сильно обиделась! Стыдно-то... Неаккуратный и невнимательный. Ты берёшь кобылку на руки и поднимаешь на уровень своего лица.

— Правда? — переспрашиваешь. Будто бы она шутила... Единорожка смущённо кивает. Ты неловко улыбаешься, не зная, что ответить, после чего просто прижимаешь её к своей груди. Глупенькая маленькая кобылка.

— Трикси, ты и без того очень многое делаешь, — говоришь ты спустя пару секунд; пони затаивает дыхание и молча слушает. — Ты мне помогаешь, скрашиваешь мои вечера, подбадриваешь. То, что я могу с тобой поговорить и отдохнуть вместе с тобой, уже очень многого стоит. Ты единственный близкий... единорог, оставшийся у меня в окружении. И забота о тебе — это должное и привычное, так что ты можешь об этом не волноваться.

— Как будто ты встречал единорогов до меня, — задорно отмечает кобылка. Кажется, ей очень и очень приятно слышать эти слова, так что она даже готова смирно сидеть на руках. Однако когда ты начинаешь поглаживать её по влажной гриве, она не выдерживает и начинает активно отпихиваться.

— Всё, всё! — возмущается пони и выбирается из твоих рук на стол. — Просто попробуй уже то, что Трикси наготовила, и пойдём спать.

— Мне стоило попробовать сразу, — признаёшь ты, и единорожка согласно кивает, увлечённо рассматривая столешницу. Не сдерживаешь смешок: смущается, ершистая! Можно только гадать, что у неё в голове. А вот её панкейки получились — откусываешь кусочек, — ну, съедобными, тем более в сгущёнке. Суховаты, да и остыли, но это не такая уж и проблема. Кажется, солью отдаёт, брр... Переменный успех. Округляем ощущения в бóльшую сторону:

— Вкусно.

После этого заключения пони просияла и горделиво выпятила грудку. Ради столь замечательного создания можно и доесть: запихиваешь в рот остатки не самого удачного панкейка, а остальные отправляешь в холодильник. Главное — не напоминать завтра про их существование.

— Ну что, спать? — уточняешь у малышки.

— Спать, — соглашается она и хихикает, — у тебя глаза от усталости на изюмины похожи. Ложись! Я умоюсь и тоже приду.

Изюмины?! Вот же несносная! Жаль, остроумного ответа быстро не придумал.

Ты, немного помявшись, киваешь единорожке, вставшей сбоку от раковины, и всё же отправляешься в спальню. Плюхаешься на диван — о, величайшее блаженство вселенной! Благословение всех богов мира — как же долго ты этого ждал! Протянуть ноги, уложить голову на мягонькое, расслабиться — вот бы всегда так! Ложишься поудобнее и накрываешься любимым пледом. Необыкновенно.

Что касается Трикси... Вот бы тебя на руках носили, как её, — чего ж ей так не нравится? Не любит ни обнимашки, ни любые иные дружеские взаимодействия, хотя рассказывала, что у них они приняты и распространены. Наверно, она не привыкла к таким вещам... В мире, где дружба и взаимопомощь решают всё, она практически ни с кем не дружила. Даже восхищаешься тому, как она открылась перед тобой после стольких лет одиночества и эгоизма.

Вскоре единорожка выключает кухонную лампу; в квартире становится темно, и ты слышишь, как она идёт в спальню. Однако вместо того, чтобы забраться на свой пуфик, пони запрыгивает к тебе на диван.

— Тут холодно... ты не против? — спрашивает вполголоса. Она что, хочет спать рядышком? Таких порывов не было уже пару месяцев. Ты нащупываешь кобылку и безмолвно усаживаешь к себе на грудь. Она потягивается, после чего сворачивается в клубочек, уткнувшись рогом тебе в подбородок. Осторожно запускаешь пальцы в её гриву, до сих пор не высохшую; не возражает. Доверяет, а это дорогого стоит.

— Спасибо тебе.

— Доброй ночи, Трикси.

Засыпаешь ты с осознанием того, что счастье всё-таки существует.