Твайлайт — корректор

Волнистым подчёркиванием выделяют ошибки

Дневник Твайлайт Спаркл

НИКОМУ НЕ ЧИТАТЬ!!!

(Да, это я тебе, СБДН)

Запись 131

Дорогой дневник,

сегодня был лучший праздник Согревающего очага в моей жизни. И это не голословное утверждение, я могу подтвердить его статистически!

Полагаю, мои первые четыре праздника Очага не стоит включать в эту выборку, так как я была слишком мала и почти ничего не помню. А вот пятый был просто отличным, так как в тот год из-за аварии на погодной фабрике почти не выпало снега, и каникулы закончились на целую неделю раньше. Шестой и седьмой я тоже ставлю достаточно высоко, так как в те годы мне надарили просто кучу книг (это было сногсшибательно!), но теперь мне дарят книги по каждому мало-мальскому поводу, и ценность тех двух несколько снизилась. Восьмой праздник был особенным, потому что он был первым из тех, что я встретила в качестве ученицы принцессы Селестии. Одного этого было достаточно, чтобы обесценить все предыдущие, но как только это стало стандартом для девятого и десятого, кривая более-менее выровнялась.

Но я отклонилась от темы.

Потому что нынешний, одиннадцатый праздник Очага несомненно был для меня лучшим в жизни! И не только потому, что на время моих каникул из Серебристых берегов приехали Бабуля и Дедуля. И не потому, что Шайнинг Армор получил в школе стражников увольнительную на целую неделю. И не потому, что принцесса Селестия согласилась наконец дать мне на каникулы домашнее задание.

Нет, этот праздник был особенным, потому что я получила в подарок именно то, что хотела. И получила в четырёхкратном размере.

Один от мамы и папы. Другой от СБДН (правда открытка от него выглядела так, словно её писала Кейденс). Ещё один от Бабули и Дедули. И последний (завёрнутый в настоящую золотую бумагу!) от самой принцессы Селестии.

Мой пятнадцатиэтапный план, включающий в себя неявные намёки, журналы с обведённой в кружочки рекламой, как бы невзначай забытые на кухонном столе, прогулки, почему-то чаще всего у определённых магазинов, а также нашёптывание в уши, когда их обладатель крепко спит, сработал как надо.

(Примечание: Будущая я, не забудь снова использовать этот план в следующем году).

Дневник, я стала счастливой обладательницей не одного, двух или даже трёх, а целых четырёх Любительских Звёздных Телескопов серии Магнус Делюкс с Умными Светозащитными Линзами и Штативом с Тремя Уровнями Регулировки!

Мама предложила вернуть один из телескопов обратно в магазин, но это плохая идея. Они дорогие, так что, очевидно, мне понадобится запасной на случай, если что-то произойдёт с основным. И замена для запасного. И замена для замены запасного. Может быть, мне стоит внедрить четырёхкратное резервирование и для остальных важных вещей, так, на всякий случай.

И лишь теперь у меня наконец появилась возможность смотреть на ночное небо без золочёных крыш квартала для знати, отражающих каждую свечу и уличный фонарь прямо мне в глаза.

Папа сказал, что поможет собрать его завтра, но я просто не могу утерпеть, поэтому сегодня я сделаю всё сама! Сейчас, когда я пишу это, уже почти десять вечера. Как только я буду уверена, что все уснули, я наконец  смогу в первый раз хорошенько взглянуть на ночное небо.

Т.С.

Твайлайт Спаркл воткнула перо обратно в чернильницу и позволила магии ночного видения рассеяться. Заклинания с продолжительным действием всё ещё довольно быстро утомляли её, но если бы она зажгла свечу, родители сразу узнали бы, что она всё ещё не спит, и это разрушило бы все её планы.

Она пересекла комнату и вернулась к окну, двигаясь с грацией и бесшумностью кошки и старательно обходя обрывки воздушно-пузырьковой плёнки и шелестящей пластиковой обёртки, оставшиеся от упаковки её нового телескопа. Точнее сказать, телескопов. Она всё ещё не могла поверить в свою удачу. Она и не надеялась, что ей подарят больше одного, но это просто означало, что она была в четыре раза убедительней, чем думала! Может быть, на свой день рождения ей удастся убедить их четыре раза сводить её в Мэйнхеттенский музей магических диковин.

За её окном простирались улицы Кантерлота, окрашенные в монохромные оттенки снега, теней и лунного света, с едва заметным намёком на красные и зелёные огни в той части старого города, которую ей не разрешалось посещать. Почти полная луна низко висела в небе, как великанский снежок, застывший посреди броска.

В доме было темно и тихо (не считая храпа Дедули, доносящегося из гостевой комнаты). Её время пришло.

Она аккуратно установила телескоп перед окном, убедившись, что все три ножки штатива хорошо зафиксированы и имеют надёжную опору, как и предписывала инструкция. Набор циферблатов на верхней панели позволял ей изменять угол на доли градуса в любом направлении. Циферблат слева регулировал фокусировку. Последний, справа, отвечал за настройку заклинания, отфильтровывающего нежелательный свет.

Приложив глаз к окуляру, она смотрела, как тает окружающий мир.

Когда звёзды обрели чёткость, у неё перехватило дыхание. Они мерцали и танцевали, как огоньки на ёлке. Она была готова поклясться, что почти может сосчитать их, прежде чем они сложились в новые фигуры.

В поисках Магнуса поворот телескопа обратил её взгляд на южное полушарие небосвода. Путеводная звезда древних кочевников-пегасов яростно блистала на вершине своего созвездия, пульсируя почти жёлтым светом.

Десять градусов к востоку и пять к северу привели её к Гренделю, который, как утверждают грифоны, был духом их первого императора. Твайлайт в это не верила, поскольку все пони знали, что когда грифоны умирают, они перерождаются в птиц или кошек, в зависимости от того, добрыми или злыми они были при жизни. Однажды она подслушала, как какой-то стражник рассказывал об этом анекдот. Дух или нет, это всё равно была красивая и важная звезда, самая яркая из семи, составляющих созвездие Зимнего Оленя.

На её подоконнике лежал пустой и забытый свиток, поскольку его предполагаемый автор забыл о своём намерении делать заметки и устремил свой взор в небеса, слишком восхищенный сиянием звёзд, чтобы делать что-то большее, чем нежиться в нём в тихие бесконечные минуты зимнего безмолвия.

Она уже собиралась поискать двойные звёзды созвездия Золотой Рыбки, когда её взгляд наткнулся на нечто гораздо большее, чем просто звёзды. Она остановилась.

Сквозь зачарованные линзы её телескопа луна выглядела куда детализированней, чем представлялось её смертному глазу. Твайлайт узнала знакомый рисунок тёмных пятен, который, по словам многих пони, был похож на голову кобылы (хотя лично она считала, что он больше похож на кита, делающего сальто назад), но остальная её поверхность, обычно выглядящая такой пустой и ровной, совершенно преобразилась.

Луна вовсе не была гладкой, как бильярдный шар. Вместо этого она была похожа на гигантскую пиццу с моцареллой, испещрённую кратерами всевозможной формы и размера. Горы и долины. Хребты и утёсы. Участок еле заметных прямых линий.

Твайлайт моргнула. Преодолев благоговейный трепет, она снова посмотрела более аналитическим взглядом. Да. На луне были линии. Это была лишь крошечная часть поверхности, и они были настолько слабыми, что она никогда бы их не заметила, если бы случайно не направила свой телескоп точно в нужное место.

Но она это сделала, и вот они перед ней. Неестественно прямые линии на широкой плоской равнине между многочисленными круглыми кратерами луны.

К сожалению, чем бы ни были эти линии, это тайна останется неразгаданной. Телескоп Твайлайт уже был настроен на максимальное увеличение. Если бы только она попросила более мощную модель…

Единорожка остановилась и оторвала глаз от окуляра, когда ей в голову пришла одна идея. Она знала, что луна очень далеко. Как минимум в сотнях и сотнях километров от неё. Телескоп позволил рассмотреть её поближе, используя специальные линзы, собирающие и фокусирующие свет. Дорогие телескопы имели линзы побольше и получше.

Но что, если она просто добавит ещё линз?

Сборка второго телескопа прошла быстрее, чем первого, поскольку Твайлайт уже помнила инструкцию наизусть. Она тщательно сфокусировала первый на таинственных линиях и надёжно зафиксировала его на месте. Второй она приставила прямо к окуляру первого и не торопясь отрегулировала резкость.

Получилось! Она чуть не взвизгнула от восторга, прежде чем вспомнила, что все давно спят. Линии в окуляре из идеально прямых превратились в слегка волнистые, став похожими на вспаханные ряды на каком-то гигантском поле. Кто-то выращивает на луне урожай? Лунный урожай? Значит, есть лунные пони, которые едят лунную пищу? Сплошные вопросы!

Ей было нужно больше информации, и вскоре третий телескоп присоединился к предыдущим.

На этот раз она действительно взвизгнула, хотя и успела заткнуть себе рот копытцами. Это были не просто линии, это были слова! Лунные слова! Всё ещё слишком размытые, чтобы прочесть их, но на луне были слова! Какое удивительное открытие! И если она первая, кто их обнаружил, принцесса Селестия наверняка воздаст ей должное!

Её четвертый и последний телескоп присоединился к несколько нестабильной конфигурации. Два штатива пришлось поднимать, подложив под них стопки книг, но даже после этого последний телескоп стоял так низко, что ей пришлось почти лечь на пол, чтобы посмотреть в окуляр. Нарушение техники безопасности? Да, но на то имелись веские причины!

Потому что это сработало. Когда она при помощи телекинеза настроила фокусировку на всех четырёх телескопах, линии превратились в чёткие и разборчивые слова. На удивление чёткие. Они выглядели так, словно кто-то превратил поверхность луны в гигантскую пишущую машинку.

В основном они были ей понятны.

Да внемлет странник нищ, купец, солдат и книжник
И рыцарь юный обратит лице́ ко мне
Послушайте, что Бард сей вам, ничтожный
Поведает о скорбном и великом дне…

Сердце Твайлайт затрепетало. Это было не просто послание. Это была книга. Лунная книга. Книга на луне.

Она схватила подушку и подсунула её под голову, застывшую под неудобным углом, который был необходим, чтобы дотянуться до окуляра.

Конечно же, она не может не прочитать лунную книгу!

Спустя несколько часов она слегка пожалела, что не передвинула телескопы в положение, при котором ей не пришлось бы рисковать сломать себе шею, чтобы ими воспользоваться.

История, которую поведала луна, была захватывающей, хотя и очень трудной для чтения. Не только потому, что в ней использовалось много пафосных незнакомых слов и цветистых оборотов, но и потому, что ей приходилось постоянно корректировать фокус и ракурс, чтобы следить за каждой новой строкой и компенсировать движение луны по небосводу.

Это была утомительная и кропотливая работа, но Твайлайт была очень терпеливой кобылкой. Однажды она в одиночестве, за обеденным столом, просидела над единственной зефиркой почти три часа, так её и не съев. Только после того, как мама и папа вернулись из театра, она узнала, что это был обычный десерт, а не психологический тест, и она могла съесть её когда угодно.

Но постоянные подстройки телескопов почти не тяготили Твайлайт. Точно так же она не замечала боли в шее или тяжести, скопившейся за усталыми глазами, пока не дошла до конца.

Ну, не совсем до конца.

История была не окончена. Она обрывалась совершенно внезапно, в середине строфы, где героиня противостояла своей сестре, настроившей против неё их общих подданых.

Она обрывалась не только на середине предложения, но и на середине буквы, из-за чего последнее "ниц" было больше похоже на "нии" со странной синей запятой в придачу.

Твайлайт прищурилась, мечтая, чтобы телескоп работал получше, и сосредоточилась на этом необычном цветном пятне.

Внезапно оно сдвинулось.

На луне был пони. Лунный пони, пишущий лунную книгу. И Твайлайт была первой, кто её прочитал.

Это и правда был лучший праздник Согревающего очага на свете.

— Принцесса?

Селестия повернулась, чтобы посмотреть на свою очаровательную ученицу. Сегодня она казалась особенно милой, смущённо переступая копытцами в той слегка застенчивой манере, которая означала, что у неё был необычный вопрос.

— Да, Твайлайт? Ты хочешь о чём-то меня спросить?

Она чуть не рассмеялась, когда глаза ученицы распахнулись от удивления. Было приятно, что ей так легко удаётся играть перед жеребятами роль мудрой и всезнающей наставницы. И после трёх лет, пролетевших со дня их первой встречи, она могла читать юную Твайлайт как газетный заголовок.

— Вы бы… Мне бы… Вы не могли бы научить меня заклинанию, чтобы писать слова издалека?

Это был хороший вопрос. Конечно, она знала множество заклинаний, которые могли бы так или иначе решить эту проблему, но проблеск интуиции, отточенной десятилетиями преподавания, подсказал ей, что за этим вопросом кроется нечто большее. Она решила потянуть за ниточку, чтобы выведать дополнительные подробности.

— Писать издалека? Ты имеешь в виду,  увеличить твою дальность телекинеза, чтобы ты могла писать пером в пергаменте, лежащем на столе, не вставая с кровати?

Она знала, что Твайлайт не стала бы спрашивать о чём-то настолько банальном, и кобылка подтвердила это, помотав головой.

— Нет. Я о заклинании, которое заставляет слова появляться. Например... если бы я стояла на балконе башни и увидела свою подругу в нескольких кварталах от меня, я могла бы сотворить это заклинание, и слова появились бы там, где она сможет их прочитать.

Это значительно сузило пространство вариантов, а также возбудило любопытство Селестии. Что же задумала её ученица? Она могла бы спросить напрямую, но по выражению лица Твайлайт было понятно, что она не получит чёткого ответа. Разве что после долгих понуканий и изрядного нажима, что могло испортить их отношения. Нет, кобылка скажет ей, когда будет готова.

Но каким чарам её научить? Она не могла вспомнить ни одних, созданных специально для этой цели, но если всё, что она хочет, это просто оставить отметину... На этот случай всегда есть то заклинание.

— Хорошо, думаю, я знаю одно. — Она улыбнулась, наблюдая, как светлеет лицо Твайлайт. Просто очаровательно. — Это особенное заклинание, которое ты не найдёшь ни в одном учебнике. Я сама создала его много лет назад.

Твайлайт распахнула глаза. Селестия усмехнулась:

— По правде говоря, когда-то это была часть игры, которую я придумала для… Что ж, это не важно. Главное в том, что это заклинание не сильно отличается от обычного заклинания света, так что оно не должно выходить за рамки твоих возможностей. Ты готова? Хорошо, сначала тебе нужно сосредоточить свою магию, вот так.

Она зажгла рог и продемонстрировала заклинание таким образом, чтобы её ученица могла увидеть, как оно устроено изнутри. Без сомнения, её очаровательный маленький гений как всегда поймёт это с нескольких попыток. Она с нетерпением ждала того сюрприза, который кобылка почти наверняка для неё приготовила.

Луна была пустынным местом. Ничего, кроме скучных и голых скал, бесконечно раскинувшихся куда ни глянь.

И посему Лу́ну терзала скука. Вечная, неизбывная скука.

И всё же она находила способы убивать время. Например, подсчитывать количество камней, которые она могла бы запихать в кратер. Или рисовать в пыли оскорбительные карикатуры на свою сестру. Или лепить маленькие фигурки из слюны и пыли. Или создать целый пантеон пыльных ангелов.

Бо́льшая часть того, чем можно заниматься на луне, была так или иначе связана с пылью.

Её последним увлечением (длящимся последние несколько десятков лет) была эпическая поэма, подобная тем, что барды пели в тавернах времён её юности. Захватывающая история о её восхождении к славе и последовавшем за этим падении. Она всегда подозревала в себе талант рассказчика, хотя никогда не обучалась искусству барда, даже заочно.

Это была утомительная работа. Ей приходилось вырезать в реголите буквы, размером в сотни копыт, да ещё и совсем без инструментов. Летать взад и вперёд вдоль каждой строки, чтобы убедиться, что буквы стоят ровно, а интервалы между ними одинаковые. Тратить недели на мучительные размышления о том, стоит ли смириться с дурной рифмой или переписать целую строфу, чтобы вставить более подходящее слово. Но в то же время ей было буквально нечем заняться.

Был такой же день, как и любой другой, когда что-то наконец изменилось. Она почти закончила пятьдесят третью строфу и сделала перерыв, чтобы подумать, сохранить ли историческую точность своей цитаты про "любящие солнце лица маленьких пони" или изменить её на что-то с более приятным рисунком ударений в слогах.

А затем луч жёлтого света ударил в землю чуть ли не в сотне шагов от того места, где она стояла.

С осторожностью, но и с любопытством, она отправилась на разведку.

Оно оказалось… жёлтым. Не свет, не вещество, только цвет. Комок пыли и половинка камня, которые выглядели так, словно всегда были цвета сырого яичного желтка. Этот оттенок сразу напомнил ей о заклинании “ва́да”, которое помогало ей научиться лучше нацеливать заклинания и с помощью которого, ещё жеребёнком, она играла в салки. О том, которое придумала для неё…

— …Селестия?

Жёлтый луч в один миг прорезал лунную поверхность, такой же широкий, как линии её букв. Она вскрикнула и отскочила назад, когда второй луч пришёл с другого направления, перпендикулярно первому.

Когда неподалёку возникла ещё одна линия, Луна всё поняла.

Она взлетела. Взлетела так высоко, как позволял незримый барьер вокруг её темницы, а затем обернулась, чтобы посмотреть на жёлтые буквы, одна за одной появляющиеся на её поверхности:

“П”

Это точно была буква, но что это может быть за послание? Что могло заставить её сестру протянуть копыто помощи после стольких лет?

“Р”

Может, она хочет попросить прощения? Неужели её заключение подошло наконец к концу?

“А”

Затаив дыхание, Луна наблюдала, как возникают буква за буквой, словно их выводит гигантское, всё более быстрое и уверенное копыто:

ПРАВИЛЬНО ПИШЕТСЯ “ЛИЦО”, А НЕ “ЛИЦЕ”

Помимо занятий с пылью, луна также была отличным местом для криков.

Запись 132

Дорогой дневник,

со времени моей последней записи я узнала, что есть пони, которые живут на луне, и, мне кажется, я подружилась с одной из них.

Она писала книгу на поверхности луны (наверное, из-за того, что у них нет ни деревьев, ни бумаги). И это была очень хорошая история, но в ней оказалось полным-полно ошибок и опечаток. Я думаю, эквестрийский не её родной язык. Она, вероятно, говорит на лунастрийском.

Поэтому я использовала новое заклинание, которому научилась у принцессы Селестии, чтобы указать на одну из её самых характерных ошибок.

Моя помощь её так обрадовала! Она просто не переставала прыгать и кричать! Конечно, я ничего из этого не слышала, но, полагаю, что она снова и снова кричала мне "спасибо". Она так разволновалась, что даже начала запускать в небо волшебные фейерверки! Это было очень красиво, хотя целится она так себе. Она продолжала стрелять ими прямо в мой телескоп, и эти вспышки закрывали весь обзор, пока не погасли.

Я думаю, что завтра вечером я начну править её текст с самого начала. Я нашла в библиотеке руководство для профессиональных корректоров о том, как отмечать грамматические и орфографические ошибки.

Не могу дождаться увидеть, какое выражение лица будет у мисс Лунной Пони!

Дневник, я надеюсь, это положит начало настоящей крепкой дружбе!

Т.С.