Ты уволена!

Повозился и залил-таки с телефона. Надеюсь, эта пляска с бубном была не зря и рассказ вас порадует)

— У-угх! А-а…

Болело, кажется, всё, что вообще могло болеть. Во рту стоял гадостный привкус и не было ни капли влаги.

Принцесса Каденс вяло заворочалась в постели. Ей было нехорошо.

— Шайни-и! — отодрав деревянный язык от нёба прохрипела аликорна, заодно попытавшись нашарить мужа рядом с собой. Не достигнув никакого результата, она, наконец, решилась приоткрыть глаза, но тут же со стоном поспешила закрыть их обратно: светящее через окно солнце казалось невозможно ярким.

Полежав ещё какое-то время, принцесса всё же собралась с силами и попыталась встать: чудовищно хотелось пить и наоборот. Коротко взвыв, когда голова отреагировала на движение прострелившей виски болью и накатившей дурнотой, аликорна кое-как села на кровати спиной к солнцу и, разлепив веки, осмотрелась мутным взглядом.

Комната была, определённо, их с Шайнингом гостевыми покоями во дворце в Кантерлоте, но как в неё попала — Каденс не помнила.

Что вообще вчера было? Последним, что вспомнилось, было то, как она настойчиво целует панически протестующую Рарити и, ласково называя ту «Шайни», предлагает уединиться вдвоём… Аликорна стремительно залилась краской, надеясь, что муж не отозвался не потому, что сейчас у неё за спиной на кровати спит перепутанная с ним спьяну кобыла…

Заранее прищурившись, принцесса медленно, стараясь не расплескать содержимое головы, обернулась. К её огромному облегчению и некоторому удивлению на кровати никого не было, зато с той её стороны стоял прикроватный столик с графином воды и, кажется, какой-то запиской. Каденс мрачным взглядом уставилась на недостижимый графин, полный живительной влаги: стоило лишь попробовать направить в рог магию, как протестующе затрещала голова. Встать и обойти кровать же казалось сейчас совершенно непосильной задачей…

Впрочем, долго рассиживаться всё равно не позволил мочевой пузырь. Аликорна, с мучительным стоном всё же сползла с кровати и, кое-как утвердившись на ватных ногах, медленно поплелась в уборную. Разобравшись с этой проблемой и с горем пополам приведя себя в порядок — заодно не выдержав и напившись воды из-под крана — немного ожившая принцесса вернулась в спальню.

На столике, помимо графина и записки, обнаружилось ещё не замеченное сразу зелье — популярное в период праздников антипохмельное, которое Каденс тут же и выпила, вознося мысленную хвалу его неизвестной изобретательнице. Запив не самую приятную на вкус жидкость водой из графина, кобылка, наконец, обратила внимание на записку.

С добрым утром, любимая! К сожалению, не дождался твоего пробуждения, чтобы попрощаться лично, поэтому придётся так. Расставание с тобой совершенно не радует, но сама знаешь — в Кристальной Империи сейчас крайне необходимо моё присутствие и счастье, что хотя бы на один вчерашний день удалось вырваться с тобой в Кантерлот и немного отдохнуть. Впрочем, в такой день я бы и из тартара вырвался :) Ещё раз с днём рождения, любимая! Хорошего тебе там отпуска.

Целую, муж.

PS Ну и горазда же ты пить! Чего ещё я о тебе не знаю, м? ;) В любом случае, зелье я тебе героически добыл и от страшной смерти тебя спас. Ты ведь не оставишь своего спасителя без причитающейся ему награды, как вернёшься, правда же?

PPS Если Рарити и впрямь так тебе понравилась, то, может, пригласим её в табун? ;)

— Ничего она мне не понравилась! — возмущённо вскинулась Каденс и, вспомнив тот момент, покраснела снова.

Как она вообще умудрилась так напиться? Никогда не позволяла себе подобного, а тут… Наверное, — решила принцесса, — по совокупности: и недавняя заварушка с Тиреком, заставившая здорово поволноваться, была ещё свежа в памяти, и в Кристальной Империи дел было невпроворот, и просто по всем соскучилась — вот и… расслабилась выше меры.

— Надеюсь, тётушка не будет сильно ругаться, — вздохнула Каденс и вызвала служанок: нужно было привести себя в надлежащий вид, да и аппетит после зелья разыгрался не шуточный…

…

Помытая, причёсанная и благоухающая парфюмом принцесса любви уже заканчивала свой завтрак — который, судя по времени, скорее заслуживал звания обеда — когда в гостиную, где она расположилась, вошла лавандовая аликорночка.

— С добрым утром, Каденс! Приятного аппетита! — приветственно взмахнув копытцем, улыбнулась она.

— Твайлайт! Заходи! Спасибо! — улыбнулась в ответ старшая принцесса. — Будешь чай?

— Нет, спасибо. Я не голодная, — устроившись за столом напротив, мотнула гривой та и тут же сцапала из вазочки печенюшку.

Каденс, усмехнувшись, покачала головой.

— А где Шайнинг?

— Уехал утром обратно, в Кристальный Город. Он тебе вчера разве не рассказывал, что не сможет тут задержаться?

— Я думала, он хотя бы до вечера останется, — вздохнула Твайлайт. — Кажется, сто лет его не видела уже…

— Увы — дела, — также вздохнула Каденс. — Ну хоть вчера пообщались?

— О, да, — коротко рассмеялась Твай. — Вместе тебя от Рарити отрывали. Как она целуется, кстати? — ехидно прищурилась аликорночка, превратив собеседницу из розовой в пунцовую.

— Никак, — невнятно пробормотала та, пристыженно прижав пылающие ушки. — Вы с Шайни теперь мне этого никогда не забудете, да?

— Не-а! — помотала головой Твайлайт.

— Я не хотела! Оно само! — буркнула Каденс, устремив взгляд в кружку с чаем.

— «Оно само» и бочка креплёного сидра, — ехидно поправила ученица Селестии бывшую няню. — Ты извини, если я перегибаю… Как себя чувствуешь? — посерьёзнела она.

— Сама виновата, — самокритично признала Каденс. — Чувствую нормально — твой брат позаботился. Что, кстати, вообще вчера было? Я… не очень подробно всё помню, — вновь покраснела розовая кобылка.

— Твой день рождения. И мы все славно его отметили, — состроила невинное выражение Твайлайт.

— Это я, слава Селестии, помню, — фыркнула Каденс. — Просто… Я… больше ничего не натворила?

— Ну… Нет? Наверное… Мне как-то ничего больше не запомнилось, — спрятав глаза, заюлила принцесса дружбы.

— Почему не запомнилось? — прищурилась старшая аликорна.

— Ну… Э-э… Слушай, я вообще по делу к тебе зашла, — поспешно поднялась из-за стола Твайлайт, по-прежнему пряча взгляд. — Принцесса Селестия попросила тебе передать, чтобы ты зашла к ней в приёмную, как позавтракаешь. А у меня, я вспомнила, тут ещё дела! Срочные! Я побежала! Пока-пока, Каденс! — выпалила та на одном дыхании и поспешила сбежать, прихватив с собой ещё печенюшку. Последнюю!

Каденс нахмурилась, проводив взглядом мелькнувший в дверях фиолетовый хвост.

…

— Принцесса Ми Аморе Каденза, — убийственно официально констатировала принцесса Селестия, подняв голову от бумаг на столе.

Вдоль позвоночника молодой аликорны промаршировали мурашки. Что же вчера было?!

— Здравствуйте, тётушка… Я… — Каденс неуверенно замолчала под тяжёлым взглядом правительницы.

— Подпиши, пожалуйста, — подвинула та лист по столу в сторону посетительницы.

— Что это? — сглотнув, медленно двинулась к столу та.

— Уведомление, — равнодушно пояснила Селестия. — Как выйдешь из отпуска — в течение двух недель сдашь дела своему заместителю.

— Я… — похолодела Каденс. В горле встал ком.

— Ты уволена с поста наместника Кристальной Империи! — подтверждающе кивнула белоснежная аликорна.

— Но… — сжалась младшая принцесса.

Поначалу это назначение её отнюдь не порадовало. Ехать не пойми куда, в постоянный холод, править, принимать решения, нести ответственность… Каденс всегда считала себя негодной в правители. Она хотела стать психологом или воспитателем, помогать другим, дарить радость и любовь, а вместо этого ей приходилось зубрить языки, заниматься ненавистным этикетом, принимать послов… Но пока это была учёба в Кантерлоте — хотя бы сохранялась возможность сбежать от неё: пройтись по улицам города, встретить какую-нибудь угрюмую пони, поговорить с ней, помочь… Или зайти в детский сад, чтобы пообщаться с воспитателями и поиграть с восторженными жеребятами… Но тётушка сумела её убедить, и Каденс всё же дала своё согласие: кто как не она могла помочь несчастным кристальным пони, настрадавшимся под копытом тирана Сомбры, вновь почувствовать себя любимыми? И у неё получилось. Она заботилась о кристалийцах, а те искренне любили её в ответ. Теперь принцесса была уверена в своём выборе, обрела своё место, свой дом и…

— Как… уволена?.. — растерянно выдавила Каденс. — Почему?!

— А ты не понимаешь? — удивилась Селестия. — Боюсь, после произошедшего вчера у меня нет другого выхода… Помнишь, что вчера было?

— Н-не очень, — сгорая от стыда призналась младшая аликорна.

— Твой день рождения, — припечатала Тия так, словно это всё объясняло.

— И-и… Я что-то натворила, да? — выдавила жалобным тоном Каденс, повесив ушки.

— Не помнишь, — констатировала принцесса солнца. — Такая взрослая кобыла уже… — вздохнула она, приложив копыто ко лбу.

Её посетительница виновато уставилась в пол. В повисшей тишине было слышно, как отбивают свой ровный ритм часы на стене.

— Неужели ничего нельзя сделать? — выдавила, наконец, Каденс. — Я могла бы принести извинения или…

— К сожалению — нет, — сочувственно взглянув, вздохнула Селестия. — Время уже ушло, а мы, увы, не властны над ним. Поэтому, по закону я обязана освободить тебя от занимаемой должности.

— По какому закону? — в отчаянии едва не выкрикнула Каденс, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.

— Свод общих законов, параграф семь, пункт один, — подсказала Селестия.

Принцесса любви скрипнула зубами. Замечательный момент для проверки знаний, тётушка…

— Ну Каденс! — Тия, глянув на лист перед собой, неожиданно хихикнула и с ехидной улыбкой посмотрела на племянницу, — не помнишь — так подошла бы хоть, прочитала.

— «Приказ об увольнении…» Ну? — шмыгнула носом несчастная принцесса любви.

— И? — едва сдерживаясь от смеха вопросила Селестия.

— «…об увольнении»… — Каденс замерла, — «в связи с выходом на пенсию»?!

Тия рассмеялась, заставив племянницу покраснеть.

— Тебе же вчера исполнилось пятьдесят! — сквозь смех выговорила принцесса солнца. — Почтенный возраст, когда работать уже тяжело и пора на покой!

— Зачем было меня так пугать? — Каденс, не сдержав вздоха облегчения, неаристократично уселась прямо на полу.

— Разве я пугала? — ехидно выгнула бровь Селестия. — Я просто сказала всё как есть. С тем, чтобы тебя пугать, ты и сама прекрасно справилась, Каденс. А отбивший память сидр тебе в этом помог, — с укором посмотрела она на розовую аликорну.

— Так это уведомление в течение месяца присылается! А не на следующий же день! — жалобно возразила та.

— «В течение». С формальной точки зрения всё точно, — усмехнулась Тия. — И потом, если бы я прислала его позже — это было бы не так интересно, верно? — снова рассмеялась она.

— Троллестия, — пробурчала под нос Каденс и обиженно надулась. Веселящаяся Селестия в ответ лишь показала ей язык.

— Так как, подпишете это, пожилая леди? Или выдать форму заявления об отказе от прекращения работы и направление на медкомиссию, которая подтвердит, что вы, несмотря на почтенный возраст, ещё годны к работе, м? — продолжила подкалывать новоявленную пенсионерку Тия.

— Отказ, — буркнула та и вздохнула: — Ненавижу бюрократию.

— Я тоже. Но, увы: письменные жалобы на её неэффективность по какой-то причине постоянно не доходят до нужной инстанции и приходится продолжать с ней мириться, — пошутила принцесса солнца. Каденс улыбнулась.

— Вот, возьмите, — спустя пару минут протянула она заполненный бланк.

— Ну вот, а ты боялась! — усмехнулась Тия, визируя заявление росчерком пера.

— Можно подумать — на ровном месте, — хмыкнула принцесса любви. — Я могу идти, тётушка?

— Да, конечно, — кивнула та. — Вот направление на медкомиссию. И не забудь зайти в пенсионный отдел, встать на учёт. Всё-таки возраст уже солидный, тебе пенсия полагается! — подмигнула Селестия.

— Скажете тоже… — пробурчала в ответ Каденс, поднимаясь.

— И, племянница моя… — догнал её у двери голос Тии. — Постарайся больше до такой степени не напиваться, хорошо?

— Простите, тётушка, — вздохнула та. — Это… случайно получилось.

— Смотри, — нахмурилась Селестия, — я тоже большая и белая. Перепутаешь ещё меня с Шайнингом…

— Не перепутаю! — покраснела младшая принцесса.

— Ну, с Рарити же перепутала? — ехидно улыбнулась белая кобылица. — Кстати… Понравилось, как она целуется?

— Не знаю! — выпалила вспыхнувшая Каденс и вылетела в коридор.

Вслед ей раздался жизнерадостный смех принцессы Селестии.